– Нет, никогда.
– Он вообще говорил о своем лагерном прошлом?
– Ты же знаешь, что он не любил об этом вспоминать. Считал,
что столько лет его жизни они просто вычеркнули. И всегда очень переживал.
– Понятно. Как ты сама себя чувствуешь?
– Пока держусь. Все собираюсь к вам приехать, чтобы
понянчить внука, пока есть силы. Наши мальчики уже стали взрослыми, в школу
ходят. Они во мне больше не нуждаются.
– Не говори так. Мы все нуждаемся в тебе.
Он попрощался и положил трубку. Завтра он наконец узнает,
кто такой этот Джолджас Рахимов. Он не мог даже предположить, что именно
произойдет завтра утром в его кабинете. Он услышал, как вошла Татьяна.
– Кто это позвонил? – спросила она.
– Мама. Она волнуется насчет мальчика.
– Насчет Андрея, – нервно поправила его жена.
– Да, насчет Андрея, – повторил он имя своего отца.
– Иногда я думаю, что мы живем в каком-то опрокинутом мире,
– призналась она. – Некоторые события вокруг твоего банка я до сих пор не
понимаю. И возникновение первоначального капитала, и твоя непонятная
удачливость в делах, и устранение возможных соперников, смерть бандитов,
пытавшихся отобрать у нас филиал в Санкт-Петербурге, твои связи с некоторыми
людьми. Скажи честно – ты работаешь под «крышей» мафии?
– И это говорит моя жена, мать моих детей, – попытался
превратить все в шутку Анатолий, вспоминая известную комедию.
– Не шути, – попросила она, – все слишком серьезно. Если ты
отмываешь деньги мафии, то ты обречен. Рано или поздно они решат, что ты
слишком много знаешь, и захотят тебя устранить. Это очень опасная игра,
Анатолий, и, надеюсь, ты понимаешь, как себя вести. Не забывай, что теперь ты в
ответе не только за себя, но и за своего сына, за свою семью.
– Я об этом всегда помню, – очень серьезно ответил он.
Она поднялась и пошла в спальню. Он еще немного посидел
перед телевизором. Пройдя в ванную комнату, он принял душ, растираясь
полотенцем. И, не надевая нижнего белья, вернулся в спальню. Она еще не спала,
он чувствовал, что она не спит. Он протянул руку, дотрагиваясь до нее. Она
обернулась…
– Это на сегодня обязательная программа? – холодно спросила
она.
Он отдернул руку. Затем прошел в ванную, надел майку и
трусы. Снова прошел к их большой супружеской кровати. И улегся, укрываясь своим
одеялом. Посмотрел на нее. Она не спала, это он знал точно. Но больше он не
будет ее трогать. В конце концов, у него есть своя гордость. Он заставил себя
закрыть глаза, чтобы погрузиться в сон. Завтра ему предстоит важная встреча. Он
еще не знал, насколько важная. И насколько она изменит всю его дальнейшую
жизнь…
Глава 16
Рано утром, когда на часах было около семи, он позвонил
Хамидуллину и сообщил ему о возможном визите непонятного гостя.
– Его зовут… Он предъявит документы на имя Мактуба Сабирова,
– вспомнил Анатолий. – Сегодня утром он придет в наш банк.
– Кто он такой? – уточнил начальник службы безопасности. –
Вы его раньше видели?
– Нет, никогда.
– Но хотя бы слышали о нем?
– Нет. Отец никогда не говорил, что был знаком с таким
человеком.
– Может, вам лучше вообще не принимать его? – предложил
Хамидуллин. – Мы сами проверим его и побеседуем с ним.
– Нет, я хочу сам с ним переговорить, – упрямо ответил
Гудниченко.
– Тогда разрешите мне остаться с вами в кабинете?
– Не разрешу. В крайнем случае, справлюсь с ним и сумею
продержаться до тех пор, пока ваши ребята добегут в кабинет из приемной. И не
забывайте, что я буду вооружен. В кабинете у меня есть оружие.
– Возможно, он тоже об этом знает.
– Вы полагаете? – впервые задумался о такой опасности
Анатолий. – Хорошо. Сделаем так. Пистолет оставим, а обойму я спрячу в другом
месте. Так будет надежнее.
– Может, мы установим видеокамеру или подключим магнитофон?
– Нет. Это лишнее. Если он сумасшедший маньяк, то я его
быстро вычислю и позову ваших сотрудников. А если действительно хочет
рассказать мне нечто важное, то для этого не нужно, чтобы этот разговор
фиксировался на камеру или на пленку. Вы меня понимаете?
– Вполне. Я сам его проверю. И сам буду ждать вас в
приемной. Есть еще какие-нибудь пожелания или приказы?
Полковник был офицером с многолетним стажем и привык к
подобным утренним звонкам и беспрекословному подчинению приказам старших по
званию. Гудниченко положил трубку и отправился бриться. В девять утра он уже
был на своем рабочем месте. В этот день за ним приехала не одна машина с двумя
телохранителями, как это обычно бывало, а сразу две. В приемной центрального
офиса банка находилось сразу несколько сотрудников службы безопасности. Казалось,
все было готово к визиту неизвестного гостя.
Теперь оставалось ждать. Несколько раз Анатолий смотрел на
телефон, размышляя, правильно ли он поступает. В конце концов, легко просто
снять трубку и позвонить «Бакинскому Другу». Или его представителю в Москве. И
на этом все сомнения и страхи могли закончиться. С другой стороны, ему самому
было интересно, какую страшную тайну скрывает этот человек, если его так боится
даже сам «Бакинский Друг».
Ровно в десять часов утра в здание банка вошел пожилой мужчина
лет шестидесяти пяти, среднего роста, седой, с резкими морщинами, пересекавшими
лицо. Одет он был достаточно опрятно. Незнакомец предъявил документы на имя
Мактуба Сабирова. По распоряжению руководителя службы безопасности ему выписали
пропуск и разрешили подняться наверх в сопровождении одного из дежурных. Уже
наверху, перед тем как пропустить его в приемную, сразу двое бывших офицеров
МВД его тщательно обыскали. Он следил за ними с явным одобрением и пониманием.
Сотрудники проверили каждую нитку на его одежде и только затем пропустили в
приемную. Здесь его проверили еще раз. В десять часов сорок одну минуту он
наконец вошел в кабинет президента банка.
Анатолий увидел этого человека, когда он был еще на первом
этаже. Затем увидел его в своей приемной. Мониторы показывали лицо незнакомца.
Теперь Гудниченко просто был убежден, что никогда не видел своего гостя.
Рахимов вошел в кабинет и замер у порога.
– Здравствуйте, – сказал Анатолий. – Входите, не стойте,
если уже проделали такой долгий путь.
– Вы так похожи на своего отца, – пробормотал Рахимов,
проходя к столу. Он не стал протягивать руки, и это было к лучшему. Анатолий
показал ему на длинный стол для заседаний, где они могли усесться напротив друг
друга. Так было лучше и из соображения безопасности. Стол был большой, и
незнакомец не сумел бы дотянуться до своего собеседника. Ему пришлось бы
огибать стол, потратив на это несколько драгоценных секунд. А за это время из
приемной успели бы ворваться телохранители.
