Миновав анфиладу комнат, Пол вошел в будуар. Шторы были полностью раздвинуты, у зеркала стояла Сюзан, облаченная в манто, а рядом с ней – Элиза. Очень бледная, очень спокойная, очень прямая. В руках она держала булавки, которыми подкалывала манто, подгоняя по фигуре заказчицы.
– Ах, вот и вы, Пол! – Сюзан, совершенно не смущаясь присутствия Элизы, назвала его по имени. – Теперь дело пойдет веселее.
Пол увидел, что у Элизы задрожали губы, но девушка совладала с чувствами и повернулась к капризной клиентке, готовая выполнять ее пожелания. Сюзан повертелась перед зеркалом:
– Ведь это никуда не годится!
– Да, действительно, пальто неудачное. Верните его в магазин – и закончим с этим. – Пол попытался прекратить тягостную сцену.
– Нет, я хочу именно это, – возразила Сюзан. – Мне нравится его цвет. Только вот эта мисс никак не может подогнать его по фигуре. Работайте же, милочка! – приказала она Элизе.
Элиза молча принялась накалывать булавки. В какой-то момент ей пришлось наклониться и даже встать на колени, чтобы подколоть подол. Сюзан стояла не шевелясь и ничем не помогала девушке. Она наслаждалась тем, что унижает ту, требуя от нее услуг горничной. Сюзан даже не смотрела на Элизу, только отдавала ей краткие приказания, а сама не сводила глаз с Пола, стараясь понять, что он думает.
Спенсер еще несколько раз пытался вмешаться, чтобы положить этому конец, но безрезультатно. Вскоре он почувствовал, что его тошнит. Дурнота подкатывала к горлу и заставляла желудок сжиматься в болезненных спазмах. Он просто не мог видеть этого безмерного унижения, которому с такой кротостью и горделивым спокойствием покорилась Элиза. Девушка молча и собранно выполняла работу. Руки ее слегка дрожали, но это был единственный признак того, как она страдает. Пол не двигался, страшась, что сорвется и выдаст себя.
Сюзан, поняв, что ее план вот-вот провалится, придумала еще одно испытание. Она решила заявить на него свои права.
– Пол, пожалуйста, посмотри, там в коробочке должны быть еще булавки. Там, на туалетном столике, ты же знаешь.
Сюзан явно и недвусмысленно показала, что Спенсер – ее любовник. Что он далеко не первый раз в этом будуаре и знает, где лежат щетки, коробочки с булавками и прочие дамские мелочи. Когда Пол принес ей булавки, она нарочно не стала забирать у него коробочку, а вынудила стоять перед ней и подавать по одной булавке Элизе.
Это была сладостная и ужасная пытка. Каждый раз, когда их пальцы соприкасались, Элиза едва заметно вздрагивала, а у Пола прерывалось дыхание. Элиза стояла на коленях в каких-то дюймах от него, а он ничего не мог поделать, чтобы не сделать ситуацию еще хуже. Если он сейчас неприкрыто вступится за девушку, то ее репутация будет навсегда погублена. Господи, какой абсурд! Он заботится о добром имени девушки, которая давным-давно обесчещена! Но Пол все равно не мог так оскорбить ее, нанести такой удар по ее репутации. Оставалось просто стоять и смотреть, надеясь, что она поймет, почему он поступает именно так. В этот момент Пол действительно ненавидел Сюзан. Он даже и не предполагал, что может испытывать столь ужасное чувство по отношению к женщине. Ее поведение было непростительным. Даже продажная девка не позволила бы себе такой фамильярности, как респектабельная миссис Фишер.
Наконец пальто стало сидеть идеально. Элиза поднялась с колен и отступила на шаг, стремясь оказаться как можно дальше от Пола. Она чувствовала, что силы оставили ее. Несколько раз ей пришлось специально уколоть себя булавкой, чтобы не упасть в обморок. Она сразу же поняла, какую ловушку подстроил ей Буден, когда увидела Пола, входившего в будуар. Все части мозаики сложились: Сюзан Фишер, о которой говорили, что она любовница Пола, таковой и оказалась. Буден с ней сговорился, чтобы насолить Элизе. Или Полу? Или обоим сразу?
Чтобы пережить эти полчаса, Элизе потребовалось все мужество и все силы, какие только у нее были. Она безмолвно умоляла Пола молчать и не вмешиваться, но в то же время страстно желала, чтобы он прекратил эту пытку. Разрываемая противоположными страстями, Элиза чувствовала, что еще немного – и рассудок ее помутится. Каждое прикосновение его пальцев заставляло ее содрогаться от ужаса, смешанного с возбуждением, горечь унижения сливалась с гордым желанием выстоять. Элиза готова была убить миссис Фишер, только бы не видеть Пола едва ли не в объятиях другой женщины, и прямо у нее, Элизы, на глазах!
– У тебя никчемные приказчицы, Пол, – проговорила Сюзан, уже осознав, что не сможет заставить их выдать себя. Может, Буден ошибся? Нет, Сюзан чувствовала, что эта девица – Элиза Уивер, кажется? – безумно влюблена в Пола. А вот сам Пол? Он не выдал себя ни жестом, ни звуком.
– Вам что-нибудь угодно еще, леди? – недрогнувшим голосом спросила Элиза.
– Это все, – недовольно ответила Сюзан. – Идите.
Она отпускала ее, как прислугу.
– До свидания, леди, до свидания, мистер Спенсер. – Элиза присела в реверансе и вышла за дверь.
Только оказавшись на улице, она позволила себе застонать.
Пол вернулся в гостиную и заставил себя посидеть еще немного, чтобы его уход не выглядел бегством. Она даже умудрился пообщаться с дамами, правда, не помнил о чем. Когда он вышел на улицу, было уже очень темно, горели газовые фонари, на небе плыла умирающая луна. Полу захотелось завыть, как одинокому койоту.
Вернувшись в магазин, он поднялся в квартиру и напился до потери сознания.
Глава 24
Сюзан ожидала Пола в гостиной. Был еще ранний вечер, когда молодой вдове прилично принимать гостей. Впрочем, в отношении Пола слово «прилично» в доме миссис Фишер было давно отброшено за ненадобностью. Он мог приходить в любое время дня и ночи, никого это уже не удивляло.
Сюзан была прелестна. Пол оценил это, едва шагнув в гостиную. Облаченная в темно-бордовое платье с низким вырезом, отделанное метрами тончайшего кружева, Сюзан действительно походила на богиню. Она протянула руку, и Пол медленно поцеловал ее пальцы – один за другим.
Вообще-то он пришел сделать ей выговор.
– Я не ожидал от тебя такого поведения, – сразу приступил к делу Пол.
Сюзан удивленно приподняла брови:
– О чем речь?
– Я имею в виду твою вчерашнюю выходку, – объяснил Спенсер, сдерживаясь. Его мучило классическое похмелье, которое лишь усугублялось угрызениями совести оттого, что он никак не мог помочь вчера Элизе. Очень хотелось говорить с Сюзан резко, однако голова болела так, что Пол предпочитал не рисковать. – Ты совершенно зря устроила это выступление. Это не театр, Сюзан, с людьми нельзя так обходиться.
– Зря? Не думаю. Во-первых, девица не умеет ничего, что должна бы. Она так копалась, что я удивилась, почему она у тебя работает. – Глаза Сюзан опасно сверкнули. – А во-вторых… По правде говоря, мне не нравится, если мне предпочитают кого-то ниже по положению. Я хотя бы должна об этом не знать.
