— Пусть их счастливое неведение продлится подольше.
— Но зачем нам этот крюк в пути?
— Мне нужно попасть домой и как следует подготовиться, прежде чем идти в форт.
— Ты не сделаешь этого! — крикнул Паскаль.
— Что же, по-твоему, может мне помешать? — усмехнулся Рено.
Наблюдая за спорящими мужчинами, Элиз испытывала нечто среднее между страхом и гневом. Неужели Рено делает это из-за нее? Может быть, это ответ на ее утверждение, что теперь они сами смогут найти дорогу? Неужели он хочет завести их поглубже в лес, в места, знакомые только индейцам? Но тогда они будут полностью в его власти!
Рено обернулся и насмешливо прищурился, встретившись взглядом с Элиз.
— А что делать нам, пока ты будешь готовиться к дальнейшему пути? — спросил Сан-Амант.
— Делайте что хотите. Можете пойти со мной и быть моими гостями, можете остаться здесь и ждать моего возвращения Можете, наконец, продолжить путь сами, без меня.
Все молчали. Сан-Амант переводил взгляд с Паскаля на Элиз, Паскаль стоял нахмурившись, Элиз пыталась успокоить плачущую мадам Дусе.
Тогда вперед выступил Генри и произнес дрожащим от волнения голосом:
— Шевалье, вы просто мерзавец! Мы вынуждены подчиниться вашим требованиям, иначе мы просто погибнем. Но вы бросаете нам вызов, играя нашими судьбами и душами, и я много отдал бы за возможность расправиться с вами прямо здесь, сейчас!
— Я ничуть не сомневаюсь в этом, но не могу доставить вам подобного удовольствия, — с преувеличенной почтительностью произнес Рено. — Кроме того, на вас лежит забота о бедной мадам Дусе.
Все посмотрели на Элиз, надеясь на ее помощь. Осознав это, она вступила в разговор:
— Месье Рено, может быть, вы пересмотрите свое решение? Ведь если мы задержимся в пути, люди еще долго не смогут узнать правду, и это принесет им ненужные страдания. Кроме того, мы должны как можно скорее предстать перед губернатором Нового Орлеана, чтобы нам компенсировали потерянное имущество.
— Имущество? — с усмешкой спросил Рено.
— Конечно! Ведь мы потеряли все, что имели, лишившись крова и безопасности.
— Ваша безопасность зависит только от вас самих.
Элиз вспыхнула.
— Если вы имеете в виду меня, мое тело… — начала она голосом, полным гнева.
— Нет, — отрезал Рено, сделав энергичный жест рукой.
Элиз нечего было возразить. Она верила ему, но понимала, что дальнейшие уговоры бесполезны.
Прокашлявшись, Сан-Амант предложил:
— Давайте проголосуем.
— Я считаю, что нам нужно идти с месье Шевалье, — сказала Мари Дусе.
Элиз удивленно взглянула на нее: судя по всему, мадам Дусе соображала лучше, чем они думали.
После небольшого замешательства Сан-Амант согласился. Паскаль и Генри хотели идти в форт. Элиз колебалась, не зная, что ей предпринять.
— Последнее слово за вами, мадам Лаффонт.
Элиз посмотрела на Рено и увидела в его серых глазах мрачное торжество победы. Она уже было открыла рот, чтобы ответить, но тут вмешался Паскаль:
— Все это ерунда. У женщин нет права голоса.
— Так же, как и у юноши-подростка. А это значит, что голосовали только двое: вы и Сан-Амант. Значит ли это, что последнее слово за мной? Или все-таки предоставим его леди?
Элиз сначала решила взять сторону Генри и Паскаля, однако, поразмыслив, пришла к выводу, что глупо так рисковать своей жизнью. Лучше позволить Шевалье упиваться победой, чем сгинуть в этой глуши навсегда.
— Ладно, хватит разговоров, — проворчал Паскаль. — Где находится твой дом, Шевалье? Далеко ли он отсюда?
— Если идти так, как вы идете сейчас, то до него еще два, а то и три дня пути.
— Тогда давайте трогаться в путь, и чем скорее, тем лучше.
Рено был недоволен тем, что так и не узнал мнения Элиз. Взвалив на плечи поклажу, он двинулся вперед и вскоре так намного обогнал французов, что встретился с ними только на привале перед заходом солнца. Выйдя на сигнальный огонь костра, они увидели Рено, сидевшего на берегу реки, — в том месте, которое он выбрал для ночлега.
Глава 5
Луна медленно поднималась над горизонтом — огромный желто-оранжевый диск в голубом ореоле. Стояла прохладная ночь, в листве деревьев шелестел легкий ветерок. Вздохнув, Элиз подумала, что скоро наступят холода и грянут морозы, но сейчас еще тянулись последние теплые деньки бабьего лета.
Паскаль ушел спать, мадам Дусе тоже спала. Сан-Амант и Генри сидели у огня, негромко беседуя. Рено вскоре после ужина исчез и так и не возвращался. Элиз не хотелось спать, несмотря на усталость. Греясь у огня, она не участвовала в разговоре мужчин, но слышала, как Сан-Амант в беседе то и дело упоминал Рено, и это почему-то раздражало ее. Генри же смотрел на нее так по-собачьи преданно, что ей становилось не по себе.
Элиз снова вздохнула при мысли о том, как нелегко людям уживаться с себе подобными. Они постоянно кого-то осуждали, ссорились и убивали друг друга. А ведь все могли бы процветать, если бы проявляли к своим собратьям терпимость и миролюбие.
Созданные богом мужчины и женщины греховны, однако у кого-то хватает ума, чтобы понять, что корысть и измена, как в случае с начезами, приводят только к ненависти и мести. Сколько времени пройдет, прежде чем французы снова смогут жить в мире со своими бывшими индейскими союзниками? Разве они не видят, что побежденные всегда стараются взять реванш, развязывая, таким образом, беспрерывную кровавую бойню?
А впрочем, она и сама хороша. Из-за обиды, нанесенной ей в прошлом, она сегодня тоже совершила свою маленькую вендетту по отношению к человеку, отказавшемуся защищаться. Рено, возможно, и заслуживал мщения за то, что заставил ее разделить его ложе. Но, обнаружив ее нежелание вступить с ним в любовные отношения, он проявил столько такта и терпения, что с ее стороны было несправедливо так обижать его. Элиз сознавала, что поступила нечестно по отношению к Рено Шевалье, воспользовавшись своим преимуществом, и теперь испытывала угрызения совести. Ведь он не мог ответить ей тем же, поскольку дал слово, и она верила, что он сдержит его.
Верить… Это слово звучало странно в отношении человека, который требовал ее благосклонности как должного, который заставлял ее каждую ночь ложиться рядом с ним, использовал бессовестный шантаж для того, чтобы покорить ее своей воле. И тем не менее она не могла отрицать, что верит ему. Верит, что он сдержит клятву, не тронет ее и даже в гневе не поднимет на нее руки.
Он избавил ее от страха!
Элиз боялась многого: бури, змей, мышей и других подобных вещей. Но все это было ничто в сравнении с одним-единственным главным страхом: тайным ужасом перед мужчиной, его недюжинной силой и необузданными желаниями. Она боролась с этим страхом, боролась с мужчинами, которые могли относиться к ней подобным образом, однако все было напрасно: он, этот страх, всегда был с ней. И только Рено Шевалье всего несколькими словами и железной волей, управляющей каждым его поступком, помог ей избавиться от этого страха.
