— Это наш офицер?
— Марина, — покачал головой Марков, — опять ненужные
вопросы. Это не наш офицер. Это представитель Кубы. Мы не смогли бы подобрать
еще одного человека, который, как ты, знал и учил бы испанский язык с детства.
Отходить будете через Буэнос-Айрес. Там вас встретит полковник Чернов.
— Вот данные на кубинца, — передал третью папку Чернов, —
его будут звать в этот раз Луис Искьердо. Профессиональный «ликвидатор».
Действует очень надежно, фактически мой ученик, он проходил у нас практику.
Можешь на него положиться. Кличка «Ронкаль».
— Мы будем вместе, как супружеская пара?
— Нет, автономно. Он должен иметь возможность для свободы
маневра. В его задачу входит и твоя охрана. Но формально вы будете считаться
одной группой. Ты журналист, а он твой оператор.
— Учти, — напомнил Марков, — ты будешь на этот раз совсем
одна. Если в Родезии у тебя было мощное прикрытие, то здесь только Ронкаль. И
хотя Чернов считает его достаточно профессионально подготовленным специалистом,
тем не менее напрасно не рискуй. Мы дадим тебе необходимые документы, и ты
полетишь в Чили как представитель мексиканской газеты. Журналистское
удостоверение поможет тебе быть более коммуникабельной. Как твой французский?
— Не очень, — призналась Марина, — но почти все понимаю.
— В любом случае необязательно говорить, что ты знаешь
французский. Достаточно испанского, твоего, так сказать, родного языка, и
английского. И запомни, судя по нашим сведениям, Дорваль очень опасен. Именно
он раскрыл Шидловского, вынудив его на сотрудничество. Будь осторожна.
— В общем, — сказал в заключение генерал Марков, — ты должна
стать двойником Шарлотты Конде, заколовшей когда-то Марата ножом. Надеюсь, ты
сумеешь направить свой нож в виде Ронкаля на нашего Марата.
Глава 2
Офицер пограничной стражи внимательно рассматривал документы
прилетевшей из Буэнос-Айреса мексиканской журналистки Марии Частер. В последние
два года журналисты изрядно досаждали правящей хунте, публикуя о ней целую
лавину разоблачительных статей. Особенно доставалось генералу Пиночету за его
темные очки и вечно надменный вид, с которым он появлялся перед журналистами. А
публикации серии статей, в которых рассказывалось о пытках и убийствах
заключенных, в глазах всего мира сделали из чилийского генерала просто
кровавого диктатора.
Но у сеньоры Частер документы были в порядке. Разрешение на
въезд ей дало чилийское посольство в Аргентине. Пограничник вернул документы,
разрешив сеньоре следовать дальше. Сразу за сеньорой стоял мрачный человек
среднего роста в темных очках.
— Снимите очки, — попросил офицер, глядя в его документы.
Оператор Луис Искьердо значился по документам гражданином
Мексики. Офицер еще раз посмотрел паспорт и, поставив штамп с разрешением
въезда, вернул документы.
Уже в машине Марина спросила своего оператора:
— Вы раньше были в Сантьяго?
— Да, — односложно ответил ее своеобразный телохранитель.
Они были вместе уже вторые сутки, и Марина поражалась этому
человеку, словно высеченному из куска камня. За все время он не сказал более
десяти слов. Его ничего не интересовало, он, казалось, ни на кого не обращал
внимания. И во время полетов из Мехико и Буэнос-Айреса дремал в своем кресле.
Но стоило однажды Марине задержаться у туалетной комнаты, беседуя со
стюардессой, как она сразу почувствовала на себе холодный взгляд проснувшегося
телохранителя. Он, казалось, чувствовал кожей. И ходил, как-то мягко ступая,
словно кошка перед прыжком. Судя по частым проверкам багажа, у них не было
никакого оружия, но Марина, знавшая, как умеют действовать профессионалы, не
сомневалась, что в решающий момент у Ронкаля появится оружие. Или нечто,
заменяющее его, но столь же грозное и страшное.
В недорогом отеле «Коммодор» они сняли два номера и вышли в
город поужинать. Их отель был расположен в самом центре города, между церковью
Мерседа и знаменитым театром «Пти Рекс». Они двинулись в направлении пласа де
ла Конститусьон — площади Конституции, рядом с которой был расположен и бывший
президентский дворец Ла Монеда.
В этой части города были расположены известные всей стране
театры — «Империо», «Мару», «Театро мунисипаль». Сантьяго, насчитывающий уже
четыре столетия, был красив и как-то по-особому торжествен. Старые здания еще
хранили на себе отпечаток того периода, когда архитекторы так любили барокко.
Встречалось много зданий, построенных в архитектурных стилях неоготики и
неоклассицизма, столь характерных для этой части Латинской Америки.
Сантьяго был основан 12 февраля 1541 года испанским
конкистадором Педро де Вальдивия. Индейские племена арауканов не раз нападали
на небольшую крепость, стоявшую на левом берегу Мапочо. Спустя двести лет
провинция Чили была выделена в отдельное генерал-капитанство. Еще через сто
лет, когда армия повстанцев нанесла поражение испанским войскам при Ранкагуа
Чакабуко, совместные войска аргентинского генерала Сан-Мартина и чилийского
командующего О. Хиггинса вошли в Сантьяго. А после победы при Майпу 5 апреля
1818 года в Чили была провозглашена независимость и столицей страны отныне
становится Сантьяго.
Прогуливаясь по мощеным улицам, Марина испытывала понятное
волнение от прикосновения к старинному городу, имеющему столь интересную для
Латинской Америки историю. У здания президентского дворца они задержались
несколько дольше обычного. Марина вспомнила знакомые картинки штурма военными
этого здания. Несмотря на уже произведенный косметический ремонт, кое-где еще
зияли отверстия, напоминавшие о трагических событиях сентября семьдесят
третьего года.
Она подошла ближе. Бывший монетный двор страны, превращенный
позднее в президентский дворец, стал известен всему миру после штурма, предпринятого
хунтой, и героической защиты осажденных сторонников Альенде. Она дотронулась до
стены здания. Камень был теплым, словно впитавшим в себя как губка какое-то
количество пролитой крови. Она провела рукой по камню. Ронкаль стоял рядом
совершенно безучастный.
— Вы раньше бывали здесь? — почему-то тихо спросила она.
— Да.
— Когда? — Она словно чувствовала ответ.
— Тогда. — Одним словом он сказал все. И она его поняла.
Тогда — это называлось пролетарским интернационализмом, и кубинские офицеры
оказывались в некоторых властных структурах правоохранительных органов Чили.
Впрочем, во время переворота многие погибли, а оставшимся удалось бежать.
— Вы его знали? — спросила она, и он понял, о ком она
спрашивает.
Он молча кивнул.
— Какой он был? — снова спросила она, понимая, что задает
ненужные вопросы.
— Разный. — И это было все, что ей удалось услышать от
своего спутника.
