Дориго, Белов и Пир проникли уже в основную рубку первого этажа тарелки. Пир помнил, что направо за углом помещается одна из силовых установок; налево – вторая и лифт наверх.
Направо он отправил новичков. Воронин тотчас шмыгнул за угол, Гейслер его прикрывал от дальней стены. Дориго спешил к лифту.
В голове у Пира по-прежнему шумело и он не успевал за товарищами. Мышцы стали вялыми, Пир сам не понимал, почему еще не свалился от контузии. Что-то держало. Наверное, мертвые Бергер, Миллс, Дей и Тернер. Мертвый Клод Ревеню. Вернер Келлер. Чонгради, Строрм, Ивасаки, Мбида, Штейнбах…
– У нас чисто, – сообщил Воронин деловито.
– Добро, держите первый этаж, парни! – велел Пир. Он думал, что наверху осталось двое-трое живых чужаков.
Дориго не успел шагнуть в красный призрачный столб лифта: там неожиданно материализовался флоатер. На счастье икс-комовца он спешил и шагнул наверху в лифт еще не повернувшись в нужную сторону. Его хэви плазма глядела вбок, и он успел лишь вскинуть оружие и наудачу пальнуть. Дориго и Белов ответили мгновенно, и оба попали. Флоатеру пережгло позвоночник; тяжелый шар антиграва со стуком свалился на псевдометаллический пол, а верхняя половина тела чужака вместе с плащом впечаталась в борт тарелки. По иронии судьбы предсмертный выстрел флоатера угодил в плечо Пиру, жмущемуся к правой стене – внешнему борту абдуктора. Импульс задел «Скорлупу» по касательной и не пробил ее, но рука Пира повисла плетью.
– Черт! – выругался Пир. – Толик, аптечку!
Дориго лишь мельком обернулся. Глаза его стали совершенно бешеными. Он шагнул в лифт, слившись с винтовкой, плазменной смертью, и исчез наверху. Белов поспешил за ним.
Пока Воронин впрыскивал Пиру обезболивающее и биоактив, наверх поднялся и Гейслер. Ему по раскладу доставался тупик второго этажа, где по прогнозу аналитиков и Умного Мака – мультипроцессорного компьютерного монстра – вероятность нахождения экипажа стремилась к нулю. На сей раз аналитики и Умный Мак попали в самую точку: в тупике Гейслер никого не встретил.
Дориго и Белов продвигались к повороту. Они миновали лишь половину пути, когда из-за угла стремительно вынырнул флоатер и выстрелил. Белов отшатнулся за удачно расположенный выступ стены, Дориго, быстрый, как бес, упал на пол. При этом он умудрился выстрелить и убить чужака. И в следующую секунду вскочить.
На командном базы «Европа» несколько десятков людей облегченно вздохнули. Чтобы спустя секунду вновь затаить дыхание.
За углом, в дальнем конце коридора висел над полом еще один чужак. Дориго на его месте присел бы, чтобы не маячить на манер ростовой мишени в тире, но, верно, летуны-флоатеры не умели приседать со своей антигравитационной махиной. К счастью коридоры на вражеских кораблях изгибались столь прихотливо, что на поворотах оставалось довольно места для укрытия и перестрелки. Дуэль не замедлила начаться, потому что флоатер мгновенно отступил за такой же выступ-укрытие.
Дориго агрессивно палил по врагу, то и дело высовывался, провоцируя флоатера на неосторожные действия. Белов за поворотом с ледяным спокойствием активировал гранату, поставив взрыватель на минимальное время.
– Берегись, Адам! – предупредил он и метнул тяжелый ребристый лимон в дальний конец коридора. Ухнул взрыв, флоатера, неясно живого или мертвого, закрутило воздушной волной и выволокло из укрытия. Дориго на всякий случай всадил в падающее тело короткую очередь. В коридоре завоняло гарью.
Выдержав короткую паузу, Белов и Дориго совершили бросок до следующего поворота. Стены в месте, где взорвалась граната, потемнели, но выдержали.
Поворот налево, дверь в рубку. Двое икс-комовцев на миг замерли. И дверь распахнулась.
В рубке за рядом странного вида кресел с высокими спинками стоял последний из живых флоатеров с хэви плазмой наизготовку. Но ни Дориго, ни Белов, не стали бросаться в рубку в первую же секунду. Они остались по бокам от двери, а когда первые выстрелы с шипением вгрызлись в стену коридора напротив двери, Дориго упал на пол и навскидку выстрелил. Наверное, он был хорошим полицейским у себя в Гонконге. Флоатер раскинул руки и грохнулся на пол секундой позже своего оружия. Фиолетовый плащ зацепился за кресло и с треском разорвался, словно салфетка. Белов ворвался в рубку, но больше никого живого в ней не оказалось.
– Все, – сказал он, – вставая с колен. – Пир, ты как?
– Хреново, – честно ответил Пир. – Мутит. Но я хотя бы жив…
В ходе этой операции они потеряли еще четверых оперативников. И хотя врагов в каждой миссии убивалось больше, по десятку-полутора, подобный счет назвать победным язык как-то не поворачивался.
Абдуктором и трупами чужаков занялись шустрые ребята из группы сопровождения, а девять уцелевших оперативников погрузились в «Рейнджер».
– Тысяча чертей, Брюс! – озабоченно сказал Майкл Батт своему помощнику, покидая глубокое кресло перед громадным, во всю стену, монитором командного центра базы «Европа». – Кажется, они спохватились. Резать как цыплят чужаков больше не получается.
Брюс де Григ задумчиво кивнул.
– Готовить замену, сэр?
– Конечно… И побольше людей, озадачь бюджетников, пусть просчитают варианты с учетом сегодняшних трофеев. Врядли на этом абдукторе мы обнаружим что-нибудь новое…
– Есть, сэр.
Де Григ развернулся и вышел из командного.
– Четверо, – пробормотал Батт, тоже направляясь к выходу. – Тысяча чертей, много!
Глава одиннадцатая.
Конец июня – начало июля 1999.
Сутки Пира мучили врачи. Нельзя сказать, чтоб он очень был этому рад, но и результат не замедлил сказаться: голова сразу перестала казаться церковным колоколом во время праздника. Ему запретили вылет на миссии на целых семь дней. Тем не менее, в тренажерную он заглядывал каждое утро.
Наконец-то порадовали МакМаннамана и Бржизу – два новых танка с антигравитационным нутром торжественно вывели из лабораторий утром двадцать девятого. Пир когда увидел их на полигоне, вздрогнул от неожиданности, до того новые танки походили на кибердиски сектоидов. Только были чуть светлее и с синеватым таким славным отливом, да с небольшой башенкой, где помещалась мощная плазменная пушка. По броне этих необычных машин можно было палить из хэви плазмы до посинения без видимого результата – сплавы на основе инопланетных материалов становились все прочнее и надежнее. Такой же танк отправили и на «Америку».
Прибыли четверо новичков: сразу двое давних знакомых Пира из Питерской службы – Игорь Чукарин и Виталий Самусенко, ребята толковые и опытные; на редкость рослый и здоровый китаец Цу Чжешуа, которого с ходу прозвали «Джошуа»; и ко всеобщему изумлению и шоку – миловидную девушку из Ольстера Хелен Бреди. О ней Батт сразу предупредил: большой опыт работы в британской службе «Последний рубеж обороны», какой-то там дан по айкидо и строптивый характер. Излишне настойчивым ухажерам ломает руки. На первой же тренировке стало ясно, что это не пустые слова.
