– Подождите, – попросил Рахимов, – мы вместе сидели с ним в
лагере. Мы вместе находились в лагере…
– Тем более я не хотел бы разговаривать с вами на эту тему,
– твердо ответил Анатолий, собираясь повесить трубку.
– Нас было трое, – сказал Рахимов, – я, ваш отец и наш
«Бакинский Друг». – Он назвал настоящие имя и фамилию третьего. Рука Анатолия
замерла.
– Мы были трое молодых парней, – быстро продолжал Джолджас
Рахимов, – и мы были вместе. Алло, вы меня слышите? И с тех пор я знал вашего
отца. Неужели он вам никогда обо мне не рассказывал?
– Я узнал о вашем существовании только сегодня, – честно
ответил Анатолий, – и я не знал, что вы вместе сидели. – Он покосился на жену и
сдержался, не сказав, где именно сидели.
– Мне нужно с вами встретиться и переговорить, – твердо
заявил Рахимов. – Если вы разрешите, я к вам приеду.
– Нет, – ответил Анатолий, – не разрешаю. Мы увидимся завтра
у меня в офисе. И учтите, что вас проверят, прежде чем вы ко мне зайдете. У
меня очень надежные телохранители. Вы меня понимаете?
– Вам уже кто-то говорил обо мне? – Его голос дрогнул. – И я
даже догадываюсь, кто это мог быть. Но вы ему не верьте. Я обязательно должен с
вами увидеться. Это очень важно. Когда я случайно узнал, что вы банкир, то
понял, какая смертельная опасность вам угрожает.
– Я не буду встречаться с вами у себя дома, – твердо ответил
Анатолий, – только завтра утром в моем офисе. Иначе встреча вообще не
состоится.
– Я вас понимаю, – сказал Рахимов, – он уже успел меня
опередить. Но он напрасно считает, что я не смогу продержаться еще одну ночь. Я
обязательно продержусь, хотя бы из-за ненависти к нему. Обязательно продержусь
и завтра приеду к вам в банк. У меня будут с собой документы на имя Мактуба
Сабирова. Предупредите вашу охрану, что завтра утром придет именно Сабиров. Когда
мне можно к вам приехать?
– В десять утра, – ответил Анатолий, покосившись на Татьяну.
– До свидания.
– Будьте осторожны, – успел сказать ему Рахимов.
Он положил трубку и взглянул на супругу.
– Ты все слышала. Он настаивает, что является другом моего
отца. Хотел приехать прямо сейчас к нам домой. Но я отказался. Завтра утром я
буду ждать его в своем кабинете. И прежде чем он зайдет ко мне, его тщательно
проверит наша служба безопасности. Разденут до нитки. И только после этого я
его приму. А ребята будут ждать в приемной, чтобы вмешаться в нужном случае.
Кроме того, ты знаешь, что у меня есть в кабинете оружие. Я думаю, что мне
ничего не будет угрожать.
– Кто он такой?
– Откуда я знаю?
– Ты сказал, что среди фронтовых друзей и коллег твоего отца
такого человека не было. Но он тебе что-то возразил. И тогда ты сказал «тем
более». Почему «тем более»? Где еще мог быть твой отец?
– Он воевал не только в Германии, но и на Дальнем Востоке, –
вспомнил Анатолий, удивляясь собственной лжи. – Этот тип сказал, что видел отца
там. На севере, – это было почти правдой. Но она уловила предательскую вибрацию
его голоса.
– Что-то ты недоговариваешь, – уверенно сказала Татьяна. –
Только ты учти, что этот человек может быть подосланным провокатором. Или
действительно каким-нибудь больным, агрессивным типом. Нормальный человек не
станет звонить поздно вечером домой к президенту банка и требовать срочной
встречи только на том основании, что он якобы знал его отца, который умер почти
четыре года назад.
– Он погиб, – мрачно напомнил Анатолий, – я тебе уже много
раз говорил. Его сбила машина. Это был несчастный случай.
– Тем более нужно быть осторожнее. Может, позвонить в
милицию, пусть завтра пришлют пост в твою приемную?
– У нас в службе безопасности работают сорок человек, –
разозлился Анатолий, – из них больше половины – бывшие сотрудники КГБ и МВД.
Если они не могут защитить меня от одного старого идиота, то тогда зачем вообще
нужны?
– Похоже, что ты прав, – неожиданно улыбнулась Татьяна. –
Сорок человек – это впечатляет. К тому же Ринат Хамидуллин действительно
настоящий профессионал. Хотя ты его почему-то не любишь.
– Из всех своих сотрудников я любил только тебя, – пошутил
он.
– Надеюсь, что это хотя бы правда, – сказала она, выходя из
комнаты.
Анатолий вернулся к себе в кабинет. Кто такой этот Джолджас
Рахимов и почему он хочет так срочно встретиться с ним? Почему, невзирая на
огромный риск, все-таки приехал в Москву и даже собирался ночью появиться в его
доме? И откуда он мог знать отца? Значит, ему должно быть лет шестьдесят или
семьдесят.
Может, все-таки прямо сейчас позвонить «Бакинскому Другу»?
Он решит все проблемы, и они больше никогда не услышат о человеке с таким
красивым восточным именем – Джолджас. Но звонить не хотелось. Этот незнакомец
сообщил, что они сидели все вместе. Втроем. А «Бакинский Друг» всегда говорил,
что их было двое. Значит, кто-то заведомо врет. Но позвонивший Джолджас назвал
имена. Если бы он не знал имен, можно было сомневаться. Но имена он знал. А
если врет «Бакинский Друг»? Почему он так беспокоится, что Анатолий может
встретиться с этим человеком, которого только сейчас выпустили из тюрьмы. Его
посадили еще во времена Советского Союза. Стоп. Его посадили туда в девяносто
первом году. Как раз тогда, когда погиб отец! Интересное совпадение. Нет, он не
станет звонить сегодня «Бакинскому Другу». Он успеет ему позвонить.
Раздался телефонный звонок, и он вздрогнул. Неужели бандиты
сумели каким-то неведомым образом узнать о телефонном звонке Джолджаса? Он снял
трубку. Прислушался. Или это опять Рахимов? Но он услышал знакомый женский
голос и радостно улыбнулся. Это была мать, позвонившая из Киева. Она
спрашивала, как чувствует себя ребенок. Татьяна говорила ей утром, что мальчик
болеет.
– Сейчас уже лучше, – сообщил Анатолий. – Он заснул, и врач
говорит, что у ребенка ничего опасного нет. Как у вас дела?
– Все в порядке. Степана хотят выдвинуть заместителем
председателя городского суда. Он у нас станет важным начальником.
– Поздравь его от моего имени. Мама, я хочу спросить тебя об
одном человеке. Ты никогда не слышала такое имя – Джолджас Рахимов? Может, отец
когда-нибудь о нем говорил?
– Как ты его назвал?
– Джолджас Рахимов.
– Джо… Джо… – Она не могла выговорить это имя.
– Джолджас Рахимов, – терпеливо повторил он.
– Джолдас Рахимов… – наконец смогла не совсем верно
выговорить мать. – Нет, я никогда про такого не слышала. Может, Олеся или
Степан слышали? Я у них узнаю. Но среди наших знакомых таких не было.
– Понятно, понятно. И отец никогда тебе о нем не
рассказывал?
