– А в судьи тоже они тебя провели, когда «поверили» тебе еще
больше? – поинтересовался Анатолий.
Степан молчал. Он не хотел отвечать на этот вопрос.
– Это ты вчера сообщил им про Рахимова? – устало спросил
Анатолий, проходя к столу.
– Да, – выдохнул Степан, снова пригибаясь, словно ожидая
ударов.
– Как же ты жить будешь, Степа, с таким грузом? –
поинтересовался Анатолий. – Как ты теперь существовать будешь на этой земле?
Своими руками ты отца своей жены убил, своих детей деда лишил. И этот убитый
сегодня Рахимов тоже на тебе. Два трупа. А может, еще есть? Не много, Степа? Ты
ведь у нас теперь и заместитель председателя городского суда. Сколько людей ты
засудил, Степа? Невиновных людей по приказу мафии. И сколько бандитов ты
отпустил, чтобы они снова людей убивали? Как же ты у нас существовать будешь
после всего этого?
– А ты как существуешь? – огрызнулся Степан. – Тоже мне
моралист хороший. Сам деньги мафии прокручиваешь, такой банк себе построил,
миллионером стал. А меня обвиняешь.
– И я не без греха, – согласился Анатолий, – только у меня
все иначе было. Я деньги нашел, сумел вычислить, где они лежат. И в Москву
перевез. А пока перевозил, бандиты узнали про мою находку. Может, опять ты
постарался, может, другой. Но они узнали и пришли ко мне. Я готов был отдать им
все, что забрал. Вернуть их деньги. Но оказалось, что нельзя так просто
вернуть. Они потребовали еще и сорок процентов, Степан. На десять миллионов
долларов. Сорок процентов. Нужно было найти и отдать четыре миллиона долларов.
Понимаешь, какая сумма это была летом девяносто первого? У меня таких денег не
было и не могло быть. Вот тогда я и согласился стать банкиром, начать деньги
зарабатывать, чтобы свой долг вернуть. И вернул-таки. Но их деньги
действительно прокручивал, в этом грешен. И бандитов, которые лезли в наш банк,
тоже убивали по моей наводке, в этом я тоже грешен. Однако родственников я не
подставлял, обычных людей из-за меня не убивали.
– Тебя послушать, так ты у нас вообще святой, а все
остальные в коричневом.
– Вот ты у нас весь в коричневом, Степан. И я честно скажу,
что не знаю, что с тобой делать. Вот в известном фильме «Крестный отец», когда
Майкл Корлеоне приходит к мужу своей сестры и тот во всем признается, есть
очень хорошая развязка. Мерзавца просто убивают. Помнишь этот момент? Его
удавили прямо в машине. Дали ему билет, якобы он куда-то полетит, и потом
удавили. Хороший вариант, как ты считаешь? Ты тоже муж моей сестры, только что
признавшийся в пособничестве убийству моего отца. Ситуация почти зеркальная. И
двое моих телохранителей здесь рядом дежурят, чтобы тебя задушить. Как ты
думаешь, это лучшая смерть или тебе больше понравится, когда тебя зарежут?
Он видел, как белеет от страха лицо Степана.
– А как будет Олеся? – выдавил Степан. – А как ребятишки?
– Ты о них не думай, – посоветовал Анатолий. – Мы их в
Москву увезем. Детей твоих я усыновлю, а Олесю замуж выдадим. У меня и
кандидатура подходящая имеется. И насчет похорон не волнуйся. Могилку справим
отличную, гроб будет шикарный, и поминки устроим на славу. Согласен?
– Н-нет.
– Ах, не согласен! – Он снова не сдержался и, рванувшись к
этому подлецу, схватил его за воротник рубашки. – Значит, других убивать можно,
а когда дело касается тебя, ты умирать не хочешь.
– Не нужно, – прошептал умоляюще Степан, – дети меня любят.
И Олеся меня любит. Им будет больно…
Это было правдой. И Анатолий об этом знал. Он с силой
оттолкнул от себя своего родственника.
– Мразь, – сказал он, – тебя только это и спасает. А сейчас
ты узнал, что я привез сюда два чемодана, и решил, что я снова будут прятать
деньги в тайник. Догадался, жадная сволочь. И сразу приперся. Пошел вон отсюда.
И учти: ты в живых остался только ради детей и Олеси. Если будешь их обижать, я
тебя со дна морского достану и разорву. Пошел вон.
Степан не заставил себя упрашивать. Он схватил свою папку и,
закрывая нос платком, чтобы не капала кровь, бросился к выходу. Через несколько
секунд его машина отъехала от дома. Анатолий остался сидеть за столом. Он
закрыл глаза. Теперь все сходилось. Значит, отца действительно убили и сделали
это по приказу «Бакинского Друга». Теперь целью его жизни должна стать месть.
Месть за своего отца, который так и не понял, что с бандитами нельзя
договариваться. Нельзя подходить к ним с критериями общечеловеческих ценностей.
Он не хотел предавать лагерную дружбу, решив стать казначеем своего друга, а
тот приказал убить своего приятеля, не задумываясь.
– У вас все в порядке? – спросил один из телохранителей,
вошедший в дом.
– Да, – ответил Анатолий, – все нормально. Найдите такси, мы
отсюда уезжаем.
Самое обидное, что Степан был прав. Дома его очень любили.
Этот жадина и предатель был таким внимательным отцом. Как в одном человеке
сочетаются столько качеств, подумал Анатолий. А может, Бог нарочно сотворяет
нас такими разными, чтобы мы, как драгоценные камни, поворачивались к различным
людям разными чертами своей «огранки», своего характера.
Он успел заехать к матери и попрощаться с ней, не оставшись
на ужин. Вечером он прилетел в Москву. Следователи прокуратуры уже взяли
показания у его сотрудников, уточняя, был ли Мактуб Сабиров на приеме у
президента банка. Но все сотрудники дружно утверждали, что на прием к Анатолию
Андреевичу несчастный попасть не успел. Поэтому самого Гудниченко решено было
не беспокоить.
Поздно вечером он вернулся домой. Татьяна не спала. В доме
уже никого не было. Он принял душ, с огорчением увидев ссадину на правом
кулаке. Очевидно, бил он своего родственника достаточно сильно. «Надеюсь, что
его синяки не скоро заживут», – злорадно подумал Анатолий. Он прошел в спальню.
Татьяна лежала на кровати и читала газеты. Взглянула на него:
– Ты был в Киеве?
– Да.
– Узнал, кто мог тебя подставить?
– Да.
– Кто-то из знакомых?
– Да.
Три раза он ответил «да». И больше она не задала ему никаких
вопросов. Он был ей за это благодарен. Он улегся на кровать, посмотрел на нее.
Она была в ночной рубашке, сквозь которую была видна ее правая грудь. Он
протянул руку. Она убрала газету и удивленно взглянула на него.
– Тебе это сейчас нужно? – спросила Татьяна.
Он убрал руку. Сколько можно! Если она все время будет ему
отказывать, то тогда ему лучше ночевать на даче. Он повернулся на другой бок.
– Ты меня не понял, – услышал он за спиной, – я тебе не
отказала. Я только спросила.
Он снова повернулся к ней и улыбнулся.
– Мне иногда бывает так тяжело, – признался Анатолий. –
Когда я увидел тебя, то подумал, что именно такая женщина сможет помочь мне
выстоять. Поможет мне разобраться в самом себе и в моих отношениях с людьми.
