Посудомоечное чудо полного цикла.
Широкоформатный телевизор с диагональю в пятьдесят дюймов.
Микроволновую печь, работающую в ста двадцати режимах.
Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.
И стиральную машину, приводящую все, начиная от простыни и кончая носовым платком, в надлежащий вид.
Услышав на кухне упаковочный шум, хозяйка в распахнутом пеньюаре выбежала из спальни и предложила себя вместо обожаемой бытовой техники.
Грабитель в черной маске без раздумий согласился на неравноценный обмен.
Пеньюар – в клочья. А голубые трусики с алыми розочками безжалостно лишены резинки.
Грабитель оказался мастером кухонного секса.
Хозяйку дважды подряд, без малейшей заминки, поимели таким своеобразным способом, который не был известен большинству мужчин.
Ни охотнику за девственницами из автомастерской.
Ни рекламному агенту, склонному к нимфомании.
Ни, тем более, старому, без высшего эротического образования мужу.
Так и не показав истинного лица, мачообразный грабитель покинул сладостные пределы гостеприимного замка, забрав на память лишь гравюру с изображением баронессы Ульрики фон Кнаппе.
– Надеюсь, – повторила Диана. – Надеюсь.
Видно, Томас, ее Томас все же прочувствовал момент с воображаемым грабителем и насильником.
Голос мужа, получившего пусть и воображаемые, но раскидистые великолепные рога, зазвучал по-менторски наставительно:
– Да, и самое главное, милая: в мое отсутствие – ни шагу из замка.
– Хорошо.
Но быстрый положительный ответ молодой особы не заставил даже на мгновение замолчать пожилого джентльмена.
– В противном случае наш брачный договор будет незамедлительно расторгнут.
Этих обидных слов Томас, ее Томас мог бы и не говорить. Диана сама понимала, что такого мужа надо слушаться беспрекословно. И делать не то, что хочется ей, а то, что нравится ему.
– Дорогой, не сомневайся в своей пай-девочке.
– Милая, ты слишком еще молода.
– Это скоро пройдет.
– Значит, договорились.
Томас, ее Томас вернулся к тщательному пережевыванию экологически безупречной пищи.
Диане ничего не оставалось, как тоже превратиться в жвачное существо, подчиняющееся чужой воле.
Закончился необычный завтрак в молчании.
Каждый думал о своем.
Диана в связи с изменением обстановки подводила итоги скоротечной недели.
Нет, похоже, она была права, когда решилась на брачную авантюру.
Диана пригубила напиток из сибирской клюквы.
А мамочка, рано умершая мамочка никогда не ступит в эти мрачноватые пределы.
Диана посмотрела сквозь кровавый напиток на супруга, окрасившего губы в тот же цвет.
Никогда не увидит…
Глоток.
Пустотелых рыцарей, при ударе рождающих долгое коридорное эхо.
Глоток.
Уродливых горгулий, сторожащих зимний сад с искусственным водопадом и меланхоличным фонтаном.
Еще глоток.
И этой огромной кухни, в которой есть все, о чем можно было мечтать, и даже больше.
Диана отставила недопитый бокал.
И даже больше…
Башенные часы озвучили наступление очередного часа.
Томас, ее Томас, промокнув губы салфеткой, поднялся из-за стола.
– Пойду собираться.
– А ты возьмешь с собой ту книгу? – спросила вдруг Диана невпопад.
– Какую книгу, милая?
Ответив на некорректный вопрос недоумевающим вопросом, Томас, ее Томас не выказал особого раздражения.
– Ну, тот медицинской фолиант, который ты листал в самолете?
– Обязательно, милая.
Томас, ее Томас на мгновение превратился в сытого и довольного вампира.
– Обязательно.
Осмелевшая Диана продолжила нелепый допрос:
– А трусики, голубые с розочками, тоже поместятся в твоем чемодане?
– Обязательно, милая.
Томас, ее Томас из вампира превратился в озабоченного фетишиста.
– Обязательно.
– А я, наверное, займусь просмотром фильмов о призраках.
– Только не переусердствуй.
– Постараюсь.
– Кстати, у меня там неплохой подбор блокбастеров о катастрофах.
– Я заметила.
– Так что плазменный друг с диагональю в пятьдесят дюймов скрасит твое одиночество.
– Надеюсь.
– Только не больше часа в день.
– Обещаю.
– Я постараюсь как можно быстрей вернуться.
– Мне будет не хватать тебя…
Снова Диана хотела изобразить грусть и печаль, но повторно ей это не удалось.
– Томас…
Снова воображение молодой особы разыгралось в экстремальном направлении.
Проклятый ночной грабитель экстра-класса повторно залез в кухню с преступными намерениями.
А хозяйка, не дожидаясь угроз, сама обнажилась и встала на колени посреди обеденного стола, призывно и похотливо, но изящно прогнувшись.
И когда в порыве страсти она сорвала с неутомимого грабителя маску, то увидела ухмыляющуюся физиономию Ральфа, кладбищенского психолога.
Крейг-младший прервал буйное виртуальное соитие дежурным прощальным сухим поцелуйчиком.
– Не провожай меня, милая.
– Что, дорогой?
– Не провожай.
– Хорошо, дорогой.
– И помни о нашем уговоре: из замка – никуда.
Пожилой джентльмен опять погрузился в решение проблем, которые могли возникнуть в связи с внезапным отъездом.
– Никуда.
Томас, ее Томас впервые погрозил своей девочке пальцем.
– Никуда.
Диане хотелось крикнуть в это чем-то сильно озабоченное лицо, что она не такая дура, чтобы рисковать замком и браком, пусть не по любви и даже не по расчету, но браком.
Впрочем, хозяйка, обрекаемая на одиночество, сказала то, что полагается:
– Не сомневайся, дорогой.
– По возвращении я тебя обрадую новым сюрпризом.
– Вдобавок к обещанному сапфиру?
– Да, милая. К синему-пресинему.
Томас, ее Томас был в прежнем репертуаре.
