— О, Рольф, о Рольф!..
— Как ты себя чувствуешь? Если тебе придется выдержать еще один приступ, ты останешься в живых?
— Я умру, если его не будет, — прошептала она.
Слова были произнесены, и нарастающее возбуждение вновь охватило ее; их дыхание сливалось в одно, темп телодвижений все увеличивался, пока вихрь чувств не достиг своей кульминации, растворившись в восторге, где исчезла реальность и все представления о прошедшем и будущем. Полнота разделенного счастья и взаимности охватила их обоих в этот редкий миг гармонии. Рассвет тем временем набирал силу, бросив первые, еще робкие, косые лучи на землю, разгоняя последние ночные тени и играя серебряно-золотистыми бликами в глазах Анджелины и Рольфа, которые все еще не хотели размыкать объятий. Заглянув в их глаза лучи солнца не нашли и следа мрака и тьмы, а только еще ярче высветили сияющую в них радость.
Глава 15
— Я длиннохвостый сын болот с кошачьими глазами! Мой отец был медведем гризли, а мать наполовину пантерой, а наполовину орлицей. Я умею скакать верхом на аллигаторе с такой же легкостью, как на маленьком пони, останавливаю быка на бегу и использую многоводную Миссисипи как личную плевательницу. А ну вставайте все и идите сюда! Ау!
Этот дикий крик разорвал тишину. Анджелина подняла голову от рукоделья — она чинила одну из мужских рубашек, разорванных во многих местах в эти последние дни, последовавшие за налетом на логово испанца. Над огнем в котле кипело варево, предназначенное на обед людям Мак-Каллафа, которые находились тут же и занимались кто чем, развалившись на полу: одни пили, другие играли в карты, третьи стонали от боли в местах все еще незаживших ран.
— Что за черт? — воскликнул Мак-Каллаф, вскакивая с кресла и ругаясь последними словами, потому что нечаянно задел больное колено о ножку стола. — Это похоже…
Рольф с выражением тревоги в синих глазах оставил свое занятие — он чистил в это время пистолет. В комнате воцарилась тишина.
— Так ты выйдешь ко мне или нет, ты, паршивый, побитый молью шотландец с головой, лысой, как бильярдный шар? А? Отвечай!
— О Господи! — в бороде Мак-Каллафа сверкнула кривая ухмылка и он поспешно захромал к двери. Его люди тоже повскакивали с мест и устремились за ним.
Анджелина отложила шитье в сторону и заинтригованная вместе с Рольфом последовала к выходу.
Молодой мужчина огромного роста восседал верхом на коне прямо перед ступенями, ведущими в коридор дома. Он был хорошо одет: в длиннополый сюртук из тонкой серой шерсти, кремовый жилет, вышитый черным шелком и темно-желтые брюки, заправленные в начищенные сапоги для верховой езды, достигавшие середины его икр. Когда молодой человек заметил Анджелину, он вежливо приподнял шляпу, демонстрируя свои рыжеватые волосы, обрамляющие широкое смуглое лицо с правильными чертами и темно-серыми глазами.
— Мадемуазель Фортин, — сказал он с изумлением.
— Мистер Боуи, — произнесла Анджелина, улыбаясь.
— Вы когда-то звали меня просто Джимом, — улыбнулся в ответ молодой человек и тут же скосил тяжелый взгляд в сторону Мак-Каллафа. — Могу я спросить, как вы попали сюда?
Контраст между спокойной благовоспитанной манерой, с которой он обращался к Анджелине и недавним хриплым воплем, каким окликают обычно перевозчики на реке или обитатели лесной глуши своих приятелей, был просто поразителен.
— Послушай, Джим, слезай со своей лошади, — поспешно вмешался шотландец, — и я тебе все сам объясню.
— Хорошо, если бы ты это сделал побыстрее. Я давно знаком с мадемуазель Фортин, наши семьи были соседями, когда мы жили под городом Сент-Мартинвиллем, пока в прошлом году моему отцу не взбрела в голову мысль переехать в более уединенное место. Мне вовсе не нравится то обстоятельство, что леди такого благородного происхожения находится в столь неподходящем месте у безбожных людей, подобных тебе.
Мак-Каллаф проглотил последние слова, сказанные в его адрес, с довольно спокойным видом.
— Я расскажу тебе всю эту историю, когда мы войдем в дом. Эй, Джек, возьми его лошадь!
Джим Боуи спешился с ловкостью, которую трудно было предположить в столь большом и громоздком мужчине. Сунув шляпу под мышку, он направился к Анджелине и, взяв ее руку, склонился над ней. При этом взгляд, брошенный им на Рольфа, который хозяйским жестом держал Анджелину за талию, был еще менее дружелюбным, чем тон, которым гость беседовал с Мак-Каллафом.
Оба мужчины были, по-видимому, равны по своей физической силе, хотя Боуи немного превосходил Рольфа в росте и весе. Но зато Рольф был более зрелым мужчиной, старше двадцатичетырехлетнего Боуи четырьмя или пятью годами, которые давали ему преимущество в жизненном опыте и еще в чем-то трудно определимом словами. Он выдержал пристальный взгляд молодого человека довольно терпеливо, прищурив свои яркие глаза и склонив голову в знак вежливого приветствия, когда Мак-Каллаф поспешил довольно неуклюже представить их друг другу.
— Принц, — проворчал Джим, — вы заехали так далеко от дома. Просто удивительно, что привело вас в наши края?
— Личные дела.
— Должно быть, чрезвычайной важности, иначе трудно объяснить ваш визит в столь пустынное и опасное место.
— Вы правы, — голос Рольфа был ровным, а тон не располагал к дальнейшим расспросам со стороны Джима.
Однако того трудно было удержать от намерения узнать побольше о загадочном принце.
— Без сомнения, вы с радостью покинули бы наши края?
— Не скажите. Во всяком случае это была восхитительная прогулка, смена обстановки, о которой я совершенно не жалею.
— Надеюсь, ваши впечатления о наших краях не изменятся, когда… когда вы, наконец, решитесь покинуть нас.
Рольф опять слегка склонил голову.
— Похоже, так оно и будет.
В состоявшемся между ними разговоре звучал явный подтекст, который тревожил Анджелину. Не успокаивало ее и появление Андре, вышедшего вперед, чтобы напомнить Джиму об их былом знакомстве и днях, проведенных вместе в окрестностях Сент-Мартинвилля. Они пожали друг другу руки.
— Рад видеть вас здесь, — произнес Андре с легкой улыбкой, выражая удовлетворение от их встречи.
— А я вас, — ответил Джим, незаметно многозначительно кивнув в сторону Анджелины.
Андре состроил гримасу, намекая Джиму на те обстоятельства, в которых они находились.
— Иногда мало присутствовать в нужном месте. И все, что может человек в таком случае, это просто ждать.
Мак-Каллаф, обиженный тем, что на него никто не обращает внимания, опять вмешался в разговор.
— Хватит болтать на пороге дома! Входи, Джим, у меня найдется кое-что выпить.
Они двинулись в дом. Причем почетный гость остановился на пороге, пропуская вперед Анджелину. Она обернулась, прежде чем войти и увидела, что Рольф все еще стоит на прежнем месте на крыльце и смотрит вслед Джиму Боуи и Андре. На его чеканном лице застыло выражение хмурой сосредоточенности.
