— Совершенно верно, он сделал строжайший выговор Оскару, больше, конечно, чтобы позлить Макса и меня. Но как бы то ни было, именно такие поступки делают Рольфа лидером, тем человеком, чьи самые сумасбродные поручения и указания мы готовы беспрекословно выполнять. Например, нам приходится прочесывать лес в поисках вашей кузины.
— Или содержать меня здесь под стражей?
Но Мейер отказался обсуждать столь щекотливую тему, улыбнувшись и покачав головой.
— А что с рукою Оскара? Надеюсь, ничего серьезного? Иначе он не отправился бы в дорогу сегодня рано поутру.
Мейер сразу помрачнел.
— Случай, достойный всяческих сожалений. Клянусь, я не хотел этого. Я ругаю себя последними словами. Правда, у него всего лишь небольшое повреждение руки, надеюсь, все обойдется, и рука скоро заживет. Но, конечно, как приличествует любому телохранителю, он не позволил отстранить себя от несения службы из-за такого пустяка.
— Вероятно, он вернется раньше, чем все остальные. Ведь перелом правой руки не такой уж пустяк для всадника.
— Нет, я уверен, что он вернется не раньше, чем выполнит данное ему поручение. Да и вся свита принца будет здесь еще до темноты, в этом можете не сомневаться.
Она бросила быстрый взгляд на Мейера.
— Зачем вы мне это говорите?
— Сегодня рано утром к нам заходил месье Делашез. Этот милый джентльмен решил устроить для нас вечеринку, или, что будет точнее, скорее не для нас, а для себя самого.
— Вы имеете в виду званый вечер?
— Нет, нет, ничего такого официального или респектабельного. Просто он устраивает для нас хороший ужин, приготовленный на его кухне, за столом будут подавать его собственные слуги, но сам ужин состоится здесь у нас, сюда же доставят лучшие вина и ликеры, которые заказал месье Делашез, он также нанял группу бродячих музыкантов и танцоров; причем они, как утверждает этот достойный джентльмен, исполняют самую восхитительную музыку, которую только можно услышать в здешних местах.
— Я понимаю, почему он так навязывается к вам с этой вечеринкой. Это польстит его тщеславию и придаст ему больше лоска в глазах нашего общества. Ведь он будет иметь честь развлекать само Королевское Высочество! Без сомнения, в последующие несколько лет он будет делиться в застольных беседах бесконечными воспоминаниями об этой вечеринке.
— Да, вполне вероятно, но только если за столом не будет дам.
ѕ Что?
— Дело в том, что месье Делашез выписал несколько девиц из Нового Орлеана, чтобы придать мужской вечеринке большую пикантность.
Анджелина пристально взглянула в серые глаза Мейера, прежде чем отвернулась и поставила свою чашку на столик.
— Понимаю. Месье Делашез чрезвычайно предусмотрителен и услужлив.
— Он все продумал, этот джентльмен, не правда ли? Но все-таки, как я уже сказал, наибольшее удовольствие от вечеринки получит именно месье Делашез, который, по-видимому, один в полной мере будет наслаждаться собственным гостеприимством. И то, если мадам Делашез не пронюхает обо всем. Мы строго-настрого предупреждены не проговориться о том, что замышляется, если невзначай встретим ее на дороге.
Анджелина не могла сдержать улыбку.
— Если вечеринка сорвется, он будет в отчаянье. Но такие грандиозные приготовления трудно скрыть от домашних, особенно если ужин готовится под носом у его жены. Мадам сейчас же обо всем догадается, если уже не догадалась накануне, когда месье давал распоряжения поставщикам.
— Бедный маленький господин.
— Да, — согласилась с ним Анджелина, хотя мысли ее были сейчас далеко отсюда. Последовало довольно продолжительное молчание. Наконец, она глубоко вздохнула. — Вы… вас одного оставили сегодня сторожить меня?
— Да, если не считать неизбежного Сейруса.
Она бросила на Мейера взгляд, полный сомнения, и долго молчала, покусывая губу, прежде чем отважилась сказать:
— Если, как выяснилось, вы все же сознательно разрешили мне бежать из дому вчера, не могли бы вы… также…
— Сделать то же самое сегодня? — он покачал головой. — Я был бы счастлив помочь вам, но на этот раз не могу.
— Я… понимаю.
— Если вы думаете, что я отказываю вам из-за вчерашних побоев, доставшихся на мою долю в знак наказания, то вы глубоко ошибаетесь. Теперь уже это принципиальный вопрос. Вчера я смог найти выход своему сочувствию к вам простым путем — минутной утратой бдительности. Подобное, конечно, не терпят и не приветствуют в свите Рольфа Рутенского, но и предательством не считают. А сегодня я отвечаю за вас головой, и вообще изменилась вся ситуация — на что, впрочем, и рассчитывал принц, оставляя меня сегодня с вами. Он, как правило, чертовски сообразителен.
— Так это очередное испытание для вас?
— Именно так.
— Неужели он всегда обращается со своими людьми подобным образом? — Кривая усмешка тронула распухшие от ссадин и синяков губы Мейера, причем его причудливый шрам, врезавшийся в щеку, выступил более отчетливо и контрастно.
— Мы его друзья. И к тому же члены воинского союза, небольшого, но сокрушительного по своей силе отряда, который может в каждый момент превратиться в костяк мощной армии, имеющей огромную ценность для любой страны, нуждающейся в подобной военной силе. В нашей жизни случались такие минуты, и они, я уверен, ждут нас и в будущем, — когда жизнь всех зависела от преданности каждого. Поэтому тот, кто проявляет слабость, становится опасен для остальных.
— Ваш образ жизни нельзя назвать удобным, — заметила она.
— Согласен. Именно поэтому люди, неспособные идти в ногу с Рольфом, не выдерживающие степени концентрации и меры преданности, требующихся от них, придя к нам, очень скоро уходят. Мы никого не держим. Но каждого из нас удерживает около него волнующее чувство полноты жизни и самореализации — возможности сделать в лучшем виде все, что бы он ни потребовал от каждого из нас.
— Значит, вы тоже восхищаетесь им, — заключила Анджелина, и в ее голосе послышалось неприкрытое удивление. — И это несмотря на то, что он учинил вам прошлым вечером.
— Им трудно не восхищаться, — ответил Мейер. Осушив свою чашку, он потянулся за кофейником, чтобы налить себе еще одну. Его замкнутое выражение лица не располагало к дальнейшему развитию этой темы.
Мейер придумал, чем занять Анджелину до вечера. Он открыл большой буфет, набитый стопками пожелтевших, истрепанных журналов, содержащих по большей части материалы, касающиеся вопросов земледелия и охоты, но среди них попадались и номера с образцами художественной прозы, причем эти издания сохранились значительно лучше. Среди журналов лежал зачитанный до дыр маленький томик «Руководства по Рыбной ловле» Волтона, за чтением которого хорошо было коротать время, поскольку практические советы рыбаку перемежались там мудрыми мыслями и философскими отступлениями.
