И сразу нахмурился. Это были семейные фотографии. Карточки
молодого отца в военной форме, их бабушки, дедушки, погибшего на Халхин-Голе,
дяди, который в четырнадцать лет был секретарем комитета комсомола школы и
которого исключили из комсомола за родственную связь со старшим братом,
оказавшимся врагом государства и получившим тюремный срок за вражескую агитацию.
Анатолий быстро перебрал фотографии. Нет, они ему ничего не
могли дать. Дядя, видимо, хранил эти карточки как семейные реликвии. Но почему
он их так глубоко прятал? Очевидно, по привычке. Когда арестовали старшего
брата, то наверняка пришли изымать все их фотографии. Вот тогда дядя и
оборудовал тайник, убрав туда семейные реликвии. А потом папка так и оставалась
в этом месте. Анатолий грустно усмехнулся. В каждой семье есть свои маленькие
секреты. Но это явно не те секреты, из-за которых похитили его мать и убили
собаку генерала Палийчука.
Он собрал снимки, положил папку на кровать. Нужно будет
увезти ее с собой в Москву. Или нет? Там слишком много фотографий. Достаточно
взять одну, с отцом в военной форме. Или две, где он с братом. Остальные можно
оставить здесь. Вряд ли его собственных детей, когда они появятся, будут
интересовать подвиги прадедушки, который погиб в далекой Монголии.
Анатолий невесело усмехнулся. Как цинично он рассуждает!
Нужно, конечно, забрать все фотографии, пусть у него в Москве будет маленький
семейный пантеон. Но зачем они ему? Для чего ему воспоминания о неудачной жизни
дедушки, офицера, который погиб за много тысяч километров от родного дома, об
отце, который ушел на фронт в семнадцать лет, геройски сражался, не получил
третий орден Славы, а вместо этого за честные рассказы о Пруссии получил
лагерный срок. Или о дяде, который в четырнадцать лет был исключен из комсомола
и пошел на завод, чтобы надышаться там известкой и стать инвалидом уже к
пятидесяти годам?
Напрасно он сюда приехал, неожиданно подумал Анатолий. Что
можно прятать в таком месте? Только подобные фотографии, как разбитые осколки
воспоминаний прежних лет. Нужно будет прямо сегодня вернуться в Москву. И
больше не оставаться в этом доме, где подлинными хозяевами уже давно стали
пауки и тараканы. Но решив довести дело до конца, Анатолий осмотрел небольшой
чердак. Там было грязно и пыльно.
К его удивлению, в очень маленькой ванной все еще шла вода.
Он помыл руки и вернулся в столовую. Надо было заканчивать этот нудный обыск. А
сейчас стоит поехать к Олесе и нормально поужинать, а потом спокойно вернуться
в квартиру отца с полной уверенностью, что люди, искавшие тайник его погибшего
папы, просто ошиблись адресом.
Анатолий взял папку с фотографиями, чтобы вернуть ее на место.
Он приедет за ней в следующий раз. Наклонившись, протянул руку. Левая рука
соскользнула и провалилась в какое-то углубление. В правой он держал папку.
Внезапно шкаф, стоявший к нему лицом, словно сдвинулся с места. Это смутило
Анатолия. Он выпрямился, убрал папку снова на кровать. И, протянув левую руку,
снова нащупал углубление, нажал на какой-то рычаг. На сей раз он не ошибся.
Шкаф действительно пошатнулся и сдвинулся с места. Анатолий нажал на рычаг уже
сильнее, и шкаф отодвинулся.
Внизу была дверь. Возможно, вход в старый подвал. Анатолий
схватился за небольшую ручку и потянул на себя дверцу. Она не поддавалась. Он
попробовал еще раз. Все заскрипело вокруг, но дверца упрямо оставалась на
прежнем месте. Он прошел на кухню, достал самый большой нож, который там был.
Вернулся, вставил нож в щель и снова попытался открыть. Доски пола скрипели, но
по-прежнему не желали поддаваться.
Анатолий выругался. Снова прошел на кухню. Топора, конечно,
он не нашел, но забрал второй нож, чтобы попытаться открыть дверцу сразу двумя
ножами. Вставил один. Начал вставлять другой. И снова тянул на себя дверцу изо
всех сил. Послышался громкий треск, словно подвал не желал расставаться со
своими секретами. Анатолий замер, даже оглянулся вокруг. Ему показалось, что
треск был слишком сильным. Его могут услышать с улицы, могут понять, чем именно
он здесь занимается. Он поднялся и подошел к окну, посмотрел на улицу. В этот
летний вечер здесь никого не было. Он снова вернулся к этой проклятой дверце.
Сколько можно мучиться из-за гнусного тайника! Может, здесь вообще ничего нет,
и внизу только царство тараканов. Он разозлился и изо всех сил потянул на себя
дверцу. Наконец она поддалась и с громким треском открылась. Внизу было темно.
Он осторожно протянул руку и сразу ее отдернул. Что-то внизу зашуршало. Только
не хватает, чтобы его укусила здесь змея…
Анатолий прошел на кухню, попытавшись найти спички. Впервые
в жизни он жалел, что не курит. Спичек нигде не было. Он громко выругался.
Вернулся в спальню. Здесь, рядом с кроватью, была небольшая настольная лампа.
Кажется, он видел на кухне удлинитель, лежавший в углу. Он прошел на кухню,
забрал удлинитель, включил лампу и, взяв ее в руки, наклонился над открытой
дверцей.
Он увидел блестящую поверхность. Снова протянул руку. Опять
привычное шуршание. Целлофан, догадался Анатолий. Черт возьми, это обычный
целлофан. Он положил лампу рядом с собой, чтобы она освещала его руки. И начал
раскрывать сверток. Ничего не получалось, что его окончательно взбесило. Он
нашел лежавший на полу нож и начал яростно кромсать целлофан, словно пытаясь
наконец найти сам тайник.
Внезапно Анатолий остановился. Там что-то мелькнуло. Он
протянул руку, доставая из целлофана какой-то увесистый пакет. Поднял руку и не
поверил своим глазам. У него в руках была пачка стодолларовых купюр. Десять
тысяч долларов. Огромные, невероятные, немыслимые деньги. Десять тысяч
долларов! Неужели эта пачка принадлежала отцу? Или там еще что-то есть?
Он наклонился и нащупал еще одну пачку. Затем еще одну. И
еще. Он доставал и доставал деньги, словно помешанный, забыв обо всем на свете.
Забыв о времени и пространстве, в котором существовал. Пачки лежали вокруг
него, и гора этих денег неумолимо росла. Наконец он остановился, выбился из
сил. Оглядел лежавшую кучу денег. Тяжело выдохнул воздух. Здесь были сотни
тысяч долларов! Нет, гораздо больше. Здесь были миллионы долларов! Здесь было
столько денег… В это невозможно поверить, невозможно осознать, что такая сумма
лежала в старом доме под дощатым полом, завернутая в несколько слоев целлофана.
Анатолий почувствовал, как затекла спина. Он взглянул на
часы. Уже третий час ночи. Неужели он столько времени провел, сидя на полу у
этого подвала? Только теперь он почувствовал, как болит все тело. Он тяжело
поднялся и, дойдя до кровати, буквально рухнул на нее. Фронтовые фотографии
отца и деда упали на пол, но он не обратил на них никакого внимания. Рядом были
пачки денег. Такое количество долларов он не видел даже в отделениях банков,
куда ходил с ревизией. Здесь было столько денег! Он счастливо улыбнулся. В этот
момент Анатолий забыл о смерти отца, похищении матери, убийстве соседской
собаки. Он забыл обо всем на свете. Рядом лежала огромная куча денег. Она могла
сделать его самым счастливым человеком на Земле. И поэтому он смотрел на эти
деньги не мигая, словно завороженный.
