И теперь необходимо было применять знания на практике. Все
пятеро женщин знали, что за пределами комнаты находится обычный город со своими
проблемами и заботами. Не было никакого полигона, не было никаких скрытых
ловушек, как во время тренировочных пробежек с Душителем. Но именно этот
«город» и должен был стать для них основным испытанием.
Задача прохождения подобного полигона имела чисто
психологическое свойство. Никто не знал конкретно, что именно может ждать их в
городе. Все пятеро выходили в город как обычные туристы. Задача была предельно
ясна — в течение суток найти местного резидента разведки и передать ему
сообщение. Кроме пароля, они знали кличку резидента — Учитель, имели описание
его внешности и получили короткое сообщение, которое должны были ему передать.
И более ничего.
В течение суток пять молодых женщин в абсолютно незнакомом
городе должны были найти резидента. Задача была предельно ясна. Но никто не
представлял, как искать резидента. Стоявший перед ними человек закончил краткую
инструкцию следующими словами:
— У вас с собой будут рации. Как только вы поймете, что
задача для вас достаточно сложна, можете вызвать нас по рации. Старайтесь быть
аккуратными, не обращайте на себя внимания жителей города. Малейший прокол или
ошибка — и вы выбываете из розыска. Ошибкой будет считаться ваша явная
невнимательность или вызванные вашими неосторожными вопросами подозрения у
ваших собеседников. И без того все знают, что вы — туристическая группа из
Волгограда, прибывшая сюда для сбора материалов по этнографии края. Сейчас
десять часов утра. Завтра в это время мы встретимся в местной гостинице, где
уже сложены ваши вещи. Вопросы есть?
Все молчали.
— У меня есть, — неожиданно сказала Мила. — А раньше такие
«эксперименты» у вас были?
— Были, — терпеливо ответил инструктор, — достаточно часто.
— И удавалось найти резидента? — спросила Мила.
— До свидания, — сухо сказал инструктор. — Когда вернетесь
завтра утром, мы поговорим на эту тему. Отсчет времени начался с этой минуты.
Повернувшись, он вышел из комнаты. Оставшиеся женщины
переглянулись.
— Что будем делать? — спросила Лена. — Пойдем в город искать
резидента. Будем обходить все дома.
— Он оставил план города, — показала Гюля, — хочет, чтобы мы
ориентировались.
— Кто-нибудь раньше здесь бывал? — спросила Таня. Она была
блондинкой из Латвии и говорила с характерным прибалтийским акцентом.
— Ненужный вопрос, — поморщилась Марина, — они все наверняка
проверили. Если бы кто-нибудь из нас бывал бы здесь даже проездом, нас никогда
бы не привезли в этот городок.
— Как будем искать? — спросила Гюля. Она была метиской: мать
русская, а отец узбек. Стройная, подвижная, она всегда была выносливее других,
чем вызывала восхищение своих подруг. Может, в ней сказывались гены тысяч
восточных женщин, ее предков, покорных и выносливых, молчаливых и стойких
женщин степей, всегда прокладывавших тропу вслед за мужем. Или в ней говорила
кровь тысяч мусульманских женщин, хозяек дома и хранительниц семейного очага,
на плечи которых падала вся нагрузка по ведению домашнего хозяйства.
— Нужно придумать какой-нибудь способ, — предложила Лена, —
нельзя же бегать по улицам города с криками: «Мы ищем резидента! Где резидент?»
Все рассмеялись.
— Прошло уже пять минут, — напомнила Таня, — может, мы
пойдем искать?
— Как искать? — спросила Лена. — Если ты знаешь, расскажи и
нам.
— Нужно было спросить его, как нам искать — вместе или по
одной, — пожалела об ушедшем инструкторе Мила.
— На наше усмотрение, — поняла Лена. — А ты почему молчишь?
— спросила она у Марины.
Та действительно молчала, напряженно размышляя. Она
понимала, что задача чисто психологическая, и мучительно пыталась разрешить
стоявшую перед ними загадку.
— Давайте, девочки, сядем и все продумаем внимательно, —
предложила она.
— Время идет, — напомнила Мила.
— Ничего, у нас еще в запасе двадцать четыре часа, —
отмахнулась Марина. — Прежде чем выходить на улицу, нужно все продумать самим.
— Пока ты будешь думать, наступит завтра, — недовольно
сказала Мила, — нужно искать, а не сидеть в комнате. Они наверняка придумали
для нас какой-нибудь розыгрыш. А если будем сидеть, то ничего никогда не
узнаем.
— Марина права, — вмешалась Лена, — нужно продумать план.
— Какой план? — не поняла Гюля. — Мы действительно теряем
время. Нужно уже идти. Решим все на улице. Здесь мы все равно ничего не
придумаем.
— Верно, — поддержала ее Мила, — пойдем искать вместе. — Она
поднялась первой.
— Может, это и есть их психологический трюк, — предположила
она. — Сидят и секут, сколько времени мы здесь потеряем на ненужные разговоры.
А потом психологи скажут, что мы не сразу стали действовать, страдаем
отсутствием воли, нет быстрой реакции, адекватной обстоятельствам. И еще всякую
муру. Им только попадись на удочку.
— Нужно подумать, — упрямо твердила Марина.
— Думай сама, — разозлилась Мила. — Мы обязаны действовать
достаточно быстро.
— Делай как хочешь, — тихо разрешила Марина.
— Она права, — поддержала Милу Гюля.
— Вечно у тебя, Марина, какие-то закидоны, — недовольно
заметила Мила.
Она была с Дальнего Востока, из небольшого рыбацкого
поселка, и первые два года в столице работала на фабрике, чтобы попасть в
институт. И наконец попала в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
Впрочем, когда она поступала, он еще не был назван именем этого африканского
героя. Но уже тогда это учебное заведение курировала специфическая организация,
называемая КГБ. Мила не рассказывала никому, но еще до поступления в вуз она
была завербована КГБ и работала негласным осведомителем. Именно поэтому она
затем поступила в это престижное заведение и через пять лет была отобрана на
специальные курсы. Мила была старше всех по возрасту и справедливо считала, что
должна быть старшей в группе. Даже по стажу своей работы на КГБ. Но по каким-то
неведомым ей мотивам старшей была назначена Марина.
— Ты хочешь уходить? — спросила Марина.
— Конечно. Сидеть здесь — самое последнее дело. Гюля, ты
идешь со мной?
— Да, — поднялась вслед за ней Гюля.
— А ты? — спросила Мила у Тани.
Та пожала плечами, но ничего не сказала. У Лены Мила не
стала спрашивать. Она вообще не любила этих «столичных штучек». И вышла.
Таня посидела недолго, полминуты, потом неуверенно сказала:
