— Простите, — заговорила она, обращаясь к Мередит, но не
сводя глаз с Мэтта, — вы не Мередит Бенкрофт?
И, не дожидаясь, пока Мередит ответит, провозгласила:
— А это означает, что вы Мэтью Фаррел!
— Не совсем, — коротко бросил Мэтт, и не пришлось даже сжать
руку Мередит, чтобы она согласилась немедленно покинуть ресторан.
— Давай поедем ко мне и закажем пиццу, — предложила она,
когда они спустились в гараж, к ее машине.
Разъяренный несчастливым стечением обстоятельств, Мэтт
подождал, пока Мередит села в машину, и придержал дверцу.
— Мередит, твердо сказал он, — я в жизни не путался с
порнозвездой.
— Какая тяжесть с моих плеч! — криво улыбнулась она, и Мэтт
удивленно и облегченно вздохнул: он не ожидал, что Мередит так скоро
восстановит равновесие и обретет чувство юмора.
— Кстати, — добавила она, включая зажигание и ожидая, когда
заведется старый «БМВ», — и Мишель Пфайфер и Мег Райен — блондинки.
— Я почти не знаю Мишель Пфайфер, — беспомощно пробормотал
Мэтт, — и никогда не встречался с Мег Райен.
— Неужели? — сухо бросила Мередит. — А миссис Миллисент так
взволнованно рассказывала, что Мег совершила круиз на твоей яхте.
— Она там была, только я в это время был совсем в другом
месте!
Глава 46
Они поужинали пиццей и вином в квартире Мередит, устроив
импровизированный пикник на полу у камина. Мэтт наклонился и потянулся за
стаканом, искоса наблюдая за Мередит. Она неотрывно смотрела в огонь, обняв
руками колени.
Какой очаровательный клубок противоречий! — думал Мэтт.
Несколько недель назад он видел ее спускавшейся по парадной лестнице в опере с
видом юной королевы. Сегодня в кабинете, одетая в деловой костюм и окруженная
сослуживцами, она была самим воплощением президента огромной компании. Сейчас
же, сидя перед камином в тесных джинсах, обтянувших соблазнительную попку, и
объемном свитере грубой вязки, доходившем почти до колен, она была… той
девушкой, которую он знал много лет назад. Может, это превращение из строгой,
деловой женщины в бесхитростную девчонку и служит причиной того, что он не
может угадать ее настроения и проникнуть в ее мысли. Сначала он думал, что она
расстроена упоминанием о его многочисленных романах, но весь вечер Мередит была
весела и дружелюбна.
Но теперь, наблюдая за ее задумчивым лицом, Мэтт пытался
вспомнить, появлялась ли эта легкая улыбка в старые времена за обедом.
— Что ты вспомнила веселого? — лениво спросил он, но его
вопрос неожиданно вызвал взрыв громкого смеха.
— Ну? — допытывался он, хмурясь, но Мередит лишь покачала
головой и закрыла ладонями смеющееся лицо. — Мередит! — чуть строже повторил
он, но она расхохоталась еще сильнее.
— Эт-то все т-ты, — выдавила она наконец, — вспомнила, к-как
ты в-выглядел, весь в чулках…
Мэтт расплылся в улыбке еще до того, как она добавила:
— Видел бы ты себя в зеркале!
Она попыталась немного успокоиться, по-прежнему закрывая
лицо руками, повернулась к нему и посмотрела сквозь раздвинутые пальцы. То, что
она увидела, заставило ее закатить глаза и вновь скорчиться от смеха.
— Кэри Грант! — фыркнула она, хохоча так заразительно, что
плечи тряслись. — Миссис Миллисент, должно быть, выжила из ума. Ты так же похож
на Кэри Гранта, как пантера на домашнюю кошечку!
— Так кто я — пантера или кошечка? — хмыкнул он, хотя уже
понял, что Мередит сравнила его с пантерой, и лег на спину, подложив руки под
голову и улыбаясь в потолок, впервые в жизни довольный судьбой и собственной
участью.
— Кажется, нам пора сесть за работу, — выговорила она
наконец. — Уже без четверти девять.
Мэтт неохотно встал, помог ей убрать остатки ужина, а потом
подошел к дивану и вынул из портфеля тридцатистраничный контракт, который
намеревался прочитать. Мередит села напротив него в обитое набивным коленкором
кресло и тоже вынула пачку документов. Несмотря на прежнее веселое настроение,
она остро сознавала присутствие Мэтта, и от этого с каждой минутой становилось
все более неловко. Подумать только, ведет себя как ручной котенок, над которым
Мередит подшучивала, но столь странное для него поведение отнюдь не успокаивало
ее В отличие от миссис Миллисент Мередит сознавала угрозу, которую он
представлял. Мэтт — настоящая пантера, терпеливо выслеживающая добычу.
Неторопливый, грациозный хищник. Опасный зверь. Да, она все понимала… так
почему же ее с каждой минутой больше и больше тянуло к Мэтту?
Мередит украдкой взглянула на него. Мэтт сидел на диване,
положив ногу на ногу, закатав рукава сорочки. И тут произошло то, чего она
меньше всего ожидала. Надев очки в золотой оправе, придавшие ему невероятно
сексапильный вид, Мэтт открыл лежавшую на коленях папку и начал читать.
Почувствовав, что она наблюдает за ним, Мэтт поднял глаза и
увидел, как она удивленно взирает на его очки.
— Не стоит зря напрягать глаза, — мягко пояснил он и снова
вернулся к чтению.
Мередит восхищала его способность мгновенно отвлечься от
всего постороннего и сосредоточиться, но ей самой не работалось. Она смотрела в
огонь, вспоминая о том, что сказал сегодня Сэм Грин. Вскоре ее мысли
переключились на угрозу взрыва в нью-орлеанском магазине, проблемы с Гордоном
Митчеллом и на вчерашний телефонный звонок Паркера. Он предупредил, что
придется отыскать ей другого кредитора, который согласится выдать кредит на
хаустонский участок. Все неприятные воспоминания вереницей кружились в голове,
сплетаясь клубком змей, пока не прошло пятнадцать минут, а потом двадцать и
тридцать.
Внезапно в тишине раздался спокойный голос Мэтта:
— Хочешь поговорить о том, что тебя мучит? Мередит резко
вскинула голову и увидела, что он пристально смотрит на нее; забытый контракт
лежит рядом на диване.
— Нет, — механически ответила она, — возможно, я слишком
преувеличиваю. Все это пустое. Вряд ли тебе будет интересно.
— А ты попробуй, — предложил он все тем же невозмутимым
ободряющим голосом.
Он выглядел таким уверенным, несгибаемым и непобедимым, что
Мередит решила воспользоваться его предложением. Откинув голову на спинку
кресла, она на мгновение закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— У меня какое-то странное, тоскливое чувство, — призналась
она, поднимая голову и глядя на него с беззащитной искренностью, — что должно
случиться что-то или уже случилось… и это ужасно. Что бы это ни было, это нечто
ужасное.
