– Все на «Дею»! Швартуемся!
Сверкающие хромированные крючья впились в поврежденный фальшборт. Арчи сноровисто намотал на кнехт тонкий пластиковый трос.
– Юнга! Наверх!
Слава с готовностью вынырнул с нижних уровней.
– Держи! Будешь прикрывать! Отрабатывай свою долю!
Питер метнул мальчишке тяжелый автомат М-72.
В рубке остался лишь Капитан; на верхней палубе с автоматами в руках застыли Зборовски и Слава; остальные, сжимая такие же автоматы, прыгали на палубу «Инфанты».
– На абордаж! Пленных не брать! – орал снизу Бимс. Воинственно так.
Ван Баттум на бегу кинул Капельке:
– Вот курица зеленая! Говори после этого, что он ничего не понимает!
Один за другим пираты исчезали в дверях надстройки юта. Спустя несколько минут Эрвин радостно крикнул:
– Кэп! Золото! Мы попали в самую точку!
Фло криво усмехнулся:
– Надеюсь, вы довольны?
Восторженный вопль, вырвавшийся из девяти глоток был ему однозначным ответом.
Золото грузили до темноты. Его было много: по курсу 2020 года миллионов на семьдесят. Кроме того, трюмы и каюты каравеллы скрывали изрядное количество серебра, драгоценностей, монет. Однако, если оценивать презренный металл не просто по весу, если учесть, что статуэтки инков, наследие древней цивилизации, стоят неизмеримо больше, каждый из команды «Орхидеи» смело мог считать себя миллиардером.
Бимс все время важно кричал:
– Пиастры, пиастры! Дукаты, дукаты! Тугрики, тугрики!
Команда хохотала. Сэр Юстас лениво бродил по палубе, щелкая зубами перед носом очнувшихся испанцев. Никто не осмеливался встать. Зубы у сэра Юстаса были весьма убедительные.
Заметно повеселевшие, корсары покидали борт обреченной «Инфанты». Отвалили в полночь, в густой тропической темноте. «Орхидея» сидела в воде несколько ниже, чем пару часов назад и это не могло не радовать.
Едва запустили водометы, Бимс, задремавший было в кают-кампании, вдруг встрепенулся.
– Полундра! Абордаж! – заволновался он. – Барракуда!
– Чего это он? – поинтересовался Оскар. – Взбеленился…
– Пойду, гляну. На всякий случай, – Капелька поспешил в рубку. Его крик гулко растекся по каютам и коридорам, усиленный акустиком:
– Полундра! Мины! Полный назад!
Фло, как на крыльях, взлетел в рубку. Боцман уже переключил водометы на реверс.
Точно по курсу «Орхидеи», выставив из воды шипастые макушки, лениво покачивались на волнах две морские мины.
– Белые молнии! – похолодел Фло. Взрыв каждой из мин обратил бы их всех в ничто.
Скорость медленно гасла. Тихо, очень тихо Капитан разворачивал тримаран, так тихо, чтобы не поднялась даже самая незначительная рябь. Вот средняя секция уже избавила свой нос от опасной близости; мимо зловещих плавучих «ежиков» плавно скользила «Дея»…
Казалось, время стало. Зародыш, и тот затаил дыхание.
Наконец мины остались далеко за кормой.
– Взрываю! – предупредил Капелька.
Дважды гукнула пушка; посреди водной глади выросли две пенные свечи высотой с пятиэтажный дом. Волна нехотя колыхнула «Орхидею» и ушла дальше. Вздох облегчения прокатился по всему судну.
– Можете считать меня ослом, Капитан, но первым «полундра закричала эта неугомонная птица, – отдуваясь сообщил боцман.
Зборовски поднял глаз на Капитана.
– Послушай, Стив, а ведь когда появились истребители, Бимс тоже предупреждал нас. Теми же словами: «Абордаж» и «Полундра».
Фло пожал плечами:
– Что ж, прислушивайтесь впредь к его мнению. Однако и сами… того… Как говорится, на Бимса надейся, а верблюда привязывай! Усекли?
– Да, сэр!
Бимс тотчас был обласкан. Впрочем, он уже утратил интерес к происходящему и вернулся к вяло-сонному состоянию.
«Орхидея» уходила на север.
4. Кто подставил «Веселого Роджера»?
За трое суток потрошили испанцев еще четырежды. Два раза напали на одиночные суда, раз на тройку, раз на целую эскадру из семи кораблей. «Орхидея» с неизменным успехом одерживала скорую победу в коротких артиллерийских дуэлях, а настроение ее команды улучшалось по мере заполнения трюм-складов.
Утром четвертого дня Фло сказал: «Довольно» и направил тримаран в Маракайбо. Бодро вспарывая соленый атлантический хрусталь «Орхидея» неслась на северо-запад наперегонки с дельфинами и альбатросами. При виде дельфинов здоровый глаз Питера увлажнился – хорошим приметам старый морской волк всегда порадуется.
Старпом стоял на вахте, остальные занимались кто чем: Капитан удалился к себе в каюту, боцман с Арчи возились в боевой рубке, заряжая опустевшие кассеты металлорезок и меняя ленты в пулеметах; Ларри с Бегемотом затеяли мелкий ремонт топливного насоса в машине «Орхи»; Крис спал после ночной вахты; Слава, весело хохоча, боролся с Юстасом на корме; Ван Баттум, приведя в порядок камбуз, варил кофе по заказу Бруно и Гордона, которые вместе с Марком писали пулю, попивая трофейную малагу. Лу проигрывал и поэтому нервничал, итальянец азартно атаковал, Марк, как всегда, оставался внешне спокойным. Однако общее настроение было весьма благодушным.
Вошел кок, неся изящные кофейные чашечки на золотом подносе – последнее время пираты могли себе это позволить.
– Эй, картежники! Кофе! – весело объявил Ван. – Лу, сколько тебе сахару? Никак не запомню.
– Ух! Как пахнет! Спасибо, Ван! Ты настоящий виртуоз камбуза! Сдавай, Марк…
Карты ловко тасовались в длинных пальцах Марка. Впрочем, соперничать в ловкости с Крисом Дейзи не смог бы даже он.
– Хоть бы музыку включили, что ли… – заметил голландец, расставляя чашки на столик.
– Вон плеер, Ван. Поставь что-нибудь. Лучше старое – «Битлов», Джеггера. Или Фогерти…
Кок выпрямился. На полке сверкал новенький «JVC Autem», рядом россыпью валялись старомодные кассеты с магнитной пленкой.
– Ух ты! – присвистнул он. – Антиквариат! Моя молодость. Твой, Бруно?
– Гордона, – ответил Кертис. – Включай, включай…
Ван утопил кнопку «Power» – динамики тотчас зашипели. Переключатель «Tape – Radio» стоял в положении «Radio».
«Бип-бип! – пискнул приемник. – Бип-бип!»
Сигнал повторялся каждые две секунды. Кок покрутил настройку – пиликанье стало громче и четче.
Картежники вскинули головы.
– Что там, Ван?
Палец кока лег на переключатель. Однако Марк уже заподозрил неладное.
– Стоп, Ван! Не трогай!
