В разговоре с графом я изложила свои соображения, и пока он был вполне удовлетворен достигнутым. Ему, наверное, хотелось поторопить меня, чтобы успеть увидеть наследника, но он боялся нарушить наше хрупкое взаимопонимание и зарождавшуюся дружбу. Он снова и снова просил у меня прощения, но я просила его больше не вспоминать о нашем разговоре, по крайней мере до того, как в нашей жизни произойдет что-нибудь, что побудит меня саму вернуться к обсуждению данного вопроса.
Глава 9
Летний сезон в Бате не слишком оживлен. Многие дамы и джентльмены проводят лето в своих поместьях, наслаждаясь пасторальным пейзажем. Летом в Бат приезжают в основном те, кто действительно хочет лечиться водами, а не просто демонстрировать бальные платья и костюмы для принятия ванн, похожие более всего на мешки. Однако и в это время года здесь можно встретить изысканную публику – томную девицу, которую заботливые родители лечат от сердечной склонности, или красавца офицера, врачующего на водах дуэльные раны (не исключено, что полученные из-за этой самой девицы). В любое время года в Бате завязываются романы, устраиваются браки и назначаются дуэли.
Обо всем этом я была наслышана от одной из маминых приятельниц, которой как-то посчастливилось получить приглашение в Бат от богатой родственницы. Эта приятельница очень удачно выдала здесь замуж дочь, у которой почти не было приданого.
Мой супруг уже с давних пор каждое лето приезжал в Бат на несколько недель. Он всегда нанимал один и тот же дом в Серкисе.
Первые два дня у меня разбегались глаза, не успевавшие охватить все новое и интересное, что было в этом городе. Граф едва поспевал за мной, показывая мне город и его достопримечательности, и ему было совсем не до лечения водами.
На третий день утром он куда-то отлучился сразу после завтрака и вскоре вернулся с весьма довольным видом.
– Дорогая моя, я рад сообщить, что теперь у вас будут подруги. Наконец приехала моя старинная приятельница миссис Гринхауз с двумя дочерьми, вашими сверстницами. Эти два дня вы, без сомнения, скучали, гуляя со стариком, да и мне, признаться, было трудно тягаться с вами в резвости. Теперь все пойдет правильным путем – вы будете гулять с подругами, а мы с их матушкой начнем лечение. Вы окажетесь в приятном обществе – девицы очень милы, к тому же будут соблюдены приличия – ведь вы замужняя дама, и молодые девицы не будут развлекаться без присмотра. – При этих словах он улыбнулся со своим обычным лукавством, словно что-то задумал, и продолжил: – Сейчас они отдыхают с дороги, но мы приглашены провести у них вечер.
После этой тирады мне не оставалось ничего, кроме как поблагодарить графа за заботу обо мне (хотя он явно заботился и о себе) и поинтересоваться, что представляют собой эти девушки.
– Они очень приятны, а старшая, Аннабелла, невероятная красавица. Однако моему стариковскому сердцу милее младшая, Розмари, ваша ровесница. Она очень добрая и нежная, в то время как Аннабелла слишком занята мыслями, как бы всех очаровать. Однако обе они умны и прекрасно образованны для своего возраста, и вам будет интересно беседовать с ними.
– Но, вероятно, я покажусь им невежественной и провинциальной, – ответила я, чувствуя обиду при мысли, что и здесь буду чувствовать себя так же униженно, как и дома, среди более состоятельных знакомых.
– Ну что вы, дорогая! Глядя на вас, никому и не придет в голову думать, будто вы невежественны. Я уже говорил вам об этом, и мне кажется, вы напрашиваетесь на комплимент.
– Вы напрасно заподозрили меня в такой корысти, просто я чувствую себя неуверенно в обществе светских дам.
– Вы очень скоро привыкнете. Кроме того, чтобы повысить вашу уверенность в себе, я по дороге заглянул к модистке и велел ей явиться сюда с самыми модными и дорогими платьями.
Я улыбнулась его проницательности – я действительно думала не о том, что меня могут счесть глупой, а о том, что мои наряды, сшитые в деревне, окажутся недостаточно изящными для модного курорта. Граф успокоил меня, и я с нетерпением принялась ожидать встречи с будущими подругами. После пансиона у меня их не было, и я чувствовала тоску по обществу молодежи. Джейн, конечно, очень мила и сметлива, она могла быть наперсницей, но из-за своего статуса все же не годилась в подруги. День был пасмурный, и я провела его, сидя у окошка с вышиванием, а граф, получивший свободу, взял зонтик и направился в галерею попить лечебной воды. Вечером мы наконец отправились в гости. Дом, где остановилась знакомая графа, располагался на соседней улице, надо было только завернуть за угол, и мы пошли пешком.
Хозяйка оказалась той самой дамой, которую мой муж сопровождал на тот благотворительный вечер, где мы с ним познакомились. Это была высокая женщина, в прошлом наверняка красивая, и, несомненно, величественная сейчас. Она выглядела решительной, властной и вместе с тем приветливой. Сочетание именно этих качеств моя тетя, повидавшая немало богатых дам, считала вершиной светского воспитания.
– Так вот вы какая, дорогая моя! Эдмунд (я не сразу поняла, что имелся в виду мой муж) говорил о вас как о необыкновенной красавице и умнице, и не преувеличил. Я очень рада, что он наконец не одинок, да и вы, думаю, не слишком сожалеете о своем замужестве, – при этих словах она как-то странно вздохнула, но тут же улыбнулась графу.
Меня не удивила прямота миссис Гринхауз – внешность этой дамы предполагала подобные манеры. И я обратила внимание на ее дочерей.
После описаний, данных графом, у меня не возникло сомнений, кто из них старшая, а кто младшая. Высокая черноглазая девица с пышными темными локонами и горделивой осанкой была, конечно, Аннабелла, тогда как хрупкая шатенка с мелкими чертами лица – Розмари. Девушки оказались столь непохожими между собой, что казалось удивительным, что они сестры. Обе улыбнулись и обратились ко мне с любезным приветствием. При этом Аннабелла внимательно рассматривала меня, а глаза Розмари сияли добротой.
Разговаривая с ними, я поняла, насколько граф оказался прав в своих оценках. Аннабелла представляла собой несколько утрированную копию матери – такая же властная и горделивая, однако без ее приветливости и простоты, напротив, девушка явно считала себя выше остальных. Особенно презрительно Аннабелла отзывалась о мужчинах, становилось ясно, что ни один из встреченных ею не устоял перед ее чарами. Вместе с тем ее манера говорить была очень занимательна, речь блистала остроумием, и беседа с ней никак не могла показаться скучной. Со мной она сразу заговорила по-приятельски, хотя я ожидала скорее надменности и холодности. Очевидно, Аннабелла просто не увидела во мне соперницу. Так же, как я вскоре смогла заметить, она обращалась и с сестрой, и с другими девушками. Старшая мисс Гринхауз была настолько уверена в себе, что не давала себе труда опускаться до ревности и зависти к другим женщинам. Однако она могла бесцеремонно ранить какую-нибудь не слишком одаренную бедняжку, высказывая ей небрежное сочувствие из-за того, что той не повезло в жизни и она не так ослепительна, как сама Аннабелла.
Розмари была полна душевного тепла, но слишком стеснительна, чтобы окружающие могли оценить ее, Аннабелла совершенно затмевала сестру.
