— Конечно, не сказал. После смерти Аврутина вам здесь делать
нечего. Если я не вернусь, значит, вы уедете. И знать, кто из них француз, в
таком случае вам совсем необязательно.
— И вы пойдете один? — снова спросила Марина, вспомнив
характеристики офицера Иностранного легиона и его послужной список. — Он ведь
профессиональный убийца. Сергей Валентинович, может, мы вас подстрахуем?
Милена улыбнулась. Чернов посмотрел в глаза Марине.
— А я, по-вашему, кто?
— Хорошо, что она не видела твой послужной список, Сергей, —
заметила Милена, очевидно, знавшая Чернова слишком хорошо.
— Это мое дело, — мрачно сказал Чернов, — я не люблю, когда
убивают моих офицеров. Не волнуйтесь, я его застрелю. И вернусь через десять
минут. Или через двадцать.
Он поправил галстук, надел пиджак. И вышел из номера,
аккуратно закрыв за собой дверь.
— Но почему все-таки один, — простонала Марина, — почему он
так рискует?
— Он не рискует, — убежденно ответила Милена.
— Конечно, Роже Демют — убийца, но полковник Чернов знает,
на кого он идет. И знает, что может Демют. А вот его визави, боюсь, даже не
представляет, кто такой полковник Чернов. Я видела его много раз, и поверь мне,
девочка, — это боевая машина, предназначенная для убийства. Я бы сказала, что у
этого француза нет никаких шансов. Иди помойся, представляю, что тебе пришлось
пережить.
Чернов шел по коридору мягкой, расслабленной походкой. Дойдя
до номера Джорджио, он уверенно постучал в дверь. И, когда дверь чуть
приоткрылась, ударил в лицо Ломбарди. Тот отлетел на середину комнаты. Чернов
вошел в номер и закрыл за собой дверь.
— Что вам нужно? — вскочил Джорджио. — По какому праву,
господин Блейк, вы врываетесь в мой номер?
Вместо ответа Чернов подошел к постели и, помедлив секунду,
откинул матрас. Наркотики были все еще на месте.
— Это что? — спокойно спросил Чернов. — Подарки детям?
— Кто вы такой?
— Блейк. Режиссер Дуайт Блейк из Лос-Анджелеса. У меня к вам
большая просьба — немедленно покинуть отель. Прямо сегодня. Можете вместе с
этими пряностями. Но немедленно. Договорились?
Ничего не понимая, Ломбарди улыбнулся, показывая желтые
зубы.
— А если я откажусь?
Чернов достал пистолет.
— В таком случае я ошибался. Тогда вы останетесь прямо
здесь.
— Я все понял, мистер Блейк, — быстро сказал Ломбарди,
поднимая правую руку, — я уеду прямо сейчас.
Чернов, наклонившись, поднял один пакет.
— Вообще-то я должен его конфисковать, — задумчиво произнес
он, — но, учитывая, что вы человек разумный, я готов и здесь уступить. Сколько
стоит такой пакетик?
— Десять тысяч долларов, — осмелев, сказал Ломбарди. Он уже
встал на ноги и теперь с любопытством следил за своим странным гостем.
— Это в розницу, — усмехнулся Чернов, — а я покупаю оптом.
Вот вам две тысячи долларов. И не будем торговаться.
— Пять, — хитро прищурился Ломбарди. — Вы меня грабите с
оружием в руках.
— Вот тебе еще тысяча, грабитель, — проворчал Чернов, бросая
остальные бумажки, — и мы в расчете. На память о нашей встрече я заберу
слоников, все семь.
— Я знал, что вы все равно меня обманете, — улыбнулся
Ломбарди. — Они есть в любой сувенирной лавке и стоят пять долларов. Зачем они
вам?
— И запомни, — словно не услышав его слов, грозно произнес
Чернов, — чтобы уже через два часа после нашей встречи тебя не было в Родезии.
Иначе я отстрелю тебе все конечности.
— Я как раз хотел покинуть этот отель, — быстро сказал
Ломбарди, — можете не сомневаться, синьор.
Чернов вышел из номера, ничего больше не сказав. И пошел
дальше по коридору. Там был номер Сиро Миеси, коммерсанта из Японии. Он
осторожно подошел к дверям номера и прислушался. Стояла тишина. Чернов
огляделся, затем, подойдя к соседней двери, снова прислушался и, достав
отмычку, быстро открыл дверь. Здесь никого не было. Он надел прозрачные
перчатки и подошел к телефону, набрал номер портье.
— Принесите мне в номер ужин, — попросил он, — и побыстрее.
— Какой номер?
— Мистера Сиро Миеси, — ответил он, — очень быстро. Номер
четыреста второй.
И, достав пистолет, подошел к балкону. Балкон в этом номере
примыкал к балкону Миеси. Он осторожно открыл дверь и отодвинул занавеску. Все
было спокойно. Потом подошел к телефону и набрал номер японского коммерсанта.
— Слушаю вас! — сказал тот уверенно по-английски.
Чернов молчал.
— Слушаю вас, — удивился японец, — говорите.
Чернов положил трубку и быстро подошел к своему балкону,
осторожно подобрался к перилам соседнего. Отсюда ему был виден номер Сиро
Миеси. Тот, положив трубку, пожал плечами, затем, подойдя к шкафу, открыл
дверцу, достал пистолет, надел на него глушитель. И в этот момент в дверь
постучали. Миеси спрятал руку с пистолетом за спину и, подойдя к дверям,
осторожно посмотрел в глазок.
— Вы заказывали ужин, — сказал официант.
— Я ничего не заказывал, — гневно заявил японец, — это
ошибка.
— Но у меня записан ваш номер.
— Подождите. — Миеси подошел к телефону и позвонил в
ресторан. — Вы посылали человека в четыреста второй номер?
— Да, мистер, — сразу сказал метрдотель, — у нас был заказ в
четыреста второй номер.
— Спасибо. — Миеси положил трубку и снова вышел к двери. — Я
передумал, — громко сказал он, — можете вписать ужин в мой счет. Есть я его не
хочу. И впишите себе десять процентов в счет. За беспокойство.
— Спасибо, — сказал довольный официант.
Когда Миеси повернулся, он увидел стоявшего на балконе
Дуайта Блейка с наставленным на него пистолетом. Уже по типу глушителя он
понял, что перед ним профессионал. И замер, держа в правой руке пистолет. Ему
нужна была доля секунды, чтобы поднять оружие. У Чернова в запасе уже была эта
доля. Они смотрели друг на друга несколько секунд, словно пытаясь понять, какие
именно чувства испытывают в этот момент друг к другу. И затем одновременно
выстрелили.
Роковая доля секунды сыграла свою роль. Пуля, выпущенная из
пистолета Чернова, попала точно в сердце. Пуля, выпущенная из пистолета Сиро
Миеси, или Роже Демюта, пролетела мимо плеча полковника. Чернов внимательно
всмотрелся. Бывший офицер Иностранного легиона Роже Демют был мертв. Чернов
повернулся и полез на свой балкон.
