— Потому что Мередит по-прежнему помолвлена с другим
человеком, — объяснил он Патрику и перевел взгляд на Мередит. — Ты тоже
постоянно появлялась на страницах газет. Люди будут тебя узнавать, куда бы мы
ни отправились.
— Пойду погляжу, готов ли ужин, — неловко пробормотал старик
и направился в столовую, оставив Мередит гадать, то ли он голоден, то ли
старается поскорее скрыться с глаз.
Подождав, пока они останутся одни, Мередит с сердитым
удовлетворением бросила:
— Меня не узнают, а вот тебя… Ты прославленный секс-символ
Америки, именно твоим девизом много лет было: тащи в постель все, что
передвигается, годится любая юбка! Именно ты спишь с рок-звездами и обольщаешь
горничных… Да ты что, смеешься надо мной?! — охнула она, глядя на трясущиеся
плечи Мэтта.
Открыв бутылку с имбирным лимонадам, Мэтт послал ей
ослепительную улыбку.
— Где ты вычитала этот бред насчет горничных?
— Среди твоих горячих поклонниц есть несколько секретарей
«Бенкрофт», — с уничтожающим презрением бросила Мередит. — Они читали о тебе в
«Тэттлере».
— В «Тэттлере»? — повторил Мэтт, пытаясь серьезным видом
скрыть смех. — Это та уличная газетенка, в которой написали, что меня похитили
пришельцы, увезли на борт летающей тарелки и там ясновидящие инопланетяне
предсказали, как лучше вести дела?
— Нет, это было в «Уорлд стар», — возразила Мередит, все
более раздражаясь при виде столь легкомысленного отношения к такой важной для
нее теме. — Я видела снимок в бакалейной лавке.
Веселые искорки в глазах исчезли, и в голосе послышались
резкие нотки.
— Я, кажется, припоминаю, что читал где-то, будто у тебя
роман с драматургом.
— Это было в «Чикаго трибюн», и они не писали, что у меня
роман с Джошуа Хэмилтоном, а просто намекнули, что мы часто видимся.
Захватив стаканы, Мэтт направился к ней.
— А у тебя был с ним роман? — настаивал он. Нервно кусая
губы, Мередит встала и взяла у него стакан:
— Это было бы довольно затруднительно Джошуа Хэмилтон
влюблен в моего сводного брата Джоела.
Она наконец испытала огромное удовлетворение при виде
растерянного лица Мэтта:
— Влюблен в твоего… кого?
— Джоел — сын жены моего деда и при этом мой ровесник, так
что мы много лет назад договорились считать друг друга братом и сестрой. Его
родного брата зовут Джейсон.
Губы Мэтта дернулись.
— Насколько я понимаю, — сухо спросил он, — этот Джоел
голубой?
Довольная улыбка Мередит исчезла, а глаза презрительно
сузились:
— Да, но не смей говорить про него гадости! Он самый лучший,
самый добрый человек, которого я когда-либо знала! Джейсон вполне нормален,
зато настоящая свинья!
Выражение лица Мэтта мгновенно смягчилось; он поднял руку,
не в силах устоять перед желанием дотронуться до этой разъяренной тигрицы, так
безоглядно бросившейся на защиту названого брата.
— Кто бы мог подумать, — хмыкнул он, улыбаясь в нахмуренное
лицо и слегка сжимая ее руку, — что чинная и чопорная дебютантка, которую я
встретил одиннадцать лет назад, успеет с тех пор заиметь так много «скелетов в
шкафу»
[2]
.
Не обращая внимания на Патрика, застывшего на нижней
ступеньке и с зачарованным интересом наблюдавшего за словесной пикировкой,
Мередит отдернула руку.
— По крайней мере я не спала со всеми своими поклонниками! —
вспыхнула она. — Не говоря уж о том, что ни у кого из них не было розовых
волос.
— А у кого это, — задыхающимся от смеха голосом осведомился
Патрик, давая знать о своем присутствии, — розовые волосы?
Мэтт машинально поднял глаза и увидел кухарку с тяжелым
подносом в руках.
— Для ужина слишком рано, — нахмурился он.
— Это я виноват, — вмешался Патрик. — Мне казалось, что мой
самолет вылетает в полночь, но когда ты уехал за Мередит, сообразил, что вылет
назначен на одиннадцать. Поэтому и попросил миссис Уилсон накрыть стол
пораньше.
Мередит, которой не терпелось поскорее оказаться дома,
ужасно обрадовалась и тут же решила попросить Патрика подвезти ее домой.
Окрыленная этой мыслью, она умудрилась ни разу не поссориться с Мэттом и вести
себя достаточно сдержанно, а Патрик немало помог ей, поддерживая оживленную
беседу на общие темы, в которой Мередит участвовала, когда Мэтт помалкивал.
Хотя Мэтт сидел во главе стола, а Мередит справа от него, она ухитрилась ни
разу не заговорить, и даже не взглянуть на него, пока не убрали со стола. Но тут
вечер принял совершенно иной характер. До сих пор Мередит считала, что Патрик
не имел ни малейшего представления о том, на какие неэтичные поступки способен
его сын, но неожиданно Мередит обнаружила, что его очевидное невежество и даже
нейтральная позиция были бессовестным притворством.
— Мередит, — укоризненно провозгласил он, — ты слова не
сказала Мэтту с тех пер, как мы сели за стол. Молчанием ничего не добьешься.
Все, что вам нужно, — хорошая драка, чтобы все выяснить и очистить небо от туч.
Многозначительно улыбаясь, он взглянул на Мэтта:
— Можете начинать, как только я поцелую Мередит на прощание.
Джо меня уже ждет. Мередит поспешно вскочила:
— Мы не собираемся ни драться, ни ссориться. Мне нужно
ехать. Не могли бы вы подвезти меня домой по пути к аэропорту?
— Не будь глупенькой, Мередит, — по-отцовски непререкаемо,
хотя и не зло объявил Патрик. — Останешься с Мэттом, а позже он отвезет тебя
домой.
— Ничуть я не глупенькая, мистер Фаррел…
— Папа.
— Простите… папа, — поправилась она и, сообразив, что
наконец-то предоставилась возможность получить его поддержку, начала:
— Вряд ли вы понимаете, почему я сегодня здесь Ваш сын
шантажировал меня и принудил встречаться с ним в течение одиннадцати недель.
Она ожидала, что он удивится, потребует объяснения, но
вместо этого Патрик, немигающе глядя ей в глаза, начал защищать сына:
— Он сделал все необходимое, чтобы помешать тебе сделать то,
о чем вы оба будете жалеть до конца жизни.
Мередит отпрянула как от пощечины, но со спокойной силой
нанесла ответный удар:
— Мне никому не стоило рассказывать о том, что произошло
одиннадцать лет назад. Но сегодня я почему-то была уверена, что вы не знаете
истинных причин моего приезда сюда… — Она осеклась и покачала головой,
удивляясь собственной наивности. — Я хотела все вам объяснить и попросить
вмешаться…
