Алисон улыбнулась своему отражению и пересела за маленький столик, чтобы написать обнадеживающее письмо Полли. Девочка прекрасно проводила дни в компании жениха и группы молодых людей, которые успели сильно сдружиться в процессе подготовки спектакля, и Алисон не хотела, чтобы угрызения совести из-за страданий сестры отравляли Полли чудесное время помолвки.
В последующие дни Роберт исправно появлялся у тетушки Грантли, а также в тех местах, куда ездили наши дамы. Тетя Джозефина восприняла дополнение к их компании с полным одобрением, полагая, вероятно, что для мистера Доэрти нет большей радости, чем подносить ей веер или отыскивать шаль. Алисон гораздо меньше доверяла молодому человеку: то ли неудача с мистером Квинсли сделала ее подозрительнее, то ли Роберт казался ей неподходящим для Дженни, она и сама еще не знала. Но жизнь ее дочери стала много разнообразнее, и это было очень отрадно.
В сопровождении супругов Кастом и мистера Доэрти Дженни выезжала на прогулки по весенним паркам, на выставки и концерты. Алисон оставалась с тетей Джозефиной, все больше недоумевая, как Полли столько лет могла выносить тетушку и вырасти при этом такой добродушной. Видно было, что миссис Грантли скучает по своей воспитаннице, и Алисон где-то даже жалела ее, но ей самой гораздо ближе была старая графиня Рэдволл. А может, все дело в том, что в тот момент, когда Дженни перестало тянуть домой, вернуться захотелось Алисон. К свом друзьям, заботам и маленьким радостям, которыми она жила все эти годы. К тому же Алисон боялась, что слишком привыкла к роскошной жизни у тети и ее скромный домик покажется теперь убогим и заброшенным. Но до мая оставался еще целый месяц, от которого она ждала каких-нибудь новостей, увы, не для себя, для Дженни.
Обе они непрестанно думали о мистере Доэрти, мать – оценивая, подходит ли он на роль жениха, а дочь – пытаясь понять, насколько он ей нравится. При этом Дженни не могла избавиться от сравнения его с мистером Рэдволлом.
О, Роберт другой, совсем другой. Если шутки Марка в адрес соседей всегда были добродушными, то высказывания мистера Доэрти об их общих знакомых временами казались Дженни полными цинизма. Она объясняла это тем, что Роберт старше, повидал мир и имеет больше прав судить о нем, а также его злостью на весь белый свет из-за постигшего его предательства.
Не прошло и трех недель с момента их знакомства, как Алисон перестала узнавать дочь. Кажется, ей бы надо радоваться – молодой Рэдволл занимает теперь мысли Дженни разве что после завтрака, до появления мистера Доэрти, но стремительность, с которой Дженни подпадала под влияние молодого человека, пугала мать. Однажды утром она не увидела на подушке дочери томика сонетов, подаренного Марком, и решила, что настало время поговорить:
– Дженни, дорогая моя, в последнее время ты проводишь очень много времени с Кастомами и мистером Доэрти. Твои щечки порозовели, ты немного поправилась, и это очень радует твою матушку. Но скажи мне, мистер Доэрти за тобой ухаживает?
– Матушка, право же, вы ошибаетесь! Мистер Доэрти не так давно пострадал от вероломства его возлюбленной, вы ведь уже слышали об этом! Мы с ним сдружились, это правда, но он очень интересный и начитанный джентльмен, он был в разных странах и может рассказать о них много занимательного… Мне нравится общаться с ним, но уверяю вас, у него и в мыслях нет обращать на меня внимание как на предмет ухаживаний!
– Дружба между молодой леди и джентльменом может быть понята превратно, и я уже сталкивалась с подобного рода ситуацией. – Алисон не хотела намекать дочери на ее отношения с Марком, но девочку следовало остеречь. – К тому же мистер Доэрти в последние дни вовсе не выглядит убитым горем, что ему идет гораздо больше, чем мрачная физиономия аскета. Тем не менее я должна задать тебе вопрос: насколько он нравится тебе и что бы ты ответила, будь его намерения серьезными?
– Вероятно, вы разбираетесь в таких вещах гораздо лучше меня, дорогая матушка, но я все-таки не думаю, что у мистера Доэрти есть какие-то намерения. У него не осталось в Лондоне близких друзей, кроме Джона Кастома, а мы неразлучны с Конни, вот и получается, что мы часто видимся. Но Роберт не мог так быстро позабыть свою возлюбленную, это просто невозможно!
– Ты не должна судить о людях по себе, Дженни. Ты права, я лучше знаю человеческую природу, ведь даже в нашей деревне есть множество образцов самых разных характеров, и мужчины более склонны забывать, поверь мне, дорогая. К тому же бывают увлечения, которые только кажутся глубокими привязанностями, а на самом деле это мимолетные симпатии, проходящие в разлуке с их объектом быстрее, чем уляжется пыль под колесами кареты. Как бы там ни было, я рада, что ты обрела новых друзей и не скучаешь в обществе меня и тетушки Джозефины, только прошу тебя, будь осмотрительнее и не раскрывай свое сердце слишком быстро!
– Матушка, прошу вас! Мое сердце никогда никому не будет принадлежать, но теперь оно хотя бы меньше болит, и за это я в равной степени благодарна вам и моим новым друзьям. Разумеется, я буду помнить о необходимости высоко нести репутацию нашей семьи, тем более что теперь мы будем в родстве с семьей Рэдволл.
Алисон сочла добрым знаком, что девушка не старается избегать упоминания о Рэдволлах в разговоре, а ее пошатнувшаяся вера в благоразумие дочери приняла свое обычное положение. Если уж Дженни столько лет любила Марка и ни он сам, ни многие другие не догадались об этом, настолько она была сдержанна в поведении, то мистеру Доэрти надо совершить что-нибудь необыкновенное, вроде того, что натворил Ромео, чтобы заставить Дженни изменить правилам приличия. А на Ромео этот молодой человек походил меньше всего, скорее уж на Тибальта, как его представляла себе Алисон, не особенно хорошо знакомая с творчеством Шекспира.
Конни Кастом тоже была крайне заинтригована обстоятельствами дружбы своей дорогой мисс Браун и милейшего мистера Доэрти. Вечером в театре она отвлекала внимание Дженни, нашептывая ей на ушко различные версии развития событий:
– Неужели он тебе совсем не нравится? Вспомни, каким угрюмым мы его встретили и как любезен он сейчас! Это ты сотворила с ним чудо, не отпирайся!
– Конни, прошу тебя, сейчас будет самое интересное!
– Ну конечно, признание в любви этого кривоногого героя-любовника интереснее тебе, чем собственное будущее!
– Конни, пожалуйста!
– Я не оставлю тебя в покое, пока ты не ответишь мне – он тебе нравится? Джуди Лайтсон говорит мне, что миссис Ченсуик, мать Роберта, заставляет его жениться на богатой девушке, если он немедленно не уедет в Вену, куда отчим устроил его в наше посольство! А он все не едет и не едет, интересно, кто тому причиной? Ты не знаешь?
Добродушное лукавство Конни не смягчило раздражения подруги:
– Конни, умоляю, я ничего не слышу! На нас уже оглядывается тетушка!
– Потому что ей тоже интересно! Подумай, ведь он явно питает к тебе склонность! И ты должна поощрить его, если не хочешь, чтоб он уехал или женился на богатой старухе!
– Как я могу поощрять его, если не испытываю к нему ничего, кроме дружеской привязанности!
