— Я ничего подобного не говорила.
— Тебе и не нужно ничего говорить! Я вижу по твоим глазам. Ты никогда не умела скрывать своих чувств, — Клэр откинула голову, тряхнув копной огненных кудрей, и ожидая, что Анджелина начнет оправдываться.
— Думай, что хочешь, — ответила та, — но я действительно огорчена, что именно таким образом закончилось твое бегство.
— Другими словами, это я во всем виновата, — подвела итог Клэр голосом, в котором звучала горечь, — виновата в том, что мой возница был убит, виновата в том, что меня захватили в плен.
— Не стану отрицать, во всем этом без сомнения есть доля твоей вины, хотя это не уменьшает мою озабоченность твоей дальнейшей судьбой.
— Как благородно! — воскликнула Клэр, невесело рассмеявшись, и начала ходить по комнате из угла в угол. — Уверяю тебя, даже если бы Рольф был совершенно бесчеловечен, тебе было бы в тысячу раз лучше, чем мне в эту ночь. Я была изнасилована самым зверским образом, другого слова не подберешь. Он в клочья разорвал на мне одежду, бросил меня на кровать под себя и, исходя похотью, делал со мной, что хотел. Я заставлю его пожалеть обо всем, чего бы мне это ни стоило, но сначала я должна выбраться отсюда.
— Думаю, последнее твое желание разделяет каждый из нас.
— Ты уверена? А я думаю, что Рольф и без того счастлив. Он догнал меня, наконец, не так ли? — она резко обернулась к Анджелине, сверкая своими ярко-зелеными глазами.
— Он не в состоянии радоваться по этому поводу.
— Ты считаешь, что он серьезно болен? Как это некстати! Я надеялась, что он спасет меня, конечно, за соответствующее вознаграждение.
— Не понимаю…
— В обмен на те сведения, которых он добивается, — нетерпеливо добавила Клэр, хотя вид у нее при этом был довольно смиренный.
— Так ты что-то знаешь об обстоятельствах гибели Максимилиана? — Анджелина не так уж была поражена этой новостью, как можно было ожидать.
— А что тут удивительного? Я присутствовала при этом, — напомнила ей Клэр, и странная улыбка заиграла на ее красивых губах.
— Но ты ничего не сказала об этом в ночь твоего ухода в монастырскую школу!
— Но ведь в комнате была мама, моя дорогая мама! Я считаю за лучшее не лишать иллюзий женщину, которая родила меня, в тех случаях, конечно, когда это возможно.
От цинизма последнего замечания холодок пробежал по спине Анджелины. И хотя она была уже в курсе многих дел и обстоятельств, связанных с кузиной, в том числе отлично знала, что та была любовницей Макса, Анджелина все же не стала говорить об этом вслух.
— Что ты имеешь ввиду?
Клэр пожала плечами.
— Какое это имеет значение? Все это было так давно. Мы должны заботиться о дне сегодняшнем.
— Я уже говорила тебе…
— Да, да, я знаю, но существует же хоть какой-нибудь выход! Если я буду действовать своими силами, я очень скоро найду слабое место у этого шотландца. Мак-Каллафа заботят, например, его люди и его положение в этой забытой богом глуши. Он командует целым военным лагерем — ты заметила? — такой лагерь вовсе не нужен для противостояния закону. Из его разговоров со своими людьми я поняла, что он враждует с другой шайкой разбойников. Как бы это было здорово, если бы на него и его людей напал отряд других негодяев.
— А ты подумала, куда нас может завести такая тактика? — спросила Анджелина.
— Какая разница, лишь бы отомстить Мак-Калла-фу. И потом мы наверняка сможем бежать под шумок во время заварухи.
— Но ведь нет никакой гарантии, что если нам не удастся бежать, другие разбойники будут обходиться с нами лучше этих.
— Во всяком случае, мы должны попробовать.
— Только не с раненым на руках, который не может защитить себя, — возразила Анджелина.
— Ты думаешь, он не может себя защитить? Это очень печально для Рольфа, он не привык к такому положению. Не сомневаюсь, ему будет трудно сжиться с этим. Вот почему ты сидишь здесь, а не с ним в комнате!
— Клэр, — горячо сказала Анджелина — это не твое дело. И я скажу тебе прямо в лицо, я никогда не соглашусь с твоими замыслами, даже если тебе удастся организовать атаку и самой участвовать в ней верхом на коне. Странно, что ты ждала от меня другой реакции.
— О, мне вовсе не понадобится самой участвовать в чем бы то ни было. Насколько я поняла, разбойники собираются выступить в поход на этих днях. Все что мне необходимо, это в нужный момент отвлечь их внимание и, дождавшись благоприятной минуты, рассчитаться с Мак-Каллафом за его гостеприимство. И потом, что я теряю?
— Но это же подло, Клэр, — настаивала Анджелина, но кузина, расхаживающая по грубым половицам взад и вперед, не придала никакого значения ее словам.
В течение всего дня из спальной Рольфа не доносилось ни звука.
Анджелина не покидала проходную комнату, отказавшись от обеда из-за отсутствия аппетита, хотя затем ей пришло в голову, что надо бы отнести Рольфу воды или бульона. Он сам не мог покинуть спальню и поесть. Ближе к вечеру Густав отважился немного приоткрыть дверь в комнату больного. Рольф спал, сообщил седовласый ветеран, и они с Леопольдом вызвались подежурить вместо Анджелины, пока та сходит поужинать.
Ужин еще не был готов. Анджелина, остановившись на пороге, размышляла, сесть ли ей за стол вместе с Мак-Каллафом и кучкой его людей или вернуться в коридор, где телохранители принца играли в карты и болтали со своими стражами, сплевывающими время от времени табачную слюну на пол. У Анджелины был и еще один вариант. Хотя Клэр еще не показалась за столом, индианка находилась уже здесь. Она возилась у очага, поднимала крышки с кастрюль, что-то помешивая, заливала жиром жаркое на сковородке, замешивала тесто для хлеба в большой деревянной миске. Решительно вскинув подбородок, Анджелина, не отвечая на приветливый поклон Мак-Каллафа, подошла к индианке, предлагая ей свою помощь с дружеской открытой улыбкой и беря из ее рук ковш с жиром. Утренняя Звезда взглянула на нее искоса, секунду поколебалась, а затем кивнув Анджелине, выпустила из рук ковш, отдав его ей. Она понаблюдала за действиями Анджелины, которая наливала в жаркое расплавленный жир, ловко поворачивая сковородку. Увидев с удовлетворением, что ужин в надежных руках, индианка занялась другими делами по хозяйству.
Постепенно к столу собирались другие мужчины, нагулявшие к вечеру волчий аппетит, они громко разговаривали, возбужденно размахивали руками, бранились друг с другом.
Между разбойниками и людьми принца установились отношения соперничества, которые с натяжкой можно было назвать полудружескими. Казалось, что по молчаливому общему согласию, а, может быть, и договору, свидетелем которого Анджелина, впрочем, не была, телохранители Рольфа смогли обеспечить себе относительную независимость и убаюкать бдительность своих охранников. Конечно, их успех в этом плане был условным и далеко неполным, но это военная хитрость могла помочь им в будущем при благоприятных обстоятельствах.
