— Правда?! — восторженно переспросил Мэтт. — Почему?!
— Я уже говорила, — с трудом переводя дыхание, объяснила
она. — Сегодня я звонила Лайзе проверить, все ли с ней в порядке, и они были
вместе в постели!
— Я потрясен! — объявил Мэтт. — Честно говоря, не думал, что
у нее такой плохой вкус!
Мередит немного отвернулась, чтобы снова не расхохотаться.
— Нет, но это действительно ужасно. Подумать только, лучшая
подруга в постели с твоим же женихом!
— Просто позор! — подтвердил Мэтт с деланным негодованием.
— Позор, — согласилась Мередит, беспомощно улыбаясь прямо в
веселые глаза Мэтта.
— Ты должна сравнять счет.
— Не могу, — фыркнув, покачала головой Мередит.
— Но почему?
— Потому что, — выдохнула она, снова разражаясь смехом, — у
Лайзы нет жениха!
Она снова упала в объятия Мэтта, смеясь над собственной
дурацкой шуткой, и уткнулась лицом ему в грудь, гладя по спине нежными руками.
Она льнула к нему так же инстинктивно, как в те, давно забытые ночи их взаимной
страсти. И Мэтт понял — физически она до сих пор принадлежит ему. Он крепче
прижал ее к себе и тихо, заговорщически предложил:
— Я знаю способ отомстить.
— Какой же? — хмыкнула она.
— Лечь в постель со мной.
Мередит на мгновение замерла, поспешно отступила, все еще
улыбаясь, но теперь уже не весело, а смущенно.
— Я… мне нужно позвонить в полицию насчет машины, — резко
переменила она тему, направилась к письменному столу и выглянула из окна.
— О, вот и тягач прибыл! — весело сообщила она, поднимая
трубку. — Я попросила охранника отбуксировать машину, которая занимает мою
стоянку.
На лице Мэтта промелькнуло странное выражение, но Мередит
была слишком поглощена тем, что он неожиданно шагнул за ней, и ничего не
заметила. Но когда Мэтт поспешно нажал на рычаг и взял у нее трубку, Мередит с
легкой тревогой взглянула на него. Он не оставил попыток затащить ее в постель,
а ее воля к сопротивлению почти истощилась. Ему просто нельзя противиться, и,
кроме того, так хорошо смеяться вместе..
Но вместо того чтобы потянуться к ней, Мэтт мягко спросил:
— Как звонить охраннику?
Мередит объяснила, не сводя с него сконфуженного взгляда.
— Это Мэтт Фаррел, — сказал он охраннику. — Пожалуйста,
спуститесь в гараж и попросите водителя буксира оставить в покое машину моей
жены.
Охранник, по-видимому, возразил, что автомобиль мисс
Бенкрофт — «БМВ» восемьдесят четвертого года, а теперь на его месте стоит синий
«ягуар». Мэтт кивнул.
— Знаю. «Ягуар»— это подарок ко дню рождения.
— Что? — охнула Мередит.
Мэтт повесил трубку и с легкой улыбкой повернулся к ней, но
Мередит не улыбалась, потрясенная безумной щедростью подарка, охваченная
паникой от сознания того, что он по-прежнему пытается оплести ее паутиной, и
крайне встревоженная предательским толчком сердца, отчаянно заколотившегося при
звуке этого низкого голоса, произнесшего всего два слова «моя жена». Она начала
с менее важных вопросов, потому что не находила в себе сил узнать все, что ее
по-настоящему волновало.
— Где же моя машина?
— На стоянке ночного сторожа, этажом ниже.
— Но… но как тебе удалось завести ее и отогнать туда? Ты
ведь сам говорил на ферме, что если попытаться завести ее без ключа,
сигнализация сразу же выключит мотор.
— Для Джо О'Хары таких проблем не существует.
— Как только я увидела этот пистолет, сразу же поняла, что
он, вероятно, просто… просто уголовник.
— Вовсе нет, — сухо ответил Мэтт. — Он прекрасный специалист
по машинам.
— Но я… наверное, я не могу принять такой дорогой подарок…
— Можешь, дорогая, — ответил Мэтт, — можешь. И Мередит
почувствовала, как это снова происходит. Ожило прежнее магнетическое притяжение
его тела и голоса, от которого она, казалось, плавится, как снег на солнце, и
всего лишь оттого, что он назвал ее «дорогой». Она отступила и дрожащим голосом
пролепетала:
— Я… я еду в офис.
— Вряд ли, — мягко ответил Мэтт.
— Ты о чем?
— По-моему, у нас есть дела поважнее.
— Какие же именно?
— Я покажу тебе, — хрипло пообещал он, — в постели.
— — Мэтт, не делай этого со мной, — умоляюще попросила она,
поднимая руку, словно пытаясь отстранить его, и снова отступила.
Но Мэтт шагнул к ней.
— Мы хотим друг друга. И всегда хотели.
— Но мне действительно необходимо ехать в офис. У меня куча
работы.
Она снова отстранилась в том же ускользающем вальсе, которым
когда-то поддразнивал ее Мэтт, но глаза оставались теплыми и испуганными,
потому что Мередит сознавала… сознавала, что теперь уже слишком поздно пытаться
скрыться от него.
— Лучше сдавайся, любимая. Этот танец окончен. Следующий мы
танцуем вместе.
— Пожалуйста, не называй меня «любимой»! — вскрикнула
Мередит, и Мэтт понял, что она действительно чем-то напугана.
— Чего ты боишься? — спросил он, медленно преследуя
отходившую к дивану Мередит, пытаясь заманить ее в спальню.
Действительно, почему она боится? — свирепо думала Мередит.
Как объяснить ему, что она не желает любить человека, который ее не любит… что
не желает всю жизнь оставаться уязвимой и терпеть муки и получать удары в
сердце, не желает, как одиннадцать лет назад, превращаться в покинутую жену…
что она наверняка очень скоро надоест ему, и… и вряд ли переживет еще раз его
потерю… а ведь он обязательно уйдет…
— Мэтт, выслушай меня. Остановись на минуту и выслушай меня,
пожалуйста!
Мэтт замер на месте, потрясенный отчаянием в ее голосе.
— Ты сказал, что хочешь детей, — выпалила Мередит, а я не
смогу родить. Со мной что-то неладно… риск слишком велик.
Но Мэтт лишь пожал плечами:
— Мы кого-нибудь усыновим.
— А что, если я вообще не хочу детей? — вскинулась она.
— Тогда мы не станем никого усыновлять.
