В разных концах зала яркими белыми огнями замелькали вспышки
и затрещали камеры. Они подошли к микрофонам на самом краю сцены, и, как было
решено, Мэтт первым начал пресс-конференцию, но Мередит была почти испугана его
шутливым тоном.
— Леди и джентльмены, как мило с вашей стороны посетить наш
импровизированный праздник! Знай я, что мы соберемся здесь, обязательно заказал
бы в цирке слонов и верблюдов, чтобы отметить такой случай. — Он подождал, пока
уляжется смех, и продолжал:
— Мы пробудем здесь всего пять минут, так что постарайтесь
задавать вопросы короткие и по существу. Хотя я готов провести с вами всю
жизнь, — пошутил он, снова переждав смех в зале, — но Мередит нужно управлять
магазином, а у Паркера сегодня несколько совещаний.
Намеренно дружелюбное упоминание имен Мередит и Паркера
вызвало испуганное молчание, но ожидаемое столпотворение разразилось сразу же:
вопросы летели со всех сторон, самый громкий — от репортера Си-би-эс в первом
ряду.
— Мистер Фаррел, почему ваша женитьба на мисс Бенкрофт
держалась в секрете?
— Если спрашиваете, почему в то время вы об этом не знали, —
немедленно ответил Мэтт, — могу сказать, что тогда, одиннадцать лет назад, ни
я, ни Мередит не представляли никакого интереса для широких слоев публики.
— Мистер Рейнолдс, — окликнул репортер «Чикаго санди тайме»,
— означает ли это, что ваша свадьба с мисс Бенкрофт откладывается?
Улыбка Паркера вышла не слишком веселой.
— Как вы слышали из прочитанного заявления, Мередит и Ф…
Мэтту, — поправился он, пытаясь дружелюбно улыбнуться Мэтту, — придется сначала
пройти через процедуру законного развода. Естественно, наша свадьба будет
отложена до окончания процесса. Поступить иначе означает подвергнуть Мередит
обвинению в двоемужестве.
Слово «двоемужество» было ошибкой, и в тот же момент, когда
оно слетело с губ Паркера, Мередит ощутила, как он разозлен на себя. Она также
почувствовала, как настроение журналистов из веселого и доброжелательного,
которое пытался создать Мэтт, превратилось в профессионально-деловое. Даже тон
вопросов изменился:
— Мистер Фаррел, подали ли вы и мисс Бенкрофт заявление о
разводе? И если подали, какие основания выдвигаете?
— Нет, — немедленно вступил Мэтт, — еще не подали.
— Почему? — вставила женщина из «Чикаго-трибюн».
Мэтт одарил ее взглядом, исполненным шутливого огорчения:
— Увы, моя вера в адвокатов, как сами понимаете, немного
пошатнулась. Не хотите ли рекомендовать подходящего?
Мередит знала, как Мэтт старается, чтобы все кончилось
благополучно, и поэтому, отвечая на заданный ей вопрос, поклялась помочь ему
чем может.
— Мисс Бенкрофт, — поинтересовался репортер из «Юсэй тудей»,
— как вы относитесь ко всему этому?
Она заметила, как Мэтт слегка наклонился вперед и уже
приготовился отвести вопрос, но Мередит шагнула к микрофону.
— По правде говоря, — очаровательно улыбнулась она, — я не
чувствовала себя столь невероятно сконфуженной с шестого класса, когда
выступала в спектакле из жизни фруктов и была наряжена в костюм сливы.
Неожиданная реплика вызвала взрыв смеха у собравшихся, но
при виде необычной реакции Мэтта по всему залу вновь замелькали вспышки:
повернув голову, он уставился на нее с ошеломленной сияющей улыбкой. Но тут
послышался вопрос, которого ожидала и боялась Мередит:
— Мистер Фаррел, какие основания для развода вы приводили
одиннадцать лет назад?
— Сами не уверены, — усмехнулся Мэтт женщине-репортеру,
обезоруживающе разводя руками. — Мы обнаружили, что содержание документов,
которые нам отдал Шпигальски, не совпадает.
— Мисс Бенкрофт, — окликнула еще одна журналистка, и, когда
Мередит взглянула на нее, осведомилась:
— не могли бы вы сказать, почему ваш брак распался?
Мередит знала, что это единственный вопрос, на который Мэтт
не мог ответить за нее, но отчаяние рождает вдохновение. Стараясь говорить
легко и непринужденно, она пожала плечами:
— В то время мне казалось, что жизнь с мистером Фаррелом
может оказаться немного… скучной.
И пока они все еще смеялись, Мередит, уже серьезнее,
добавила:
— Я была городской девушкой и притом очень молодой, а Мэтт сразу
же после женитьбы отправился в дебри Южной Америки. Наши судьбы разошлись
навеки.
— И никакого шанса на примирение? — спросил журналист из
Эн-би-си.
— Конечно, нет, — мгновенно ответила Мередит.
— Это просто смехотворно после стольких лет, — добавил
Паркер.
— Мистер Фаррел, настаивал тот же репортер. — Вы хотите
ответить на вопрос?
— Нет, — категорично заявил он.
— Это ваш ответ, или вы просто отказываетесь отвечать?
— Понимайте, как хотите, — ответил Мэтт с легкой улыбкой,
которая, однако, не отразилась в его глазах.
Слова вырвались так неожиданно и резко, что многие репортеры
вновь зашумели, но худшее уже было позади, и Мередит чувствовала, как суматоха
словно обтекает ее, но сама оставалась странно спокойной. Еще несколько минут —
и Мэтт, оглядев публику, объявил:
— Наше время истекло. Надеемся, что смогли ответить на все
ваши вопросы. Паркер, — воскликнул он, превосходно имитируя искреннее
дружелюбие, — ты не хотел бы добавить что-нибудь?
Улыбка Паркера была столь же широкой:
— Думаю, Мэтт, все, что было необходимо сказать, уже
сказано. Ну а теперь смываемся отсюда и дадим Мередит возможность заняться
делами.
— Прежде чем вы уйдете, — повелительно окликнула какая-то
женщина, не обращая внимания на попытку закрыть пресс-конференцию, — я хотела
бы сказать, что все вы ведете себя в этой нелегкой ситуации с поразительным
тактом, особенно вы, мистер Рейнолдс, поскольку именно вы оказались в самом
сложном положении, выход из которого никоим образом от вас не зависит.
Следовало скорее ожидать от вас проявления некоторого антагонизма по отношению
к мистеру Фаррелу, хотя бы из-за того, что ваша свадьба с мисс Бенкрофт откладывается.
— Не вижу причин для антагонизма, — заявил Паркер с
убийственной улыбкой. — Мэтт Фаррел и я — цивилизованные люди и стараемся все
уладить мирно и без споров. Мы… все трое, оказались в необычных
обстоятельствах, которые могут быть и будут легко улажены. Вся проблема
фактически не отличается от обычного делового контракта, составленного по всем
правилам, но еще не выполненного, как полагается. Теперь осталось лишь
поставить точки над «i».
