— Она решила пройти научную стажировку.
— Отлично, — пробормотала Диана. — Значит, она будет
посещать летнюю школу и вы не увидитесь с ней, когда приедете домой?
— В таком случае я не поеду домой, — ответил Коул.
Именно так и предполагала Диана. Несмотря на то что она
плохо знала, как жил Коул, прежде чем появиться в Хьюстоне, девушка сумела
выяснить, что родом он из техасского городка Кингдом-Сити, что у него нет
родственников, кроме дяди и двоюродного брата пятью годами старше самого Коула.
Вскоре Диана поняла: любая попытка вникнуть в подробности его прошлого
наверняка приведет к оскорбительному ответу или завершению дружбы, которой она
так дорожила.
Коул поднес банку кока-колы к губам, и Диана принялась
наблюдать, как играет золотистое пятнышко света на его загорелой шее, очерчивая
контуры квадратного подбородка и твердой челюсти.
Диана надеялась, что Валери не станет пытаться превратить
Коула в дрессированного лабрадор-ретривера, уничтожив прежнее сходство с
пантерой. В девушке с рекламной улыбкой чувствовалось нечто разнящее их с
Коулом. Диана не могла заставить себя судить о ней беспристрастно.
Коул отставил жестянку в сторону и осторожно вгляделся в
лицо Дианы, на котором застыла жесткая, хозяйская усмешка.
— Не вашу ли кока-колу я ненароком выпил? — осведомился он.
Диана вынырнула из потока мечтаний и быстро замотала головой.
Пора было уезжать… давно пора, поскольку сегодня ее здравомыслие и сдержанность
куда-то улетучились.
— Я помогу вам убрать здесь, — пообещала она, поднимаясь и
собирая тарелки и приборы.
— Мне надо готовиться к выпускным экзаменам, — начал он,
потушив лампы и подхватывая посудину с оранжевыми гибискусами, — но мы успеем
сыграть с вами партию в пинокль.
Затем он включил лампы в коридоре, и слепящий свет уничтожил
последние романтические фантазии. В прошлом году Диана научила Коула играть в
пинокль и преферанс — в один из тех чудесных и редких дней, когда Кори
приезжала, чтобы поупражняться в верховой езде, а больше в конюшне никого не
было. Теперь это счастливое время закончилось. Диана поняла, что отныне ее
мечты перестали поддаваться контролю. Если бы сегодня Коул поцеловал ее, она
забыла бы обо всех опасностях и позволила ему это сделать. Позволила? Да если
бы он хоть немного поощрил ее, она сама поцеловала бы его! В последние
несколько недель она была готова пойти на любой риск ради него, но с присущей
ей чуткостью понимала: ее победа маловероятна.
— Вы чрезвычайно любезны, — с улыбкой произнесла она,
оглянувшись через плечо.
— Для такого профессионального игрока, как вы, этой
любезности маловато.
— К сожалению, мне и вправду уже пора.
— Понятно. — У него в голосе послышалось разочарование, и
Диана с трудом поборола искушение побыть с ним еще немного.
Неожиданно Коул повернулся и исчез в своей комнате. К тому
времени как он вышел, чтобы проводить ее до машины, Диана успела сложить посуду
в раковину и вновь обрела хорошее расположение духа. Девушка поздравила себя с
очередной победой над собой, когда Коул протянул руку, открывая перед ней
дверцу.
— Кстати… — произнес он, когда она собралась прощаться, — я
слышал, как ваши подруги обсуждали чудесную вечеринку, которую устроили в вашу
честь родители две недели назад.
Диана была слишком очарована улыбкой, приподнявшей утолки
его губ, чтобы дать более или менее разумный ответ.
— Да, мне исполнилось шестнадцать лет.
— Знаю. — Он вдруг усмехнулся, услышав ее взволнованный
голос. — Там, где я вырос, было принято по-особому отмечать шестнадцатилетие
девочек…
Поцелуй! Он собирается поцеловать ее, решила девушка в
радостном возбуждении. Она перевела взгляд с его искрящихся глаз на чувственные
губы.
— Как же вы отмечали шестнадцатилетие девочек? — с дрожью
спросила она, закрывая глаза.
— Дарил подарки! — торжествующе провозгласил он, вытягивая
из-за спины левую руку. Диана широко раскрыла глаза и схватилась за дверцу,
глядя на унизительный сюрприз. Это был довольно большой сверток странной формы,
который Коул самостоятельно завернул в газету и перевязал шнурком. По-видимому,
не замечая смятения девушки, он протянул руку:
— Ну, открывайте!
Диана опомнилась, сверкнула притворной улыбкой и потянула за
кончик разлохмаченного белого шнурка.
— На многое не рассчитывайте, — предупредил Коул, на лице
которого вдруг появилась неуверенность.
Бумага упала на землю. Под ней оказалась надувная игрушка —
белый кот в натуральную величину, с розовым язычком, зелеными глазами и
ошейником с надписью «Меня зовут Пинкертон».
— Наверное, у вас уже есть десятки самых экзотических
надувных зверей, — неловко добавил он, так и не дождавшись реакции Дианы. — По
правде говоря, вы уже слишком взрослая для таких подарков.
Он был прав и в том и в другом, но для Дианы это не имело
значения. Коул отказывал себе в самом необходимом, но в конце концов приготовил
ей подарок. Диана бережно, словно бесценный фарфор, взяла обычную дешевую
игрушку из рук юноши, а затем подняла ее перед собой в немом восхищении.
Коул вдруг понял, каким жалким выглядит его подарок в руках
Дианы.
— Это просто шутка… сувенир… — оправдывался он и в удивлении
осекся, когда Диана помотала головой и прижала надувного кота к груди.
— Спасибо вам, Коул, — прошептала она, прижавшись щекой к
голове кота. Улыбнувшись, девушка окинула Коула сияющим взглядом:
— Спасибо!
«Не стоит благодарности», — машинально подумал Коул, но
невероятная теплота ее ответа на миг лишила его способности говорить и думать.
Он молча закрыл дверцу, когда Диана опустилась на сиденье, и неподвижно застыл,
наблюдая, как задние огни машины исчезают за поворотом длинной подъездной
аллеи.
Глава 8
Через три часа после отъезда Дианы Коул наконец закрыл
учебник экономики и отодвинул тетрадь со своими записями. У него болели плечи,
голова раскалывалась. Продолжать заниматься было бессмысленно. Коул подготовился,
чтобы выдержать выпускной экзамен, но хорошие оценки никогда не были для него
самоцелью. Он жаждал знаний, чтобы добиться успеха.
Юноша рассеянно потер ноющие плечи, а затем запрокинул
голову, закрыл глаза и принялся размышлять над письмом дяди Кэлвина. Оно пришло
с утренней почтой, и вести были настолько хороши — нет, невероятно удачны, —
что Коул заулыбался, делая круговые движения плечами, стараясь расслабиться.
