— Ты в Пембертон-Мэноре. Мы заботимся о тебе, дорогой.
Какие-то части пазла все-таки никак не стыковались.
— Как я здесь оказался?
— Не важно. Главное — ты теперь в безопасности.
Слишком много вопросов теснилось в его голове. Он сделал глубокий вздох, и его тело пронизала боль. Он стиснул зубы, вспомнив события, которые привели его в такое состояние. Это не был кошмарный сон. С огромным трудом он приподнялся и сел. Каждая травма давала о себе знать, живо напоминая о полученных ударах. Утром после драки всегда бывало хуже всего.
— Где Минна?
— Кто? — переспросила Селеста.
— Минна, — повторил Солтер, не зная, как еще пояснить.
Селеста поджала свои полные губы:
— Не знаю.
Солтер осторожно откинул одеяло:
— Я должен ее найти.
— Тебе нельзя двигаться. Не стоит думать об этой служанке. Не беспокойся, она где-то здесь, в доме. Где ты ее откопал?
Солтер облегченно вздохнул. Значит, она тоже в безопасности. Однако его физические усилия вызвали другую настоятельную потребность.
— Селеста, подай мне ночной горшок.
Ее зеленые глаза расширились.
— О Боже! Я сейчас позову служанку.
Он застонал.
— Я не могу терпеть. Дай мне скорее горшок.
— Дорогой, я не могу прикоснуться к нему. Подожди. Я пришлю к тебе лакея.
Селеста выбежала из комнаты, оставив его страдать.
Не желая опозориться, Солтер соскользнул с кровати и опустился на пол, на все четыре конечности. Боль в боку была мучительной, но он должен достать из-под кровати горшок, пока не поздно. Хотя его руки были воспалены, он поспешно расстегнул пуговицы на своих штанах. Облегчившись, Солтер почувствовал себя гораздо лучше.
Затем он оглядел комнату. Он никогда не был прежде в гостевых комнатах поместья. Его мать была служанкой ее светлости до того, как вышла замуж за его отца, который служил конюхом в конюшне его светлости. Когда у них появились дети, мать посвятила себя заботам о семье и ведению хозяйства в их коттедже на окраине поместья. Однако Солтера не допускали в дом, пока Селеста не обратила на него внимание.
Селеста.
Боль усилилась, когда он попытался снова лечь в кровать. Селеста была красивой, как ее мать. Когда она появлялась с ним в городе, все считали его счастливчиком. И Солтер почитал за честь, когда она приходила в загон полюбоваться им, в то время как он помогал отцу ухаживать за лошадьми. Лорд и леди это не одобряли. В конце концов ее постоянное внимание к нему чуть не стоило его отцу работы. Однако родители Селесты вскоре поняли, что она уделяет столько внимания слуге только для того, чтобы им досадить. Селесте была противна мысль о «подходящем браке» с богатыми, но непривлекательными джентльменами, которые ухаживали за ней, когда она достигла соответствующего возраста. Солтер однажды пожалел Селесту за то, что мужчины слетаются на ее красоту, как мухи на мед, так что она устала их отгонять. Но, сделав выбор, она стала использовать свою красоту как оружие для достижения своей цели, и это разочаровало Солтера.
Селеста никогда по-настоящему не любила его. Она хотела его, подобно тому, как избалованный ребенок, увидев яркую игрушку, начинает требовать, чтобы ему ее купили. Он был единственным мужчиной, который не пытался за ней ухаживать, и это еще больше укрепляло ее в стремлении завладеть им. После того как он женился на Веронике, Селеста ужасно огорчилась и замкнулась, игнорируя внимание мужчин. Когда она стала старше, ее родители встревожились, так как она упорно не хотела выходить замуж, хотя нельзя сказать, что не было хороших предложений. Несмотря на то что ей хотелось наслаждаться в брачной постели с красивым мужчиной, она отказывалась отдавать кому-либо свою руку и сердце. В настоящее время родители Селесты были готовы отдать ее замуж за кого угодно, будь то дворянин или нет, так как ей уже исполнилось тридцать лет. Поскольку Селеста хотела только Солтера, они просили его сделать ей предложение.
Их доводы были весьма убедительными. Во-первых, он с самого начала был предметом ее обожания. Во-вторых, она все еще любила его. В-третьих, он унаследует все их состояние как муж их единственной дочери. Однако Солтер не имел намерения вступать в брак со столь же ненадежной женщиной, как и его первая жена. Он смирился со смертью Вероники, но не с ее предательством. Когда лорд и леди Солтайр поняли, что он не примет их предложения, они решили пустить в ход козырную карту — его отца.
Томас Лэмбрик служил этой семье в течение сорока лет и стал опытным специалистом по части объездки и разведения лошадей. Он оставался наемным работником в семье Солтайров, пока его пораженные артритом руки и больная спина не лишили его возможности продолжать работать. Но лорд и леди Солтайр не уволили Томаса и позволили жить в коттедже бесплатно, позаботившись о его содержании, включая сиделку, которая за ним ухаживала. Они очень тонко напомнили Солтеру о своем великодушии по отношению к его больному отцу и дали понять, что Солтер обязан им за их доброту. Если они взяли на себя заботу о его отце, то он должен чем-то им отплатить.
Все это было почти год назад. Селеста осталась в поместье готовиться к свадьбе, а Солтер вернулся в Лондон к своим обязанностям, начальника отделения полиции.
Его взгляд случайно натолкнулся на багаж в углу. Один чемодан принадлежал ему, другой — Минне.
Минна.
Как и Селеста, она была полна противоречий. Но Минна резко отличалась от Селесты. Она считала себя некрасивой, хотя это далеко не так. У нее очень выразительные глаза, в которых отражались все ее чувства. Она ошибочно полагала, что пренебрежение мужчин связано с тем, что она нехороша собой, хотя дело было совсем не в этом. Вовсе не некрасивая внешность являлась причиной одиночества Минны. Ее одолевал страх. Она боялась быть не такой, как все, и старалась походить на других женщин, забывая о собственных достоинствах.
К тому же Минна была парадоксальной женщиной, знающей все о сексе и любовных отношениях и в то же время не имеющей в этом никакого опыта. Все равно что знать рецепт приготовления какого-нибудь замысловатого блюда, но никогда не пробовать его приготовить. Такое сочетание невинности и осведомленности притягивало его к ней. Он невольно подумал: что будет, когда она наконец пересечет границу между теорией и практикой? Вероятно, она должна быть великолепной любовницей.
Для другого мужчины, подумал он, раздраженный приступом ревности. Солтер потер руками лицо, чтобы избавиться от этих мыслей, и боль тут же напомнила о побоях, которые он получил. Эти синяки должны скоро сойти, но душевная боль останется. Он чувствовал ее каждый раз, когда думал о Селесте. И сейчас, находясь в этой комнате, он особенно мучительно воспринимал сложившуюся ситуацию. С огромным усилием Солтер натянул сапоги и без сюртука вышел из комнаты, решив отправиться на поиски Минны.
