– Ваши прогнозы были правильными, – сообщил он, – это очень
неплохо. Если мы сумеем закрепиться в том сегменте, где работал этот банк, то
создадим очень неплохой задел для развития нашего банка.
– Во всяком случае, мы могли бы направить туда часть
имеющихся у нас средств, – согласилась Татьяна.
Сегодня она была в темно-синем брючном костюме. Они еще
несколько минут беседовали о стратегии развитии банка. После чего он кивнул,
давая понять, что разговор закончил. Но она не уходила.
– У меня к вам личная просьба, – неожиданно сказала она.
– Какая? – удивился Анатолий.
– Моя кандидатская диссертация, – пояснила Татьяна. – Вы не
могли бы дать свой отзыв? Вы же доктор наук, и как раз по этой тематике.
– Я уже давно не занимаюсь наукой, – признался он, – с тех
пор как решил стать профессиональным банкиром. Но это интересно. Принесите вашу
диссертацию, я ее посмотрю. У вас все?
– Теперь да, – улыбнулась Татьяна.
Она поднялась, забирая свою папку.
– Подождите, – сказал он, – давайте сделаем иначе. Давайте
сегодня вечером вместе поужинаем.
Она удивленно посмотрела на него. В глазах было не
возмущение или изумление, а именно спокойное удивление. Словно она спрашивала
его, о чем он ее просит.
– Если у вас другие планы… – торопливо произнес Анатолий.
– Нет, – ответила она, – я свободна. Просто это так
неожиданно…
– Заодно захватите и вашу диссертацию. Дадите ее мне после
ужина.
– Хорошо.
– В котором часу мне за вами заехать? – уточнил Гудниченко.
– У меня есть автомобиль. Скажите, куда мне приехать.
– Я знаю, что у вас есть автомобиль, – кивнул он, – но будет
лучше, если я заеду за вами. Куда мне заехать?
– Тогда домой. Часам к восьми. Дать вам адрес?
– Нет. Я его знаю. Я знаю адреса всех ведущих сотрудников
моего банка. Тогда договорились. Ровно в восемь часов.
Она вышла. В глазах все еще было недоумение. Он усмехнулся.
Кажется, на этот раз он обманет мафию. Если Иоланту можно купить или
завербовать, то с такой женщиной, как Татьяна, им будет гораздо сложнее. Он
хотя бы получит верный тыл в лице этой строгой и деловой женщины. Интересно,
как она ведет себя в постели, снова подумал он. «Неужели она мне нравится
настолько, что я все время думаю только об этом», – разозлился Анатолий.
Он услышал телефонный звонок и поднял трубку. Это был Эдуард
Парин.
– У нас появились проблемы, – сразу сказал он. – Можно я к
тебе зайду?
– Давай, – согласился Анатолий, поморщившись. В последнее
время проблемы стали возникать одна за другой.
Пришедший к нему Парин рассказал, что налоговые службы
готовятся провести комплексную проверку деятельности банка. После убийства
четырех бандитов у здания филиала банка в Санкт-Петербурге в газетах появилось
множество статей, в которых указывалось, что это не просто бандитские разборки,
а месть руководства банка местным отморозкам, посмевшим предъявить
необоснованные требования. И теперь налоговые службы решили начать проверку
деятельности банка.
– Пусть проверяют, – пожал плечами Гудниченко. – Можно
подумать, что мы должны их бояться.
– Не бояться, но опасаться, – напомнил Парин. – У нас лежат
неучтенные четырнадцать миллионов долларов. Ты говорил, что мы должны будем их
куда-то перевести. А сейчас мы используем их для вложений в московскую
недвижимость.
– Ну и что? Мы можем вкладывать наши деньги куда хотим. И
вообще, это частный банк и мы не обязаны отчитываться.
Пятьдесят один процент в созданном банке принадлежал самому
Гудниченко, и поэтому он говорил не только как руководитель финансового
учереждения, но и как хозяин. Десять процентов было и у Парина, с которым они
тогда создавали этот банк.
– Ты не понимаешь, о чем я говорю, – терпеливо попытался
объяснить Эдуард. – Дело не в том, что мы вкладываем деньги в московскую
недвижимость. Дело в том, каки́е деньги мы туда вкладываем. У нас могут
поинтересоваться первоначальным источником получения этих денег. Что мы тогда
скажем? Что они нам упали с неба? Или их дал нам добрый дядя? Ты знаешь, я
никогда не задавал тебе ненужных вопросов. Ты создал этот банк, ты пригласил
сюда меня. И ты у нас главный. Я тогда поверил тебе и принес сюда все, что было
в нашей семье. Мне дядя одолжил тогда большие деньги.
Дядя Эдуарда, Иосиф Парин, был известным ученым, работал в
нефтехимической промышленности и считался крупным специалистом в этой области.
Он был обладателем множества государственных наград и премий.
– Но ни у кого из нас не было таких денег, какие были у
тебя, – продолжал Эдуард. – И все эти годы благодаря тебе мы очень здорово
развивались. Я и сейчас ничего не буду спрашивать, не мое дело. Кто и почему
убил этих придурков в Санкт-Петербурге, как ты узнал, что нужно было купить
завод по переработке цветных металлов, который почти сразу вырос в цене, откуда
у нас на счету эти миллионы долларов…
– Не нужно каждый раз все перечислять. Я уже понял, что ты
хочешь сказать, – недовольно перебил его Анатолий.
– Тем лучше. Но тогда подскажи мне, что я должен говорить
налоговым службам. Как мне с ними общаться?
– Как и подобает настоящему банкиру. Ничего не знаешь,
ничего не говоришь. Если они смогут, пусть найдут. А если что-то откопают, то
тогда и будем беспокоиться.
– Они могут прислать Забелина, – напомнил Эдик. – А ты сам
знаешь, что с Забелиным никто договориться не может. Он действительно честный
человек.
– Честные люди вымерли в другую эпоху, – зло отрезал
Анатолий, – честных уже не осталось. Если не берет взятки, значит, можно
договориться иначе. Пусть будет даже Забелин. Я думаю, для нас не будет такой
проблемой найти к нему подход.
– Может, ты задействуешь свои связи? – вдруг сказал Эдуард,
отводя куда-то глаза. – Можно сделать так, чтобы этот Забелин пропал. Или
случайно погиб.
– Не смей мне такое предлагать! – сразу заорал Гудниченко. –
Никогда не смей мне такого предлагать! – Он изо всех сил ударил кулаком по
столу.
– Я просто подумал вслух, – примиряюще сказал Эдик.
– Думай про себя, – зло посоветовал ему Анатолий.
– Хорошо. Я тебя предупредил. Я хотел, чтобы ты все сам для
себя решил. В любом случае решение останется за тобой.
– Правильно. Так всегда и будет. Только ты не уходи.
Подожди. – Он немного помолчал, чуть успокаиваясь. – Я насчет Татьяны
Арнольдовны хочу у тебя спросить. Ты ведь ее давно знаешь.
