Он собрал вещи со стола, посмотрел на стакан, из которого
пил его гость. Взял бумагу и, схватив стакан, выбросил его в мусорное ведро.
Бросил туда и бутылку. Теперь в его кабинете не найдут отпечатков пальцев этого
загадочного гостя. Пусть все думают, что погиб Мактуб Сабиров.
– Скажи уборщице, чтобы срочно убрала у меня в кабинете, –
приказал он секретарю, выходя в приемную.
Домой он приехал к полудню. В квартире уже находились няня и
домработница. Но вчера вечером их не было. Он позвал удивленную Татьяну в
кабинет, усадил на диван, стал расхаживать по кабинету. Она удивленно смотрела
на него.
– Что случилось? – спросила она. – Этот Рахимов сегодня
приходил к тебе? Я хотела тебе позвонить, но приехала врач осматривать Андрюшу,
и мне было не до этого.
– Нужно было позвонить, – резко сказал он. – Ты знаешь, что
Рахимова сегодня застрелили прямо перед нашим банком?
– Какой ужас, – достаточно спокойно сказала она.
Неужели ничего не способно вывести из себя эту равнодушную
эстонскую корову, зло подумал он, глядя на свою супругу.
– Это не ужас, а нормальное убийство, – произнес он, глядя
на нее.
– Ты так говоришь, как будто я должна была предотвратить это
убийство.
– Или по меньше мере не знать о нем, – в тон ей сказал
Анатолий.
– Я не совсем понимаю, что у нас с тобой за разговор. Что ты
хочешь мне сказать?
– Вчера мне позвонил какой-то Джолджас Рахимов, – напомнил
Анатолий, – и вчера о его телефонном звонке знал только один человек. Это была
ты. Еще узнала моя мама, которая позвонила из Киева, и об этом я тоже тебе
рассказал. Я начал расспрашивать маму об этом незнакомце, но она ничего не
знала. А сегодня утром Рахимова застрелили. И мне позвонили очень неприятные
люди, которые знали все, что произошло у нас вчера вечером дома. И тогда я хочу
узнать, кто сообщил им об этом. Может, это сделал наш малолетний сын, который
еще не может нормально разговаривать? Или я сошел с ума и в бреду проговорился?
Можно узнать, кто это мог быть?
– Ты становишься параноиком, – убежденно произнесла Татьяна.
– При чем тут я? Неужели ты считаешь, что я могу кому-то рассказывать о наших
делах? А если у нас дома просто установили прослушивающую аппаратуру? Об этом
ты не подумал?
– У нас нет дома такой аппаратуры, – устало ответил он,
усаживаясь рядом с ней на диван. – Раз в квартал нашу квартиру проверяют
специальные операторы на наличие возможной аппаратуры. Я плачу деньги за эти
услуги.
– А почему я об этом ничего не знаю?
– Я их вызываю тогда, когда тебя нет дома, – сообщил он.
– Понятно. Значит, у тебя свои секреты от меня. Спасибо.
– Перестань обижаться. Я же банкир, должен как-то
обеспечивать охрану своей семьи и своего дома.
– Твоя семья будет тебе очень благодарна, если ты не будешь
появляться дома с таким выражением лица и обвинять собственную жену в том, что
она выбалтывает твои секреты по глупости или намеренно.
– Никто не мог знать о нашем разговоре, – выдохнул он, –
потом позвонила мама. И я спросил ее об этом Рахимове. Она еще сказала, что
расспросит Олесю… – Он замер. Как говорил ему сегодняшний гость, отец твердо
намеревался сдать деньги государству. И хотел сообщить об этом в милицию.
Возможно, он рассказал кому-то о своих планах, а уже затем об этом стало
известно мафии. И они приняли решение о ликвидации ненадежного казначея. Но
отец не стал бы ничего рассказывать матери или Олесе, чтобы не подставлять их под
подобные разборки. Однако… Он только сейчас начал с ужасом осознавать, что
именно произошло четыре года назад.
Он медленно поднялся.
– Что с тобой? – испуганно спросила Татьяна, увидев, как он
изменился в лице.
– Я улетаю, – сообщил он, – лечу прямо сейчас в Киев. Кроме
тебя, об этом не должен никто знать. Ни один человек. Ты меня понимаешь? Я
сегодня вечером вернусь обратно. Никому не говори, куда я улетел.
– Хорошо. Но ты можешь объяснить мне, что именно происходит?
– Когда вернусь, все расскажу. Я тебе обещаю. – Он быстро
поцеловал ее в голову. И, выходя из комнаты, неожиданно обернулся и добавил: –
Поцелуй Андрея. Хорошо, что мы назвали его именем моего отца. У него было такое
красивое имя.
Она счастливо улыбнулась.
Спустившись вниз, он приказал водителю везти его в аэропорт.
Машина с телохранителями понеслась за ними следом. В аэропорту они взяли три
билета, сдали оружие водителям и сели в салон бизнес-класса. Через полтора часа
они были уже в Киеве. Поймав такси, поехали в центр. Он от нетерпения всю
дорогу кусал губы, нервничал, пытаясь успокоиться. Если его подозрения окажутся
верными, он даже не знает, что делать. Но сначала нужно все проверить.
Они подъехали к дому матери. Она уже давно жила здесь с
домработницей, которую нашли специально для нее, чтобы поселить их вместе.
Анатолий поднялся наверх, позвонил. Мать сама открыла дверь, радостно охнув при
виде сына. Он с запоздалым сожалением подумал, что не успел ничего купить.
Обернувшись, приказал сопровождавшим его телохранителям привезти сюда большой
букет роз и лучшие фрукты, которые они смогут найти на соседнем рынке. Оба
парня закивали, спускаясь по лестнице.
Он прошел в комнату. Домработница, женщина лет пятидесяти,
чем-то похожая на его мать, приветливо спросила, будет ли он обедать.
– Нет, – улыбнулся Анатолий. Вместе с матерью он уселся на
диван, рассказывая ей о внуке и невестке. Он дождался появления своих
телохранителей и только потом позвонил сестре.
– Здравствуй, Олеся, – весело сказал он, – я только приехал
в Киев. Прилетел на один день, навестить маму.
– Как хорошо, – обрадовалась она. – Степан как раз сейчас
приедет к обеду. Я ему скажу, что ты приехал.
– Скажи обязательно. Я сейчас поеду посмотреть дом нашего
дяди. После ремонта в девяносто втором я там и не был.
– Его давно нужно продать, – рассмеялась сестра, – там
только крысы и мыши живут. Уже сколько лет там никто не живет. И зачем только
ты там ремонт сделал?
– Ничего. Я поеду и посмотрю. Может, этот дом еще и нас
переживет. А Степану от меня привет. Я через час буду дома, у мамы. Вы
приезжайте к нам, и мы с вами встретимся.
Он положил трубку и, обращаясь к матери, попросил:
– Если позвонит Олеся или Степан, скажи, что я поехал в
Чекаловку. У меня с собой в машине два больших чемодана, хочу оставить их там.
– Какие вещи? Оставь у меня, – предложила мать, – там ведь
никто не живет.
– Ничего. Мне так удобнее. Зачем тебя беспокоить? А я быстро
вернусь.
