— Не беспокойтесь, миссис Фаррел, — заверил Джо, разглядывая
ее в зеркальце заднего обзора, — никто нас не остановит. Даже если нас
перехватят, все равно близко не подойдут, ведь я упакован!
— Упакован? — тупо повторила Мередит, глядя на пустое место
рядом с ним, почти ожидая увидеть полураскрытый чемодан. — Что же вы упаковали?
— Удочку.
— Вы собираетесь на рыбалку? Сейчас?! Джо разразился лающим
смехом и вместо объяснений распахнул черный пиджак.
— Удочка, — повторил он, и Мередит широко раскрытыми от
ужаса глазами уставилась на рукоятку револьвера, торчащую из кобуры,
укрепленной под мышкой.
— О Боже! — выдохнула она и, мгновенно обмякнув, сползла на
сиденье, мучаясь мыслями о том, что могло случиться с Лайзой. Мужчины довели
Мередит до того, что ей было совершенно все равно, если Паркер и Мэтт проведут
эту ночь в тюрьме за нарушение порядка в общественном месте, но о Лайзе она
беспокоилась. Мередит видела, как Паркер первым замахнулся на Мэтта и
промахнулся, и не сомневалась, что он затеял драку, но не намеревалась
оправдывать Мэтта, ведь он был трезв и все же превратил дурацкий выпад пьяного
в трактирную свару!
Мередит припомнила, что Лайза возилась с застежкой сумочки в
ту минуту, когда Паркер замахнулся на Мэтта, подняла глаза, услышав чей-то
крик, и увидела, как Паркер валится на пол. Скорее всего именно поэтому Лайза
ринулась в драку… наверняка из совершенно дурацкого и непонятного желания
защитить Паркера, к которому, казалось, всегда питала неприязнь. Сцены одна за
другой проплывали перед глазами Мередит, и не будь ей так противно, она
наверняка рассмеялась бы при воспоминании о том, как Лайза отводит кулак, чтобы
влепить Мэтту прямо в глаз. В такие моменты можно лишь пожалеть, что у нее, как
у Лайзы, никогда не было братьев, на которых можно было бы оттачивать
мастерство, мрачно думала Мередит. Правда, она не видела, попала ли Лайза в
цель, потому что сама в то время наклонилась, чтобы помочь Паркеру, но когда
подняла голову, локоть Мэтта врезался ей в глаз, и до Мередит только сейчас
дошло, что вокруг глаза все онемело. Осторожно притронувшись к нему кончиками
пальцев, она обнаружила, что глаз сильно припух.
Несколько минут спустя, она вздрогнула от резкого
телефонного звонка. Такой обычный звук казался странно неуместным в летящем
лимузине, за рулем которого, по всей вероятности, сидел бывший гангстер.
— Это вас, — жизнерадостно объявил Джо. — Мэтт. Они
благополучно убрались из ресторана. Все в порядке. Он хочет поговорить с вами.
Известие о том, что Мэтт звонит ей сейчас, после всего, что
ей пришлось вынести по его вине, подействовало на Мередит как фитиль,
поднесенный к пороховой бочке. Она буквально сорвала трубку с рычагов,
вделанных в боковую панель, и поднесла к уху.
— Джо говорит, что у тебя все благополучно, послышался тихий
низкий голос Мэтта. — Твое манто у меня, и…
Но Мередит не собиралась слушать дальше. Очень медленно, с
огромным злорадством и бесконечным удовлетворением она положила трубку. Десять
минут спустя, когда впереди уже виднелся дом Мередит, Джо со всей грациозностью
пилота «Боинга — 727», приземляющегося на слишком короткой посадочной полосе, с
зубодробительным скрежетом тормозов остановил лимузин, и поскольку смог не
убить Мередит, врезавшись в мчавшуюся навстречу машину, и не дал ей попросту
умереть от страха, широким жестом распахнул дверцу и, удовлетворенно улыбаясь,
объявил:
— Приехали, миссис Фаррел, живые и здоровые. Мередит сжала
кулаки. Но тридцать лет цивилизованного поведения и заложенные в детстве основы
хорошего воспитания нелегко преодолеть, поэтому она вынудила пальцы разжаться,
вышла из машины на подгибающихся ногах и вежливо, хотя и фальшивым голосом
пожелала Джо доброй ночи. Однако он настоял на том, чтобы проводить ее, и все
оказавшиеся в этот момент в вестибюле обернулись, с изумлением разглядывая ее,
— от охранника до жильцов, пораньше возвращавшихся домой.
— Д-добрый вечер, м-мисс Бенкрофт, — пролепетал, заикаясь,
охранник, раскрыв от изумления рот.
Мередит, естественно, отнесла столь пристальное внимание на
счет своего внешнего вида, но, мужественно подняв подбородок, решила идти
напролом.
— Добрый вечер, Терри, — ответила она с вежливой улыбкой,
поспешно выдергивая руку из лапы Джо.
Однако через несколько минут, когда Мередит открыла дверь
квартиры и взглянула на свое отражение в зеркале фойе, ей стало не до улыбок.
Она замерла как вкопанная, расширив от ужаса глаза, и невольно расхохоталась. С
одного бока волосы стояли дыбом, с другого же выглядели так, словно
укладывались электрическим миксером. Жакет-болеро, так изящно сидевший на ней в
начале вечера, наполовину свисал с плеча, а аскотский галстук был безнадежно
помят.
— Очень мило, — саркастически сообщила она своему отражению
и закрыла за собой дверь.
— Мне в самом деле пора домой, — вздохнул Паркер, потирая
ноющую челюсть, — уже одиннадцать часов.
— Твой дом наверняка осадили репортеры, — твердо объявила
Лайза — Вполне можешь переночевать у меня.
— А Мередит? — вспомнил Паркер, когда Лайза вернулась из
кухни и протянула ему очередную чашку чая.
Лайза ощутила странную колющую боль в сердце при мысли о
том, что он по-прежнему мечтает о женщине, которая его не любит. И, более того,
для него, вероятно, она последняя женщина на Земле, удостоенная его внимания.
— Паркер, — мягко предупредила она, — там все кончено.
Он поднял голову, оглядел Лайзу в неярком свете лампы,
только сейчас поняв, что она имеет в виду его будущее с Мередит.
— Знаю, — мрачно кивнул он.
— Но это еще не конец света, — продолжала Лайза, усаживаясь
рядом, и Паркер в который раз заметил, как огонь играет рубиновыми отблесками в
ее волосах. — Ваши отношения с Мередит были очень удобными для вас обоих, но
знаешь, что происходит с такими браками через несколько лет?
— Нет, а что, по-твоему?
— Превращаются в тоску смертную. Паркер молча допил чай и,
поставив кружку, принялся осматриваться, поскольку неизвестно почему опасался
взглянуть на Лайзу Обстановка комнаты сочетала в себе элементы эклектического
модерна и очаровательного традиционного стиля с совершенно неожиданными для
характера Лайзы предметами искусства, расставленными там и сям. Комната была
похожа на хозяйку — такая же дерзкая, ослепительная, переменчивая. Ацтекская
маска стояла на вызывающе современной зеркальной подставке рядом с креслом,
обитым светло-персиковой кожей, а рядом располагался горшок с плющом. Зеркало
над камином явно относи лось к концу двадцатого века, а на каминной доске были
расставлены английские статуэтки из фарфора «челси»
[6]
.
