Сердце Мэтта замерло при упоминании о деталях
бракоразводного иска. Последствия будут ужасны. Мередит развелась с ним на
основании» оставления жены и психической жестокости «, что позволит репортерам
всячески унижать гнусными расспросами его гордую молодую жену и превратит ее в
глазах читателей в жалкое беспомощное создание. Подобный имидж окажется
убийственным для временного президента огромной корпорации, надеявшейся
получить этот пост после ухода отца на покой.
История продолжалась на третьей странице. Мэтт нетерпеливо
раскрыл газету, и в глазах у него потемнело. Под наглым заголовком» Menage a
trois?»
[3]
был помещен снимок Мередит, танцующей с Паркером на благотворительном
балу в Чикаго и ослепительно улыбающейся партнеру. Рядом красовалась фотография
Мэтта, танцующего с рыжеволосой женщиной на благотворительном вечере в
Нью-Йорке. Ниже печатался рассказ о том, как Мередит оскорбила Мэтта на балу в
опере несколько недель назад, и приводились подробности их личной жизни. Мэтт
нажал кнопку переговорного устройства, когда в кабинете появилась Элинор.
— Вы со всеми связались, черт возьми? — вскинулся он.
— Пирсон и Левинсон будут в конторе только к девяти, —
пояснила Элинор. — Пилот сейчас совершает испытательный полет с новым мотором,
и я просила передать, чтобы он позвонил, как только приземлится, примерно через
двадцать минут. Джо О'Хара едет сюда. Я велела ему подождать в гараже, чтобы
репортеры до него не добрались…
— А моя жена? — перебил Мэтт, сам не сознавая того, что за
последние пять минут дважды машинально назвал Мередит своей женой.
У Элинор был непривычно смущенный вид:
— Ее секретарь сказала, что мисс Бенкрофт еще не появилась,
но даже в противном случае велено передать вам, что всякое общение между вами
будет происходить исключительно через адвокатов.
— Это было раньше, — коротко сказал Мэтт. — Теперь все
изменилось.
Он рассеянно потер лоб, пытаясь сообразить, как увидеть
Мередит раньше, чем ей придется иметь дело с прессой.
— Какой был голос у секретарши, когда вы говорили с ней? Она
отвечала так, словно все было как обычно?
— Наоборот, будто находилась в осаде.
— Это означает, что сегодня утром телефон у нее тоже
разрывается.
Мэтт вышел из-за стола, схватил пальто и ринулся к двери:
— Пусть адвокаты перезвонят по ее номеру. И поговорите с
нашим отделом по связям с общественностью. Передайте, чтобы репортеров кормили
обещаниями и ни в коем случае не восстанавливали против себя. Обращайтесь с
ними как можно лучше и обещайте, что я сделаю сегодня заявление… ровно в час
дня. Я позвоню в отдел по связям из офиса Мередит и уведомлю представителя, где
они могут собраться. Ну а пока пригласите их на завтрак или на обед.
— Вы это серьезно? — удивилась секретарь, зная, что обычно,
когда репортеры вмешивались в его личную жизнь, Мэтт старался либо избегать их,
либо посылал к черту, хотя и не столь откровенными словами.
— Совершенно серьезно, — процедил Мэтт и, остановившись в
дверях, отдал последний приказ:
— Дозвонитесь Паркеру Рейнолдсу. Пресса и его не оставит в
покое. Пусть позвонит мне в офис Мередит, а пока говорит репортерам то же
самое, что и мы.
В половине девятого Мередит вышла из лифта и направилась в
офис, радуясь возможности избежать мыслей о Мэтте, не дававших спать всю ночь,
так что она заснула лишь под утро и, конечно, опоздала на работу. Тут по
крайней мере она сможет ненадолго забыть о своих личных проблемах и
сосредоточиться на делах.
— Доброе утро, — поздоровалась она с Кэти, секретарем в
приемной, удивленно оглядывая пустую комнату. Администраторы, которые обычно
засиживались до поздней ночи, редко приезжали до девяти, но служащие по утрам
собирались здесь, с тем чтобы ровно в восемь тридцать приступить к работе.
— А где все? Что происходит? — спросила Мередит.
Кэти нервно поежилась:
— Филлис спустилась вниз, чтобы поговорить с охраной. Всех,
кто сейчас позвонил, она попросила обождать. Остальные, кажется, в комнате
отдыха.
Мередит, нахмурясь, прислушалась к телефонам, разрывающимся
звонками по всему коридору.
— У кого-то день рождения? — поинтересовалась она.
По обычаю все собирались в комнате отдыха, чтобы
отпраздновать дни рождения кофе и тортом, но никогда в приемной не царила такая
пустота. Мередит неожиданно вспомнила, что ее собственный день рождения через
два дня, в субботу, и на какую-то долю секунды вообразила, что сотрудники
готовят для нее именинный сюрприз.
— По-моему, нет, — смущенно пробормотала Кэти.
— Странно, — покачала головой Мередит, удивленная таким
пренебрежением служебными обязанностями со стороны обычно пунктуальных людей,
и, мимоходом заглянув в кабинет, чтобы оставить там манто и портфель,
направилась в комнату отдыха. Не успела она переступить порог, как глаза
присутствующих устремились на нее — Похоже, там, в коридоре, происходят
пожарные учения, — заметила она деловито, смутно удивленная напряженным
молчанием и пристальными взглядами собравшихся, которые почему-то все как один
стискивали газеты. — Как насчет того, чтобы ответить на звонки? — добавила она,
но, как выяснилось, это оказалось ни к чему, потому что все потянулись к двери,
бормоча» доброе утро»и «извините».
Мередит только уселась за стол и сделала первый глоток кофе,
как в офис ворвалась Лайза с огромной охапкой газет.
— Мер, мне ужасно жаль! — выпалила она. — Я скупила все
чертовы газеты в газетном киоске перед зданием, чтобы у них нечего было больше
продать. Это единственное, чем я смогла тебе помочь Больше мне ничего не пришло
в голову.
— Помочь мне?. — испуганно улыбнулась Мередит.
Рот Лайзы сам собой открылся, но она еще крепче прижала
газеты к груди, словно стараясь их спрятать.
— Ты не видела утренних газет? Первый тревожный сигнал
прозвучал в мозгу Мередит.
— Нет, я проспала и не успела. А что, случилось что-нибудь?
Лайза с явной неохотой медленно положила стопку газет на
стол Мередит. Та оторвала взгляд от побледневшего лица подруги, посмотрела на
первую страницу и медленно поднялась с кресла.
— О Боже! — выдохнула она, поспешно пробегая глазами статью.
Отставив чашку, она вынудила себя сесть и читать
помедленнее. Потом нашла третью страницу, прочитала еще более сенсационную
заметку и, наконец добравшись до конца, с ужасом взглянула на Лайзу.
