И надо отдать должное Ричарду — он никого не обманул. Рисковые, но оказавшиеся удачны ми вложения, немного беготни и уверток — и вот, пожалуйста, Фленеган твердо стоит на ногах.
Кэрри, поначалу относившаяся к толстяку с некоторой брезгливостью, после всего этого не могла не проникнуться к нему невольным уважением. И даже не в приличном доходе, получаемом сэром Ричардом нынче, было дело, не во влиянии, которое он оказывал на подхалимов и прилипал, а в той надежности, которой теперь веяло от кругленькой неловкой фигурки.
— Ох, спасибо, что сказали, сэр Ричард, я, пожалуй, больше не буду, — согласилась Кэрри и отправилась к миниатюрному столику в углу, чтобы поставить полупустой бокал.
Ей нестерпимо хотелось хоть на минутку от дохнуть от этих обычно приятных и в целом хороших людей, сегодня казавшихся совершение непереносимыми.
Роберт так и не появился, и Кэрри никак не могла убедить себя, что ей все равно. Именно дразнящего юмора Вуда так не хватало ей сего дня. А еще — откровенно восхищенных взглядов. И Том, и Ричард редко осмеливались смотреть ей прямо в глаза, да и от остальных гостей можно было ожидать разве что дежурного комплимента.
Не хватало и двусмысленных намеков, внешне очень даже благопристойных, но скрывающих такой подтекст, что озвучивший их нахал должен был бы немедленно удалиться, пылая от гневной пощечины. Ловкость же Роберта не позволяла с наскоку догадаться, чего это он так веселится, и Кэрри просто восхищалась его способностями…
Но что, что могло помешать ему приехать? Он с удовольствием принял приглашение, несколько раз задавал уточняющие вопросы, люди, которые не собираются ничего предпринимать, тик себя не ведут.
Что же случилось?
Дело явно не в ней — как и любая красивая девушка, Кэрри прекрасно различала, хорошо ли мужчине в ее обществе, или он в равной степени удовольствуется подобным же, но другим.
Неужели он тоже… И история повторяется?
Кэрри отгоняла нехорошую мысль, но совсем избавиться от нее не могла. Ее охватывала тревога. Нервная дрожь кралась по позвоночнику.
— Разрешите вас пригласить? — ласково спросили у нее, и Кэрри с благодарностью протянула руку Гарри.
В черном костюме, аккуратно подстриженный, тонко благоухающий Гарри Эдварде увлек се па середину зала, и Кэрри забыла обо всем на свете, включая тревогу за Роберта. Танец — это жизнь, где тепло, светло и спокойно.
— Вы прекрасны сегодня, — прошептал Гарри, и Кэрри пришлось чуть-чуть, совсем незначительно, отстраниться, чтобы его жаркое дыхание не коснулось щеки и тело не оказалось бы как будто невзначай прижатым к груди партнера.
Дело было не в пустых правилах приличия Гарри, несмотря на пылавший в нем огонь, оставался предельно вежлив и корректен, но даже на миг Кэрри не хотелось бы разделить с этим человеком наслаждение теплом и светом.
Музыка смолкла, и кавалер учтиво поклонился девушке. Гарри был тактичен и обходителен, Кэрри иногда казалось, что они очень похожи, настолько точно молодой человек воспроизводил ее собственные слова, озвучивал ее мысли и копировал жесты. Если бы мисс Джайлз любила женские романы, то непременно обнаружила бы в этом знаки судьбы, указывающие на то, чтомистер Эдвардс и есть ее «вторая половинка». Но Кэрри была равнодушна к подобным книгам, а вот свежую прессу читала регулярно и потому за статьями новомодных специалистов по человеческой психике следила. Работы ученых, консультирующих Скотланд-Ярд, повествовали о любопытнейших вещах. О поведении жертвы и агрессора, о разных взглядах мужчин и женщин на одни и те же события, о натасканных и естественных манипуляторах… К последним Кэролайн Джайлз и относила мысленно Гарри со всеми его привычками садиться в ту же позу или строить фразы по тому же типу, что и она.
— Подарите мне еще один танец? — вкрадчиво спросил Гарри, перехватывая ее взгляд.
Кэрри не знала, что ему ответить: возвращаться к Тому и Дику — скучно, продолжать танец — уже немного неловко. Гарри наверняка обиделся на ее холодность, а Кэролайн не собиралась и в последующих танцах «растворяться в партнере», кем бы он ни был.
От сомнений ее избавила Жанет, привлекающая к себе внимание несколько странным поведением: стоя у двери, она улыбалась, размахивали руками и притоптывала, периодически указывая пальцем в окно.
«Кто-то приехал», — догадалась Кэрри, ускользая от Гарри.
— Скорей, — зашептала Жанет, — там… Он. Верхом.
Нехорошее предчувствие охватило Кэрри, воспоминания нахлынули на нее, смывая, сбивая на своем пути жалкие столбики спокойствия. Гости, бал, оркестр — все в один миг улетело, разметалось, растворилось, оставляя Кэрри одну, маленькую и жалкую, на ступеньках крыльца.
Всадник, увидев протягивавшую вперед руки девушку, немедленно спешился и кинулся к ней, стремясь заключить в объятья, утешить, успокоить. Вуд не понимал причин подобного состояния мисс Джайлз, но на раздумья времени не было, что бы ни происходило с Кэрри, сейчас она нуждалась в поддержке и помощи.
— Это вы, Роберт? С вами все в порядке? — спросила мисс Джайлз, резко опуская руки.
— Да, конечно, что со мной может случиться? — усмехнулся Роберт, касаясь ее плеч, и собрался прижать девушку к себе, но невольно остановился, чувствуя, как запал долгой скачки и непреодолимое желание скорее обнять Кэрри растворяются, уступая место разуму.
Девушка казалась уже гораздо спокойнее, и ему пришлось отпустить ее, кляня себя за несдержанность.
«Почудилось. Просто почудилось. Это все ветер и игра теней от садовых деревьев».
— Но вы опоздали, — в голосе Кэрри не было упрека, но звучал он странно.
— А вы волновались? — съехидничал Роберт, отступая.
— А вы бы этого хотели?
Кэрри была не такая. Совсем не та, за которой Роберт ухаживал последние недели. Прежнюю отличало чувство юмора и умение смотреть на любую ситуацию отстраненно.
Эта же… Выглядела чужой. Сердитой. Обиженной.
Только ли из-за его опоздания?
Роберт мысленно махнул рукой на загнанную лошадь, о которой следовало бы позаботиться, и решил не спешить с отъездом. Надо успокоить Кэрри, а потом уже найти конюха и заказать себе с почтовой станции новую лошадь на обратный путь.
— Кэролайн, поймите, я не просто так задержался… — начал он.
— Что-то с дорогами? — чуть оттаяв, спросила Кэрри.
Роберт не мог разглядеть ее лицо против света, но готов был поклясться: с этого момента у нее в глазах появились так обожаемые им искорки. Пока еще не совсем веселые, но уже живые.
Сейчас он все объяснит ей, и она поймет, что не балы и развлечения — цель существования, что есть вещи поважнее. Человеческая жизнь. Забота о близких, помощь слабым…
— С дорогами все хорошо, но я не имел права бросить девочек.
— Девочек?
