— Нам хватает, — пожал плечами Форд.
Он действительно вымылся у колодца, как и сказал. Его влажные светлые волосы завились тугими спиральками, а он даже не озаботился их расчесать. Белейшая льняная рубашка оттеняла загорелую кожу. Жилет и куртку он счел излишними, так что… Сцена выглядела весьма интимно. Джулиана не была уверена, что для нее допустимо вот так сидеть за одним столом с полуобнаженным мужчиной, но Кен и Бетси, кажется, считали это нормальным. Впрочем, они люди привычные. Может, это все дело привычки? И как долго ей, Джулиане, придется привыкать к местному укладу, узнавать его, а также наблюдать жизнь мистера Форда во* всей красе? Она не знала. Хорошо бы проснуться завтра и все вспомнить. Пусть это окажутся не очень приятные воспоминания (жизнь редко преподносит очаровательные сюрпризы), но это будет ее личная, Джулианы, память. И тогда можно будет поблагодарить мистера Форда за помощь и уехать, и не размышлять о том, насколько пристойно или непристойно он выглядит, ужиная за столом в собственном доме, посреди своих громадных владений.
Только сейчас Джулиана заметила тонкую золотую цепочку у Форда на шее, за воротом прятался какой-то кулон. От вина еще больше захотелось спать, почти невыносимо. Однако, выйти из-за стола, пока все еще ужинают, абсолютно недопустимо. Наконец жаркое доели, вино допили. Кен и мистер Форд достали из кисетов трубки и вышли на террасу. Джулиана хотела помочь Бетси с посудой, но та решительно отправила «мисс» в комнаты, спать.
Джулиана рухнула в постель, даже не раздеваясь, и мгновенно уснула.
Джулиана шла по узкому коридору, который вел ее — она знала — в гостиную. Одну из гостиных. В этом старом доме полно закутков и небольших комнат с низкими потолками, где раньше, наверное, собирались на совет мужественные суровые рыцари, а теперь стоит мебель начала века, весьма тщательно протираемая и оберегаемая дотошными слугами, и в серебряных канделябрах горят свечи. Каменные стены закрыли набивные обои, холодный пол — привезенные из Индии ковры. Дом-старик из нелюдимого горца превратился в престарелого джентльмена, который не прочь пошутить и невинно пофлиртовать с хорошенькими девушками, да поздно уже. Джулиане здесь нравилось. Этот дом казался таким родным, будто был частью ее самой.
— Тетя?
— Я здесь, милочка, — откликнулась женщина откуда-то из глубины комнаты. — У камина.
Можно было бы догадаться. Любимое тетино кресло развернуто к камину, и это неудивительно: за окнами ранняя весна, а в доме еще сохраняется зимний холод, несмотря на то, что топят тут постоянно.
Джулиана присела в соседнее кресло и посмотрела на пламя, плясавшее на длинных поленьях. Старые камни были закопченными, угольно-черными. Сколько раз уже топили этот камин? Сколько девушек вроде Джулианы смотрело, как рассыпаются искрами обгоревшие дрова, как седеет зола, как вьется ароматный сосновый дымок?..
— А правда, что Прометей украл его у богов?
— Кого? — заморгала тетя, не ожидавшая такого вопроса.
— Огонь, конечно.
— Ты слишком много читаешь.
Тетя покачала головой.
— Разве это плохо? — удивилась Джулиана.
— Нет, но твоя голова забита совсем не тем, о чем должна думать молодая девушка.
Джулиана лукаво улыбнулась.
— А о чем она должна думать?
— Не о Прометее уж точно! Скоро прием у наших соседей, и ты должна поехать. Ты же знаешь, что молодые люди только этого и ждут!
— Так уж и ждут! Там и кроме меня будет много девушек!
— Но ты самая прекрасная.
— Тетя, вы мне льстите.
— Может быть, — легко согласилась та, — но как я могу не льстить любимой племяннице? И куда еще ты наденешь то синее платье, что мы заказали? Его непременно нужно показать людям!
— Можно вывесить его над воротами! — захихикала Джулиана и тут же поймала укоризненный тетин взгляд.
— Молодая леди! Я не для того все это говорю, чтобы ты смеялась над моими словами! Я, между прочим, абсолютно серьезна!
— Извините, тетя, — покаянно сказала Джулиана и опустила голову, чтобы скрыть улыбку.
— Так что перестань читать про Прометея и подумай о том, чтобы хорошо выглядеть на балу. Конечно, ты весьма привлекательна, но все же нельзя забывать о наряде и прическе! Сьюзи этим займется, как всегда, а ты уж постарайся ей не мешать. Я спрашивала у нее, и она сказала, что ты все время вертишься, так что хорошо уложить тебе волосы нет никакой возможности. Воспитанные дамы не ведут себя так, Джулиана. Постарайся принять это к сведению.
— Хорошо, тетя, — кивнула Джулиана и снова взглянула в огонь; обгоревшее полено рассыпалось, взвился рой искр.
Интересно, действительно было так, что Прометей украл пламя?..
Утро встретило Джулиану потрясающей тишиной. Она даже испугалась, что проснулась среди ночи. Но нет, лучи солнца пробивались сквозь решетчатые ставни и плотно задернутые шторы, которые в этой комнате имелись — в отличие от гостиной и столовой, где вчера ужинали. Джулиана прислушалась: тихий скрип дерева, шелест ветра в траве, плеск воды. Ни одного человеческого голоса, ни звука. Это немного пугало. Как будто что-то знакомое… Но нет. Ей казалось, что никогда раньше она не слышала этой первобытной, всеохватывающей тишины.
Джулиана встала, пригладила волосы и подошла к туалетному столику. Чуть мутное зеркало отразило бледную, встрепанную женщину. Волосы коротко подстрижены, хотя за время болезни отросли; похоже, стриг ее не капитан с помощниками и не доктор. Кожа воскового оттенка, под глазами темные круги… Видимо, вчерашняя скачка не пошла на пользу. А может быть, это новый приступ болезни — той самой, что держала ее в плену на пути в Мельбурн… Джулиана не знала, сколько ей лет, только увиденное ее ужаснуло. Вчера была похожа на нормальную женщину, сегодня — на привидение. И голова кружится. Однако разлеживаться в постели совершенно невозможно. Надо что-то делать. Почему-то Джулиане казалось, что раньше она не сидела без дела.
Зайдя в гардеробную, она присела на скамеечку, стоящую у стенки. Такое чувство, что ночью она не спала, а грузила мешки с углем. Смутное беспокойство, отрывки снов, странные видения, какие-то искаженные обрывки прошлой жизни. Сновидения мешали отдохнуть и душе, и телу. Надеть юбку и блузку показалось почти невыполнимой задачей, но Джулиана справилась. Потом вышла в комнату и прилегла на кровать прямо в одежде. Что же это было, во сне? Она не могла вспомнить. Что-то важное? Пустяки? Нет, все ускользает. Инстинктивно Джулиана свернулась клубком и обхватила руками колени.
Она не услышала стука в дверь, не отозвалась.
Форд проснулся еще до рассвета, как всегда. После долгого отсутствия в Гленфилде нужно было проверить, как идут дела. Не то чтобы Джеймс думал, что что-то могло пойти не так, но все же это долг хозяина — присматривать за делами. В первую очередь он навестил овчаров и пастухов, потом наведался в стригальню, где вовсю шла подготовка к стрижке овец, которая начнется после Рождества. На дальние пастбища тоже нужно съездить, но позже. Пока что надо навестить поле Струана. Там тоже все оказалось в полном порядке. Кен хорошо знает свое дело. Все время, проведенное в Англии и в пути, Форд не понимал, насколько соскучился по своей земле. Пусть золото положило начало всему этому, но только в земле, лишь в земле — суть. Форд спешился у виноградника и набрал горсть рыжей земли. Сейчас она почти превратилась в пыль, но через пару месяцев пойдут дожди, все расцветет и покроется свежей травой, вода потечет по ручьям, по долинам, повсюду. Гленфилд наполнится жизнью.
