Хорошо, что в виртуальном мире можно без вреда для задницы сидеть даже на гвоздях или битом стекле. Но недолго: глаза неизбежно подсовывают сознанию картину гвоздей под собой или собеседниками. А воображение невольно манипулирует нервами. И вскоре начинает казаться, будто действительно сидишь на гвоздях.
Чен появился спустя семь минут. РусТех – спустя еще три с небольшим.
– Извините, – виновато пробормотал РусТех. – Мне дырку в боку штопали. «Скорая» только-только уехала, а при них я не хотел.
Энди коротко кивнул и исподлобья оглядел свою гвардию.
«Интересно, – подумал Злыдень, – а почему он трупы Камилловских головорезов не намалевал?» Но потом сообразил: Энди их просто не видел. Наверное, когда громили старт-финишную базу, видеодатчик повредили в последнюю очередь. И Энди практически лично присутствовал при этом. Но молодцы Камилла добрались и до видеодатчика, а значит, Энди ослеп в этой части пространства. Ослеп и оглох.
Но память осталась.
* * *
!TASK 03
[OWNER: Дмитрий Байкалов]
Бай в последний раз пнул проломленный лист пластика с остатками какой-то блок-схемы, грубо намалеванной фосфоресцирующим фломастером. В настоящем подвале он этой схемы не помнил, но Энди скорее всего создавал анимированную область на основе последних фреймов видеодатчика, а значит, в данную секунду этот же, только настоящий кусок пластика вполне мог попирать форменным ботинком какой-нибудь милицейский чин.
«Ох и шухеру будет, – подумал Бай несколько отстранение. – Сколько ж там народу полегло в сумме? Больше десяти человек. Двое людей Энди и с десяток боевиков. Ох и шухеру будет!» Еще Бай вскользь подивился тому, насколько отличными делами приходится заниматься теперь в сравнении с прошлой московской жизнью. Какие-то полгода, даже чуть меньше – и работа в «ТП» действительно стала казаться прошлой жизнью, далекой-предалекой и уже малореальной. Гораздо менее реальной, чем вот такие, например, собрания в виртуальности.
Наверное, прав Энди. За барьер посылается вовсе не точная копия личности. Изначальный Бай вряд ли решился бы на игры, подобные нынешним. А вот побывавший за барьером и подселенный назад, к лентяю-москвичу, – играл даже с некоторым мрачноватым удовольствием. Во всяком случае, боевиков Камилла Бай колотил вполне от души и не слишком грузился по поводу очевидной незаконности действий всей дружественной команды.
– Ну что? – прервал размышления угрюмый Энди. – Кажется, мы первый раз попали. Прокололся я сдуру.
Команда внимала вожаку.
– Получается, что я вас подставил. Не затер безобидный лог, а в результате по трассировке доступа на наш подвальчик вышли как по проспекту...
Энди сердито дернул себя за бороду. И продолжил:
– Но есть в случившемся и важные новости. Кто-то работающий на Камилла целенаправленно искал мои следы в Сети – именно мои, ничьи больше. А это означает, что Камилл информирован лучше, чем мы надеялись и полагали с самого начала. И что он уже предпринимает серьезные превентивные меры. А стало быть, врасплох его не взять. Первоначальный план, стало быть, рушится на стадии подготовки.
«План... – подумал Бай, мысленно проговаривая слова с интонациями ворчливой старухи. – Кто, кроме тебя, хоть капельку осведомлен об этом плане?» – Ты взял за воротник того, кто изучал твой лог? – поинтересовался Злыдень, в упор взглянув на Трушина.
– Нет. Он ушел за барьер за несколько секунд до того, как люди Камилла порешили аппаратуру гейта. И остался там, за барьером. По крайней мере остальные гейты на наш мир его перехода обратно пока не фиксировали.
Воцарилась недолгая тишина, во время которой присутствующие переваривали услышанное и пытались сообразить: что же не вяжется в этой истории? Что нарушает ее кажущуюся стройность? Что-то ведь было такое, это почувствовал каждый.
– Стоп-стоп-стоп... – осенило вдруг Бая. – Как это ушел за барьер? А копия? Ее разве не осталось?
– Нет, – мрачно подтвердил Энди.
– А так бывает? – усомнился Бай. – Ты ведь совсем недавно нам рассказывал...
– Бывает, – перебил Энди. – Но в одном-единственном варианте. Когда пользователь – чистый виртуал без тела. Как я.
И снова повисло молчание, измеряемое микросекундами, поскольку в Сети время течет иначе. Но теперь оно было окрашено эмоциями: недоумением, ошарашенностью, неготовностью к подобным новостям.
– Так, значит... ты не один такой в Сетях? Не единственный призрак? – вопросил РусТех.
– Значит, не единственный, – подтвердил Энди.
– А ты знал об этом? Раньше?
– До сегодняшнего дня – нет.
– И чья это работа, творение призраков? Камилла?
Энди зло тряхнул головой, совсем как когда-то в реале.
– Единственный, о ком достоверно известно, что он владеет необходимой технологией, – это Камилл.
– А кого он... пристукнул здесь? Известно? Или это тоже гость из-за барьера?
– Известно, – буркнул Энди. – Зря я, что ли, столько лет в сетях? Некто Яков Блюменфельд, алиас – Shade.
Последнее слово Энди не произнес, а, взмахнув рукой, стряхнул с ладони. Тускло-серые буквы повисли посреди виртуального подвала, причем каждый видел их именно в том ракурсе, в котором они читались верно.
– Живет... Точнее, жил в Перово, на Зеленом проспекте. Девятнадцать лет. Мелкий хакер-одиночка, местный народ его почти не знает. Занимался разовыми заказами от частных лиц. Способный мальчик. Был. Камилл подмял его сутки или двое назад. И, похоже, натравил на меня. Но что побудило Камилла начать охоту на меня? Вот этого я не могу понять, как ни бьюсь...
– Тело уже нашли? – поинтересовался практичный Чен.
– Нет. И сомневаюсь, что найдут. Но я оставил нюхачей где надо. На всякий случай. Знаете, как сетка московских моргов называется? Извини, дружище... zhmur.net.
Жмур искривил губы в слабенькой улыбке. К своему прозвищу он давно привык.
– "|"uBb|x.net – было бы вернее, – стряхнул с ладони свой вариант Жмур. Строка, переливаясь оттенками фиолетово-синего, стала медленно опускаться к захламленному полу виртуального подвала, пока не осела на мусор мелкой, чуть искрящейся все тем же фиолетово-синим пылью.
– Н-да... – подал голос Злыдень. – Что же они там напридумали в «Реальной виртуальности», черти бы их побрали?
Ответить ему никто не успел: виртуальная дверь подвала, висящая на одной петле, с грохотом влетела внутрь, и в проем один за другим полезли мордатые громилы с кулачищами наготове.
– Дежа-вю... – пробормотал Бай, тоже сжимая кулаки.
Реальный Бай слепо уставился в муть голокуба, похожий на мумию; он безостановочно шелестел клавиатурой, оживляя боевые скрипты и отслеживая атакованные порты терминала.
Сетевое побоище, невидимое и неслышимое из реала, набирало темп, и силу.
