– Прошу тебя, ответь!
– Ну, в Живаревом переулке.
– В Живаревом?
– Да, в Живаревом.
– Вчера?
– Вчера вечером.
– И как, по-твоему, он там долго лежал?
– Я не думаю, что долго.
– А мог бы ты показать это место?
– Мог бы, наверное.
«Как все странно, – подумал Гошка. – И чего она из
меня душу тянет?»
– Молодые люди, вы не очень торопитесь?
– Торопимся, – заявил вдруг Леха, который
чувствовал себя очень неловко. Сидит, молчит, как пень, и вроде чего-то ждет.
Ясно – никакого вознаграждения им тут не обломится, так чего зря время терять?
– Торопитесь? Какая жалость. А вы не могли бы оставить
свои координаты, номер телефона, к примеру?
– Зачем это? – не слишком вежливо спросил
Леха. – Мы вам вернули ваше имущество, и дело с концом. Пошли, Гошка! А
вы, между прочим, в лопатник даже не заглянули.
– Что? – растерялась женщина.
– В бумажник, – перевел Гошка.
– Ах да, верно…
Она взяла с дивана бумажник, раскрыла его, достала паспорт,
и вдруг плечи у нее задрожали, пепел с сигареты упал на стол возле пепельницы,
а по щекам покатились крупные слезы.
«Влипли, – подумал Гошка с тоской. – Сейчас
выяснится какая-нибудь пакость…»
– Мальчики, милые, вы даже не понимаете, что вы для
меня сделали. Вы мне вернули надежду!
– Какую надежду? – оторопел Леха.
– Дело в том, что мой сын… Это его бумажник…
Они выжидательно смотрели на женщину.
– Мой сын уже три дня как пропал…
Глава II. Лидия Павловна
– Пропал? – переспросил Леха. – А вы в
ментуру-то обращались?
– Обращалась, – вздохнула женщина, – но они
говорят, что еще рано. Мол, мало ли куда мог податься взрослый мужик… А я знаю,
я чувствую – он попал в беду. Я до вашего прихода даже думала, что его… что его
больше нет в живых, а теперь у меня появилась надежда… Вы и представить себе не
можете, как я вам благодарна… Понимаете, сейчас про Толю нельзя уже сказать,
что он исчез бесследно, след обнаружился. Я, конечно, не знаю, что делать… как
быть…
– Можно обратиться к частному детективу, – робко
предложил Гошка.
– На частного детектива у меня денег нет, –
потупилась женщина. – Разве что занять… Но мне не у кого… И вообще это
отпадает.
– А вашего сына могли похитить? – задал вопрос
Леха.
– Похитить? Я не знаю… В наше время все
возможно. – Женщина опять прикурила новую сигарету от старой. – Хотя
я не понимаю, кому и зачем это нужно. Нет, вряд ли…
– Зачем вы так много курите? Вредно же, –
вырвалось у Шмакова.
– Вредно? Жить вообще вредно, особенно когда теряешь
единственного сына. Ладно, ребятки, спасибо вам большое. Я знаю, вы молодцы,
честные ребята. Вот… – Она вытащила из бумажника пятьдесят долларов и
протянула им. – Возьмите!
– Да вы что, тетенька? – взвился Леха. –
Думаете, мы уж совсем рыла неумытые? Чтоб взять с вас бабки, когда такое дело?
Ни в жисть! Правильно я говорю, Гошка?
– Конечно.
– А еще говорят, что нынче дети плохие… Спасибо вам,
дорогие мои. Я даже не спросила, как вас зовут.
– Лично меня Лехой звать, а вот его – Гошкой.
– А я – Лидия Павловна.
– Очень приятно, – благовоспитанно проговорил
Гошка. – Лидия Павловна, знаете, дайте нам ваш телефон, и мы вам свои
телефоны оставим. Мало ли что вдруг понадобится…
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Лидия
Павловна.
– Да я вот думаю… Каким образом ваш сын потерял
бумажник? Либо он был пьяный…
– Не исключено, – вздохнула женщина.
– Либо в драке…
– Либо же нарочно выбросил, чтобы сигнал подать! –
вдохновенно воскликнул Леха.
– Сигнал? Какой сигнал? Кому?
– Вам! Вам, Лидия Павловна. Мама, я жив! Вот какой
сигнал!
– Алешенька, ты и вправду так думаешь?
– Ну да! Запросто!
– Да, да, наверное, ты прав. Недаром же я сразу
почувствовала, как только этот бумажник увидела, что он жив, мой мальчик.
– Лидия Павловна, а кто он по профессии, ваш
сын? – осведомился Гошка.
– Фотограф. Блестящий фотограф.
– А где он работает?
– Он свободный художник.
– А что это тут никаких этих штучек нет? –
полюбопытствовал Леха.
– Каких штучек? – не поняла Лидия Павловна.
– Ну, всякой там аппаратуры…
– У Толи есть мастерская. Он там работает. Да и живет.
– Мастерская? У моей мамы тоже есть мастерская, –
сообщил Гошка.
– А кто твоя мама?
– Художница.
– Ой, вы, конечно, извините, но только вы уверены, что
ваш сын не в мастерской? Мало ли что бывает: загулял человек, выпил
лишнего… – предположил Шмаков.
– Леша, ты меня совсем за старую дуру считаешь?
Конечно, первое, что я сделала, – я поехала в мастерскую.
– И что?
– Ничего.
– Там все было как всегда?
– Абсолютно. А что это вы меня прямо как следователи
спрашиваете?
– Да нет, что вы, – смутился Гошка. – Просто
я думал…
– Ладно, мальчики, вот вам на всякий случай мой
телефон, и я тоже запишу ваши номера.
Обменявшись телефонами, они простились с Лидией Павловной и
молча вышли из подъезда.
– Ну, что скажешь? – начал разговор Шмаков.
– Что ты хочешь услышать?
– Чего делать-то будем?
– С чем?
– Гошка, кончай придуриваться. Надо шукать мужика-то.
– Где нам его шукать, Леха?
– Ты то место найдешь, где лопатник лежал?
– Найду.
– Тогда сейчас туда и двинем, пока еще не совсем стемнело.
– Давай, – пожал плечами Гошка. – Хотя
столько времени прошло, если бы и было…
– Там люди ходят?
– А ты думал? Конечно, ходят, хотя…
– Что?
– Понимаешь, это у самого сквера было, может, в кустах
что завалялось… Ладно, попытка не пытка.
