Пока вторжение проходило успешно.
– Что происходит? – прогрохотал над ухом хорошо знакомый голос.
Корвин повернул голову и встретился взглядом с разъяренным шефом.
– Почему Сеть лежит?
– Не знаю, – честно ответил Корвин. – По-моему, нас атаковали.
– А кто должен знать? – заорал шеф еще громче. – Ты администратор или хрен с бугра? Уволю к чертовой ма...
Шеф осекся. В селекторном голокубе сгустилось четкое изображение. Корвин невольно вытянулся в струнку.
Пожаловал не кто-нибудь – генеральный директор фирмы. Живьем Корвин его вообще никогда не видел, а по селектору лишь пару раз приходилось.
– Отставить, – преувеличенно спокойно велел генеральный. – Только что атакована межбанковская Сеть. Половина терминалов в Алма-Ате стоит.
В дверях толпились перепуганные референтши, бухгалтерши и секретарши. Перед серверной собрался чуть ли не весь отдел – на Корвина глядели с надеждой, словно он и впрямь был волшебником.
Впрочем, кое-что в компьютерном волшебстве Корвин действительно понимал: судя по миганию глазков на хабе, двухсторонний траффик связал корпоративную Сеть с глобальной.
– А вот фиг, – сказал Корвин, отодвинул клавиатуру и потянулся к единственной кнопке на лицевой панели сервера. – Семь бед, один reset, как говорил Олегыч!
Выключателей сервера не имели в принципе, погасить систему можно было только софтверно, то бишь программно. А вот перегружать иногда возникала необходимость. Корвин решил, что сейчас как раз тот случай.
Странно, но на нажатие reset'a сервер не отреагировал никак. Глазки на хабе продолжали мигать как ни в чем не бывало.
– О как, – даже не удивился Корвин. Просто констатировал. – А так?
Он встал и выдернул из сервера разъем питания – из электрической розетки шнур выдергивать было бессмысленно, сервер тут же переключился бы на питание от аварийного источника по кличке . А вот так...
Голокуб с дурацкой надписью, естественно, сразу же погас. Но хаб продолжал сигнализировать о таинственных процессах на стыке локальной Сети и всеобщей. Локальная Сеть сумела выжить без сервера. Привет. Сумасшествие. Идиотизм. Спятивший сисадмин – кто-нибудь видел?
Корвин нервно захихикал.
– Может, обесточить все здание? – робко предложил шеф, подобострастно глядя на генерального.
– Пробуй, – кивнул тот.
Шеф тотчас потянулся к мобильнику. Корвин продолжал хихикать и зачем-то то вставлял, то снова выдергивал из гнезда злосчастный разъем питания.
– Генераторная? Обесточить здание! И дизеля свои дурацкие не заводите ни в коем случае! Что значит – сами заведутся? Заведутся – заглушите! Все до одного! Да, выполнять!
Спустя несколько секунд голокуб с генеральным мигнул, подернулся рябью и погас. Стало тихо-тихо, словно даже бесконечные и неотвратимые охи-вздохи секретарш-бухгалтерш зависели от электропитания.
– Дурдом, – прокомментировал шеф, уверенный в том, что генеральный его точно не услышит.
– Точно дурдом, – охотно согласился Корвин. – Пойду сдаваться санитарам. Сам.
И решительно пошел к выходу.
Что-то подсказывало ему: это письмо доставит много неприятностей Камиллу.
* * *
!TASK 07
[OWNER: Kamill advanced]
<Кого же послать? – подумал Камилл. – Все в разгонах...> Он уже чувствовал некоторые перемены в себе. Например, совершенно нетрудно было уделять внимание сразу двум делам: сборке мозаичной программы и размышлениям о превентивной мере.
Вообще-то он опережал Трушина. Причем опережал серьезно. Еще часов пять-шесть – и отсечение захваченных мозаикой Трушина сегментов впадет в необратимую фазу. Оно уже и сейчас практически необратимо, но... Невозможность управлять ресурсами всей Сети раздражала. Чтоб вычленить местонахождение базового модуля Трушина, пришлось серьезно напрячься.
Но Камилл место все-таки отыскал. Стандартная волоконная линия в многоэтажном доме на Преображенке. Квартира наверняка съемная. В принципе сей факт можно было легко установить, прошерстив нужные базы. Но зачем? Съемная, несъемная... Главное – Камилл установил: именно к этой волоконке подключен терминал, с которого запустилась его собственная программа, переписанная под личность Энди.
Все-таки Трушин оказался достойным соперником. Быстро хватал суть и изобретательно вредил. Может быть, не стоило оставлять его личность в Сети? Но с кем тогда бороться на пути к желанной цели? И принесет ли такой путь радость?
Решение оставить личность Трушина в Сети было спонтанным и необъяснимым. Однажды подчинившись ему, Камилл потом уже не мог повлиять на результат. Впрочем, эхо личности Трушина после сжигания через мнемоюсты все равно осталось. Камилл просто не стал возиться и затирать разрозненные обрывки данных до их самоорганизации и объединения.
Все-таки человеческая личность – очень устойчивая структура. Помнится, Камилл был поражен, когда обнаружил в Сети эхо Бериленко, первого сожженного через мнемоюсты недруга. Но потом удивляться перестал: когда Сеть входит в тебя и остается в тебе, логично предположить, что ты тоже входишь в Сеть и остаешься там, даже если твое тело увозит безучастная к чужой смерти труповозка.
В общем, тех, кого Камилл хотел убить на самом деле, приходилось потом отдельно вытирать из Сети. Если, конечно, они умирали во время доступа, а не гибли от пуль Камилловых подручных где-нибудь на грязных улицах.
<Кого же послать? Давыдова? Но он туп, как перекормленный, селезень, хотя и исполнителен. Жаль, Исмагил загремел раньше времени – этот бы точно не напортачил>.
Наконец Камилл принял решение.
– Давыдов! – позвал он.
Находиться одновременно и в Сети, и вне ее было непривычно. Однако тот факт, что для контроля приходилось прилагать все меньше и меньше волевых усилий, очень обнадеживал. А уж потом, после процедуры перезагрузки основных серверов Сети...
Шкафообразный боевик плавно втек в кабинет. Ни дать ни взять – балерина. Умел этот амбал грамотно двигаться, не отнимешь.
– Да, босс?
– Улица Буженинова, – сообщил Камилл. – Знаешь где?
– Знаю, босс.
– Бери своего дружка и валяй.
Камилл шепотом добавил номер дома и квартиры.
– Того, кто там обнаружится, можешь придушить. А можешь и просто выключить, как знаешь. Главная цель – работающий там терминал. Вот такой, как у меня.
Давыдов послушно скосил глаза на клавиатуру, на сероватую риску видеотрека, на голокуб, содержащий в себе малопонятные буковки и цифирки. Буковки и цифирки складывались в ровненькие строки, но это не делало их ни на йоту понятнее.
– Терминал нужно испортить. Сломать, раздавить, прострелить, как хочешь. Если терминалов окажется два, три, больше – испортить все. Понял?
