– Да, – не выдержал он, – лучше сейчас.
Она замерла. Он поднялся и прошел на кухню. Там работала
кухарка. Увидев его лицо, она испуганно засуетилась. Он прошел к столу, устало
опустился на стул. Следом вошла супруга.
– Спасибо, Тая, вы нам сегодня не нужны, – ровным голосом
сообщила она.
Кухарка закивала и уже через минуту буквально выбежала из
кухни. Она уже знала характер хозяйки – чем более спокойным и ровным голосом
говорила Татьяна, тем страшнее был ее гнев. Когда кухарка ушла, Татьяна
взглянула на Анатолия.
– Самый страшный комплекс – это комплекс вины, – задумчиво
произнесла она, – или комплекс ущербности. У тебя были какие-то сложности в
отношениях с отцом?
– Возможно.
– Ты можешь мне о них рассказать?
– Нет. Это были только наши проблемы.
– Понятно. А при чем тут наш сын?
– Ни при чем. Абсолютно ни при чем.
– У тебя такое выражение лица, как будто ты съел лимон. Я
больше ничего не буду у тебя спрашивать. Если хочешь, можешь ничего не
говорить. Я понимаю, насколько эта тема может быть для тебя неприятной и
болезненной. Только скажи, что ты будешь есть на ужин.
– Все, что ты захочешь мне предложить, – ответил он, тяжело
вздыхая.
Она подошла к плите, открыла супницу, достала глубокую
тарелку, взяла половник, налила суп. Принесла тарелку и поставила ее перед ним.
– Сейчас дам салат и второе. Тая – молодец, она так здорово
готовит, – явно сдерживаясь, сказала Татьяна.
Он взял ложку, попробовал суп. Он был очень горячим. Кухарка
только сейчас ушла, оставив его на плите.
– Мне не звонили из московской мэрии? – спросил он, пытаясь
еще раз попробовать суп. Он подул на ложку.
– Нет, из мэрии не звонили. Тебе звонил твой старый
знакомый. Он сказал, что еще раз перезвонит, – услышал он голос Татьяны. Она
отошла от плиты и положила ему салат.
– Какой еще старый знакомый? – недовольно поморщился он,
съев первую ложку. Суп действительно был превосходным.
– Вкусно, – кивнул он. – Кто мне звонил?
– Сейчас посмотрю. – Она поставила перед ним тарелку с
салатом и достала блокнот. – У него такое странное имя… Ага, вот я нашла.
Он снова набрал полную ложку супа. Подул на нее. Поднес ко
рту.
– Его зовут Джолджас Рахимов, – сообщила Татьяна. – Тебе
что-то говорит это имя?
Он кашлянул. Раз, другой, третий. Ложка выпала из рук. Он
наклонился, задыхаясь. Ударил кулаком по столу.
– Я сейчас тебе помогу, – наклонилась она к нему.
Анатолий снова ударил кулаком, переворачивая тарелку. Дикий
кашель сотрясал его тело. Татьяна смотрела на него широко открытыми глазами и
уже не пыталась помочь.
Глава 15
Он потом много раз вспоминал именно этот момент. Словно все
получилось так, как должно было получиться. Если бы он не ужинал. Если бы перед
ним не было этой тарелки супа. Если бы он не ударил кулаком по столу,
задохнувшись в кашле. Если бы тарелка не перевернулась к нему на ноги и на пол…
Условий было множество, а получился совсем другой результат. Ведь, услышав имя
человека, о котором ему говорил «Бакинский Друг», он обязан был сразу вскочить
со своего места и броситься к телефону, позвонить и сообщить о появлении рядом
опасного маньяка, о котором его заранее предупреждали.
Но вместо этого Анатолий бросился в ванную комнату. Татьяна
подняла тарелку, положила на место и поспешила за ним. Он снял брюки,
чертыхаясь, вытерся полотенцем, выбрасывая его в сторону. Татьяна принесла
другие брюки. Она умела сохранять хладнокровие в любой ситуации – сказывалась
ее эстонская кровь.
Он переоделся, умылся. Она убрала на кухне остатки еды,
предложила ему еще раз налить тарелку супа, но он отказался. И только затем
достаточно спокойно спросила:
– Что произошло? Почему тебя так взволновало это имя?
– Когда он звонил?
– Примерно за час до твоего приезда.
– Что он сказал?
– Просил передать, что звонил старый друг. Нет. Он сказал,
что он старый друг твоего отца. Когда я спросила, как его зовут, он
представился. Вот, собственно, и все. Что тебя так взволновало? Почему это имя
вызвало у тебя такую истерику?
Даже в этот момент он мог подняться и перезвонить. Но он
сидел на стуле. Чтобы подняться, нужно было потревожить Татьяну. Ему не
хотелось поднимать ее с места. И эти лишние минуты решили все дело.
– Я просто подавился, – недовольно прохрипел Анатолий.
– Не нужно лгать. Я все видела. Как только я назвала тебе
его имя, ты чуть с ума не сошел. Вот тогда ты действительно подавился. Кто он
такой? Неужели это тот, о ком я думаю? Это он был совладельцем нашего банка,
давая тебе деньги?
– Я вообще его в жизни в глаза не видел, – разозлился он. –
Как ты можешь придумывать такие вещи! Меня предупредили об этом человеке,
сказали, что он очень опасный тип. Поэтому я сразу поперхнулся.
За недолгое время семейной жизни он убедился в ее
способности чувствовать правду. Она поняла, что он не лжет. И в этот момент
снова зазвонил телефон. Татьяна взглянула на него.
– Я возьму трубку, – спокойно предложила она, – и можешь
ничего не бояться.
Эти слова тоже возымели действие и сыграли свою роль. Словно
неведомый ангел парил над ними в тот вечер, вычерчивая сценарий сегодняшнего
разговора. Он ощутил укол мужского самолюбия.
– Нет, – возразил он, гордо поднимаясь со своего места, – я
возьму трубку и сам переговорю. Мне нечего бояться какого-то сумасшедшего южанина
в своем доме.
Он снял трубку.
– Добрый вечер, – услышал он достаточно молодой голос.
– Здравствуйте, – он решил сразу перейти в атаку. – Кто это
говорит?
– Вас снова беспокоит Джолджас Рахимов, – представился
позвонивший. По-русски он говорил почти без акцента. – Я хотел бы побеседовать
с господином Анатолием Гудниченко.
– Я вас слушаю, – сказал он, взглянув на жену, сидевшую за
кухонным столом. Ему важно было в этот момент быть самодостаточным человеком.
– Хорошо, что я вас наконец нашел, – торопливо сказал
Рахимов, – мне нужно обязательно с вами встретиться и переговорить…
– Что еще вам от меня нужно? – насмешливо спросил он,
чувствуя на себе взгляд жены. – Неужели вы считаете, что я должен встречаться с
неизвестным мне человеком только потому, что вы представились как старый друг
моего отца? Извините, но я вас не помню и никогда в жизни не слышал, чтобы у
моего отца был друг с такими именем и фамилией. Ни среди фронтовых друзей, ни
среди его коллег по работе. И, пожалуйста, больше не звоните к нам и не
беспокойте меня.
