– Подождем крайнего случая, – твердо сказал Паллистер. – Какой резерв топлива у «Эвенджера»?
– Часа три с небольшим. Мы и так урезали объем полезного груза. А вы уже раз сели, и еще до Сидонии тянуть несколько часов…
– Часа полтора, – фыркнул кто-то из пилотов. – Тут атмосферы считай что и нет. Прет, как сумасшедший, у нас датчик скорости зашкаливает.
– Тем более, – неопределенно прохрипели с Земли. Поползла волна рычащих помех, искажая голоса до неузнаваемости. Изображение тоже подернулось сероватой рябью.
– Начнем, пожалуй? – донеслось сквозь помехи. – Связь ухудшается.
– «Эвенджер», подтверждаете готовность?
– Подтверждаем, сэр! – четко произнес Паллистер, нагнувшись к микрофону.
– Людвиг, взлет!
– Кто хочет, – выдохнул пилот у переговорного, – может пристегнуться. Болтанки тут не бывает.
«Эвенджер», на мгновение вернув землянам привычную тяжесть, взмыл в чужое небо едва ли не свечой.
Связь почему-то сразу улучшилась.
– Начали, Земля, – доложили пилоты. – Небо чисто, декодер молчит. Может, нас в Сидонии и не ждут вовсе?
– Надейся, – проворчали на Земле. – Но скорее всего ждут. Умный Мак дает восьмидесятипятипроцентную вероятность ласковой встречи.
– А мы их бластерами! – осклабился Шадрин, безмятежно откинувшись в кресле.
«Хорошо ему, – угрюмо подумал Пир, – с абсолютной психоустойчивостью… А тут не знаешь – возьмут тебя под контроль или нет. Если опять… застрелюсь к черту.»
Второй раз пережить такое Пир не хотел. Да и не смог бы, наверное.
– Стив! – позвал Завадски МакМаннамана. – Кто из вас бластер-танк поведет?
– Я, а что?
– Повнимательней. Чтоб своих не задеть. Эта зараза так бабахает…
– Обижаешь, – хмыкнул шотландец. – Я полполигона выжег, но зато теперь могу тебе яйца отстрелить, а остальное не тронуть!
Засмеялись почти все в «Эвенджере». А уж пилоты хохотали минуты полторы.
Минут пятнадцать икс-комовцы переговаривались, шутили, пытаясь погасить растущее нервное напряжение. Пир хмуро полировал ладонью ствол лазерного пистолета.
– Эй, френд, перестань киснуть, – Завадски похлопал его по плечу. – Вот вернемся, ко мне смотаемся, бабушка пирог испечет…
– Из кого? – с интересом встрял в разговор Дориго. – Из почтальона?
– Из крокодилов! – огрызнулся Завадски. – Ел когда-нибудь?
– Ел! – ехидно отозвался Дориго. – В Гонконге китайцы еще не такую гадость готовят!
– Ну вот едь в свой Гонконг и жри всякую гадость! – Завадски потянулся и хотел дать Адаму профилактический подзатыльник, но тот ловко увернулся.
– Ну, кенгуру… Лучше бы в гости позвал.
– Позову, – вздохнул Завадски. – Но сначала…
– …спрошу у бабушки, – невинным голосом вставил Олаэча, похожий на внезапно пошевелившегося индейского божка.
Икс-команда продолжала дружно веселиться.
– Эй, вы, там, – повысил голос Завадски, – Хватит ржать! Всех разжалую в рядовые к чертям и на кухню загоню, котлы драить!
– Ник, – осторожно вставил Виталий Самусенко. – Ты на кухне-то был хоть раз за год? Нет там никаких котлов…
Завадски обессилено откинулся в кресле и пожаловался Пиру:
– Нет, ну ты слышал? Сил никаких с этими обормотами нет…
– Вижу малый скаут, – вдруг сказал один из пилотов. – Идет навстречу нам.
– Сбивать! – немедленно донеслось с Земли.
Пристегиваясь, Пир вдруг подумал: а как далеко Земля? Радиоволны точно запаздывали бы на несколько минут. Декодер же чужаков, перестроенный на отдельные частоты и несколько отличный от базового принцип кодировки сигнала (чтоб не перехватывали, а перехватят – не расшифровали сразу же), эту проблему свел на нет. На Земле сказано слово – в тот же миг его слышат и все на «Эвенджере».
Крафт бесшумно втек в несколько виражей, беззвучно плюнули смертью плазменные пушки и на экране вместо картинки с командного на Земле несколько секунд виднелся дымный, стремительно расширяющийся клок. Скаут обратился в ничто.
– Он успел что-нибудь передать?
– Мы ничего не засекли, – ответил кто-то из пилотов. Пир до сих пор не различал их по голосам.
Вдруг ему в голову пришла шальная, неожиданная мысль, которая раньше почему-то никогда не приходила.
«А почему на миссиях сектоиды и этериалы никогда не пытались взять под контроль пилотов? Или пытались? Надо будет спросить у Марка…»
Полтора часа истекли незаметно. Ближе к Сидонии разговоры в кабине смолкли, только короткие переговоры с Землей нарушали тишину.
– Вижу колпак, – сообщил пилот-наблюдатель. – Икс-команда, готовность номер раз!
– Начинаем, ребята! – громко сказал Паллистер и, подавая пример, первым надел шлем.
Привычная пустота шевельнулась в груди, когда «Эвенджер» проколол поле. Минут пять игрушечные марсианские перегрузки то увеличивали, то уменьшали вес оперативников, а потом все замерло.
– Касание! Открываем шлюз!
– Начали! Начали, икс-команда! Разнесем здесь все вдребезги!
Вслушиваясь в надсадный голос Паллистера и в ответный рев четверти сотни здоровых, заведенных на драку парней, Пир понял, что иначе и нельзя. Поэтому он орал вместе со всеми. Громко, что есть мочи. Красная точка с надписью «Overload», не мигая, горела в поле зрения. Но Пир не обращал на нее внимания.
Шлюз открылся. В спину толкнулся слабый порыв ветра – и тотчас исчез. Из «Эвенджера» ушел весь воздух.
Снаружи было красно. Пиру показалось, что мир окрашен кровью. Но он знал, что это просто цвет марсианского песка, камней и неба.
ъвет войны. Ведь Марс – бог войны. Неудивительно, что они прилетели сюда убивать.
«Лучше бы полетели на Венеру», – подумал Пир со вздохом, врубая антиграв.
Последний бой начался. Спустя секунду прозвучал первый выстрел.
«Хэви плазма», – определил Пир.
Красная равнина толкнулась в глаза.
Глава двадцать пятая.
Январь 2000.
На Земле, в командном центре базы «Европа», осунувшийся от постоянного нервного напряжения, близкого сегодня к пиковой точке, шеф проекта «Икс-ком дефенс» Майкл Батт вдруг оторвался от экранов сопровождения и обернулся к помощнику.
– Брюс, вели стюарту, чтоб принес рома.
– Сэр? – растерялся де Григ. – Рома?
– Рома, черт побери! – тихо повторил Батт. – У меня сейчас сердце остановится…
Брюс зашептал в переговорник-интерком и спустя две минуты в командный торопливо вошел официант с подносом в руках. На подносе стояла пузатая бутылка темного стекла, низкий стакан и блюдце с бутербродами. «Rum» – гласила этикетка на бутылке.
