— Только потому, что я тебе не лгу?
Это весьма огорчало. Она-то полагала…
— Не только, — тут же развеял ее сомнения мужчина. — Еще потому, что ты умная, веселая и умеешь смеяться так, что я словно пробуждаюсь к жизни. Ты же знаешь, как много у меня дел. Я тебе говорил. Я потому не могу видеться с тобою так часто, как хотелось бы. Но ты все равно встречаешь меня так, будто… будто я тебе по-настоящему нужен. Знаешь, чего я хочу и каков я на самом деле. Никто об этом не догадывается, даже моя мать. — Его голос дрогнул. — Впрочем, она занята другим.
Джулиана порывисто сжала его ладонь в своих.
— О, я знаю!
— И потому минуты, проведенные с тобой, для меня драгоценны, — закончил мужчина. — Как бы я хотел продлить это чувство!
— Я тоже, — еле слышно созналась Джулиана.
Она немного боялась его и вместе с тем… уже совсем не боялась. Только легкая дрожь опасения все еще жила где-то на дне души, пряталась там, словно ерш, зарывшийся в тину. Быть вместе с ним, сидеть вот так рядом, когда на милю вокруг нет ни одного человека, — это против всех правил. Но только это и правильно. Джулиану как на аркане тянуло к этому человеку, и, кажется, он отвечал ей взаимностью. Они общались легко и непринужденно, выкраивая для этого все время, какое могли найти, и вместе с тем понимали, что это их уже не удовлетворяет, что им нужно большее…
— Ты так молода. — Кончиками пальцевой прикоснулся к ее щеке. — Я не имею права портить тебе жизнь.
— Но я совсем не уверена, что ты ее испортишь. Пока было наоборот, — озорно улыбнулась Джулиана, пряча за улыбкой тень беспокойства.
— Не знаю, — он покачал головой. — Все это слишком сложно.
— Послушай, — она заставила его взглянуть ей в глаза, — чего ты боишься?
— Того, что причиню тебе зло. Ты ведь не знаешь о моей жизни почти ничего. И я… я пока не могу тебе сказать. А зло… оно подстерегает повсюду.
— Не нужно. Не нужно этого опасаться. Все будет хорошо.
Он еще не сказал ей ничего о чувствах, но Джулиана все читала в его глазах. Для нее его чувства были очевидными, как будто он уже подробно рассказал о них. И, повинуясь порыву, мужчина провел большим пальцем по ее губам, а затем приник к ним в поцелуе. Первом поцелуе, еще осторожном и почти невинном.
— Джулиана…
— Да?
— Я хочу кое о чем тебя спросить…
— Конечно, — прошептала она, уже зная и вопрос, и свой ответ.
— Джейми!
Этот возглас вырвал Джулиану из прошлого. Она помотала головой, пытаясь разгадать, какое значение имеет то, что она только что увидела. Этот мужчина был ей знаком; именно его образ уже являлся ей раньше. И там, в темной комнате с закрытыми ставнями, Джулиана была с ним… Поздно. Если догадка и была, она ускользнула.
— Джейми! — вопил скачущий галопом Кен Круз. — Там Фаррелы нагрянули!
— Быстро они. Неужели сразу вскочили на коней, едва услышали от отца Фоули новости?
Форд встал и дождался, пока Кен не подъедет и не объяснит все толком. Круз осадил лошадь.
— Они только что прискакали и даже не стали скрывать, что жаждут, во-первых, познакомиться с мисс Джулианой, а во-вторых, узнать о ваших планах на Рождество, — выпалил он.
— Фаррелы, как они есть. Старому хрычу Фаррелу надо было больше их пороть. Невоспитанные сорванцы. — Форд помог встать Джулиане. — Нам лучше вернуться в дом, пока эти остолопы все там не разнесли.
«Остолопы» и «невоспитанные сорванцы» оказались четырьмя молодыми людьми, похожими друг на друга, словно близнецы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что они и являлись двумя парами близнецов. Все они были черноволосы и смуглокожи, темные глаза смотрели внимательно и цепко, а в движениях ощущалась сдерживаемая сила. Ни одного из братьев нельзя было назвать высоким, но они были крепки и коренасты, как скалы Шотландии.
— Мисс Джулиана, позвольте представить вам братьев Фаррел: Шон и Дирк — старшие, Колин и Ангус — младшие.
Юноши по очереди отвесили церемонные поклоны и, не произнося ни слова, глазели на Джулиану. Судя по их именам, она правильно догадалась об их шотландских корнях.
— Я попрошу Бетси подать закусок и чаю, — прервала Джулиана затянувшуюся паузу. — Вы проделали долгий путь.
— Пустяки, — махнул рукой тот, которого назвали, кажется, Ангусом. Она не была так в этом уверена и только надеялась, что в конце концов ей удастся не путать братьев. — Просто легкая утренняя прогулка.
— Тогда вам тем более будет приятно освежиться, — улыбнулась Джулиана и вышла из комнаты.
— Шон, — повернулся к одному из старших Фаррелов Джеймс. — Вижу, отец Фоули быстро до вас добрался.
— Приехал вскоре после рассвета, — пожал плечами Шон. — И мы сразу выехали. Молодая красивая леди — отличный повод прогуляться.
— Я так и думал. Но вам тут ловить нечего. Дама нездорова.
— Святой отец нам рассказал.
Ну да, Джеймс же не делал тайны из того, в каком состоянии находится мисс Джулиана. Да она сама не скрывала этого.
— Но мы же ничего плохого не хотим. Просто попытаться познакомиться и понравиться. А вдруг кто-нибудь из нас понравится и ей… — Шон недвусмысленно подмигнул. — Ты же знаешь, Джейми, как трудно в штате Виктория найти приличную девушку, достойную стать женой скваттера.
— Выбирайте из сестричек Вортуорт, — отрезал Джеймс. — Эта дама не для вас.
— Ого! — не удержался Дирк. — Так ты сам положил на нее глаз!
— Придержи язык, парень! — рявкнул Форд. — Я дал ей слово, что мой дом будет для нее безопасным приютом, пока она не поправится. И под словом «безопасный» я понимаю и отсутствие всяких посягательств со стороны наглых недорослей.
— Эй! Потише! — поднял руки в примиряющем жесте Ангус, самый спокойный и хитрый из Фаррелов. — Мы не собираемся лезть не в свое дело. Это просто соседский визит. И, кстати, что насчет Рождества? В этом году твоя очередь устраивать бал.
— Я помню, — мрачно процедил Форд. — Бал состоится, я собирался завтра отправить пастуха с приглашениями.
— Вот и славно. Это все, что мы хотели знать, — хмыкнул Колин.
— И поэтому примчались сюда сломя голову, едва услышали новости от отца Фоули.
— Эй! — Шон примиряюще поднял ладони. — Не начинай снова. Мы тебя поняли, Твоей леди ничего не угрожает.
Джулиана услышала эти слова, когда возвращалась в гостиную. «Твоей леди». Значит, соседи и общество все же воспримут ее присутствие в этом доме именно так. Хотя, судя по всему, ничего предосудительного они в этом не видят. Но она видит! Невозможно, немыслимо, чтобы все думали подобным образом. А еще более отвратительно, если так будет думать мистер Форд. Она не помнит про себя совершенно ничего. Кто она? Вполне может оказаться, что она воровка, падшая женщина. Она может оказаться замужней дамой. Мысли кружились в голове бешеным хороводом, но возможности все обдумать ей не представилось.
