Холивелл уже готов был протаранить Джессику, когда в приемной неожиданно появился еще один человек. Он двигался легко и быстро; Холивелл не успел даже заметить, как получилось, что незнакомец оказался возле самой двери кабинета. Он был выше Карлтона и гораздо шире в плечах; казалось, он совершенно спокоен и расслаблен, даже на лице его не было заметно никакого особенного выражения, но под его взглядом Холивелл почувствовал себя так, будто на него направили заряженное ружье. Незнакомец был силен и опасен… Ох, как он был опасен!
Карлтон Холивелл замешкался на полушаге и на всякий случай сжал кулаки. Проучить дамочку он еще успеет. Сейчас главное — унести ноги.
Обогнув Джессику, он выскочил из кабинета и, бросив через плечо угрожающее «вы еще пожалеете!», скрылся за дверью.
Джессика ничего не ответила. По правде говоря, она так испугалась, что не смогла бы, наверное, произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Лишь услышав, как хлопнула дверь офиса, она с облегчением выдохнула воздух и повернулась к незнакомцу со смущенной благодарной улыбкой…
…И замерла.
— Простите, что я без приглашения вторгся в ваши владения, сеньорита,
— сказал Рафаэль Кастеляр, слегка наклонив голову. — Дело в том, что моя предыдущая встреча закончилась неожиданно рано, и я взял на себя смелость заехать за вами. Моя машина к вашим услугам.
При первых звуках его голоса Джессика замерла. Она пыталась улыбнуться, сказать ему что-то, наконец — просто собраться с мыслями, но никак не могла справиться с охватившим ее волнением. Прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем способность говорить снова вернулась к ней.
— В-вы… вы очень любезны, — с трудом выдавила она. — Через минуту я буду готова.
Взгляд Кастеляра скользнул за спину Джессике, где на столе в вазе стоял букет аметистово-лиловых орхидей, и снова остановился на ее лице. Твердые, словно отлитые из бронзы черты его лица чуть заметно оттаяли.
— Не подумайте, что я тороплю вас, — услышала Джессика его глубокий голос. — Просто, зная американскую пунктуальность, я подумал, что вы, вероятно, уже готовы. Если угодно, я могу подождать внизу, в машине.
Джессика отчаянно нуждалась во времени, чтобы успокоиться, привести в порядок взвинченные нервы и собрать сумочку. Кроме того, она вдруг подумала о том, что ей необходимо слегка подновить макияж, однако на это требовалось время, а заставлять Кастеляра ждать было бы верхом невоспитанности.
— Я очень ценю вашу любезность, — ответила Джессика, выдавив из себя улыбку, — но вам нет нужды спускаться. Присядьте, пожалуйста, через минуту я буду готова.
Запершись в крошечной туалетной комнате, примыкавшей к ее кабинету, Джессика достала розовую помаду, которая лучше всего шла к ее коралловому шелковому костюму, и приблизила лицо к зеркалу. Только тут она обнаружила, как сильно у нее дрожат руки. Подкрасив губы — для этого ей дважды пришлось воспользоваться салфеткой, — Джессика критически оглядела себя. В синеватом свете флуоресцентной лампы под потолком ее лицо выглядело мертвенно-бледным, и она решила добавить немного румян. Когда и с этим было покончено, Джессика крепко зажмурила глаза и, набрав полную грудь воздуха, медленно выдохнула через нос.
Но это нисколько ей не помогло. Слова Холивелла, произнесенные вызывающим и в то же время покровительственным тоном, продолжали звучать у нее в голове. Но откуда он знает? С кем он говорил? Что еще ему может быть известно о «Голубой Чайке»? Или о происшествии в Рио?
Это дельце может оказаться таким грязным, что вам вовек не отмыться.
Мог ли он иметь в виду то, что случилось с ней в Бразилии? Что он хотел сказать, когда грозил, что они еще пожалеют?
Все это было достаточно тревожно, но, возвращаясь к предложению Холивелла, Джессика не могла не задумываться о том, как давно ему в голову пришла идея подмять под себя «Голубую Чайку» и как далеко он мог зайти — или уже зашел — в своем стремлении к тому, чтобы этот план осуществился.
Да, Холивелл был крупным и, несомненно, сильным мужчиной. Когда он на нее смотрел, в его глазах то и дело мелькало какое-то неприятное выражение, словно он уже считал Джессику своей собственностью. Мог ли он быть таинственным незнакомцем из Рио?
Вряд ли, решила она, хотя и знала, как подчас неузнаваемо меняет человека одежда. Сегодня Холивелл был в отутюженной униформе военного образца, и ему определенно не хватало гибкости и изящества, но смокинг и шелковая сорочка могли сделать даже гориллу похожей на джентльмена.
Так был ли Карлтон Холивелл тем человеком, который держал ее в объятиях той ночью? Неужели это его большие, крепкие руки ласкали и гладили ее кожу?
Но зачем ему это понадобилось? Может, он уже давно задумал объединение с «Голубой Чайкой», а чтобы, так сказать, подстраховаться, нанял человека, который и сделал для него эти позорящие ее фотографии? Неужели это он все подстроил, чтобы обеспечить себе более сильную позицию в предстоящих переговорах?
«Нет, не может быть! — раздраженно перебила саму себя Джессика. — Все это слишком похоже на телесериал с дешевым детективным душком. В настоящей жизни люди так не поступают.
Или она просто ничего не знает о реальной жизни? Хватит, решила Джессика. Если она и дальше будет раздумывать об этом, то совсем потеряет голову, а сейчас она не могла себе этого позволить. В приемной ждал ее Рафаэль Кастеляр — ждал, чтобы отвезти в ресторан на деловую встречу… на которую, по его настоянию, она должна была поехать одна.
Когда Джессика вышла в приемную, бразилец сразу поднялся ей навстречу. Его внимательный взгляд остановился на ее лице, и сразу же на его черты легла чуть заметная одобрительная улыбка.
Кастеляр держался с нею учтиво, вежливо, но сдержанно. Он пропустил ее вперед себя в коридор и обогнал только тогда, когда они вышли к лифтам. Прежде чем Джессика успела поднять руку, он уже нажал кнопку вызова и отступил в сторону.
Здесь Джессика снова почувствовала на себе его пристальный, оценивающий взгляд. Слегка повернув голову, она встретилась с ним глазами, но, не выдержав, снова опустила взор. Кастеляр продолжал смотреть на нее, и Джессика, искоса глянув на него из-под ресниц, слегка приподняла бровь.
— Простите, что глазею на вас… — Его баритон был негромким и глубоким, а улыбка — чуть-чуть виноватой. — Это не намеренно. Во всяком случае, я не пытался вас смутить. Это привычка, с которой мне не всегда удается справиться. У нас в Бразилии на это никто не обращает внимания, но, когда я приезжаю в Штаты, мне приходится постоянно напоминать себе, что здесь это не принято.
Джессика кивнула в знак того, что принимает извинения.
Пытаясь поддержать светскую беседу, она поинтересовалась:
— А вы часто бываете в нашей стране?
— Как правило, несколько раз в году. — Он немного поколебался и добавил:
