Вопреки всему надеясь, что настроение Мэтта улучшится, если
она оставит его в покое, Мередит поднялась наверх и провела утро, укладывая
белье и содержимое шкафов. Мэтт сказал за завтраком, что большую часть вещей он
отправит в благотворительный фонд. Он собирался сохранить все фамильные
безделушки и сувениры, и Мередит тщательно отобрала все вещички, связанные с
дорогими воспоминаниями, укладывая их отдельно.
Решив немного отдохнуть, она уселась на кровать и открыла
альбом с фотографиями, очевидно, принадлежавший матери Мэтта. Многие из снимков
пожелтели и выцвели от старости. На них по большей части были сняты
родственники из Старого Света — девушки с милыми личиками, длинными локонами и
в шляпках и красивые неулыбчивые мужчины с ирландскими фамилиями, такими, как
Лениген, О'Мейли и Коллер. Внизу каждой фотографии стояли дата и имя человека,
изображенного на снимке. С самой последней улыбались родители Мэтта в свадебных
нарядах. Под снимком было выведено аккуратным почерком:
«Апрель 1949 года».
Судя по количеству имен, у Элизабет Фаррел было громадное
множество кузенов, тетушек и дядюшек в Старом Свете, думала Мередит, мягко
улыбаясь и с легкой тоской представляя, как это должно быть прекрасно — иметь
большую семью.
В полдень она спустилась вниз. За обедом они ограничились
сэндвичами, и хотя Мэтт по-прежнему вел себя недружелюбно, по крайней мере
отвечал на ее вопросы и замечания со сдержанной вежливостью. Мередит посчитала
это добрым знаком — возможно, теперь его настроение немного улучшилось. Закончив
уборку, она в последний раз удовлетворенно оглядела кухню и отправилась в
гостиную, где Мэтт аккуратно складывал в ящики книги и безделушки. Мередит
остановилась в дверях, любуясь игрой мускулов под туго обтягивающей плечи Мэтта
замшевой сорочкой.
Мэтт снял промокшие джинсы и надел вместо них серые слаксы,
облегавшие бедра и длинные мускулистые ноги. На какое-то безнадежное мгновение
Мередит безумно захотелось подойти сзади, обнять его за талию и прижаться щекой
к широкой спине. Господи, что бы он сделал? Скорее всего оттолкнул бы ее, с
болью подумала Мередит.
Мысленно приготовившись к резкой отповеди, Мередит все-таки
шагнула вперед, но тут же осознала: после того что пришлось целый день выносить
его непредсказуемые настроения, ее собственные нервы были натянуты до предела,
и каждую минуту мог последовать взрыв. Видя, что он заклеивает скотчем
последнюю коробку, Мередит спросила:
— Тебе помочь?
— Нет, я уже закончил, — бросил Мэтт, не потрудившись
обернуться.
Мередит застыла от намеренного оскорбления; взрыв ярости
заставил кровь прихлынуть к лицу, и на щеках расцвели яркие пятна. Последним
усилием воли пытаясь сохранить самообладание, она вежливо предложила:
— Я иду в комнату Джули собрать все, что она оставила.
Может, сначала сварить кофе?
— Нет, — рявкнул он.
— Принести тебе еще что-нибудь?
— О ради Господа Бога! — взорвался он, резко оборачиваясь —
Прекрати разыгрывать терпеливую, праведную жену и убирайся отсюда!
Нерассуждающий гнев загорелся в глазах Мередит; сжав кулаки,
она боролась с нахлынувшими слезами, одновременно сдерживая безумное желание
дать ему пощечину.
— Прекрасно! — процедила она, стараясь сохранить какое-то
подобие достоинства. — Можешь сам готовить свой чертов ужин и есть его в
одиночестве!
И с этими словами устремилась к лестнице.
— Что, дьявол тебя побери, это означает? — вскинулся Мэтт.
Мередит ступила на площадку и обернулась, глядя на него
словно разъяренная, разгневанная богиня с разметавшимися по плечам волосами:
— Это означает, что меня тошнит от твоего общества!
По-видимому, это было еще мягко сказано, и Мэтт непременно
рассмеялся бы, не будь он так зол на себя за внезапно пробудившееся желание.
Да, пора признать правду, он хочет ее даже сейчас, когда она стоит в таком
виде, обжигая его полным ненависти взглядом.
Мэтт молча дождался, пока она исчезнет в глубине коридора, и
только потом медленно подошел к окну, оперся о подоконник и оглядел подъездную
дорожку. Утрамбованную дорожку. Дейл О'Коннели, очевидно, приезжал, когда они
обедали.
Несколько минут Мэтт простоял у окна, сжав челюсти, пытаясь
заглушить внезапный порыв броситься наверх и наконец узнать, действительно ли
Мередит настолько стремится получить хаустонский участок, что готова ради этого
даже, переспать с ним. Прекрасный способ провести зимний день и ночь… нет слаще
мести, чем позволить Мередит пойти на это, а потом отослать ее прочь с пустыми
руками.
И все-таки он колебался, удерживаемый неясными моральными
принципами… или инстинктом самосохранения. Оттолкнувшись от окна, Мэтт надел
куртку и вышел во двор, исполненный решимости на этот раз отыскать ключи от ее
машины. Он нашел их всего в нескольких дюймах от того места, где рылся раньше.
— Дорога расчищена, — объявил он, входя в комнату Джули, где
Мередит укладывала в коробку старые альбомы с вырезками. — Можешь собираться.
Мередит, уязвленная ледяным тоном, вскочила. Конец. Все
надежды на примирение, на возвращение добрых отношений, повторение вчерашнего
дня улетучились. Собравшись с мужеством, она медленно завернула последний
альбом. Все. Осталось только рассказать о выкидыше. Но теперь она ожидала, что
ответом будет небрежная фраза: «Откровенно говоря, дорогая, мне в высшей
степени наплевать!»
Мысль об этом сводила с ума, особенно потому, что пришлось
целый день выслушивать издевательства, выносить несправедливые нападки, и
наконец ее терпение готово вот-вот лопнуть.
Аккуратно уложив альбом в коробку, Мередит выпрямилась.
— Я бы хотела кое-что рассказать тебе перед отъездом.
— Мне это неинтересно, — на ходу бросил он, — так что
поторопись.
— Только после того, как я расскажу тебе о том, ради чего
приехала, — повторила Мередит, но тут же вскрикнула от неожиданности,
почувствовав стальную хватку его пальцев.
— Мередит! — прошипел он. — Кончай молоть чушь и убирайся!
— Не могу! — выпалила она, вырвав руку. — У меня нет ключей!
И тут Мэтт впервые заметил кое-что: маленький саквояж,
лежавший у постели. В ночь приезда Мередит Мэтт не мог думать ясно, но тем не
менее, выйди она из машины с вещами, он наверняка заметил бы это. Ее машина
заперта, так каким же образом Мередит удалось достать вещи?
Ринувшись к туалетному столику, Мэтт схватил сумочку Мередит
и, бесцеремонно перевернув ее, вывалил содержимое. Ключи со звоном приземлились
на бумажник и косметичку.
