Я мгновенно развернулась на голос, но руки вновь сомкнулись на пустоте.
— Теперь я понял, во главе всего стоит Лавиния!
Я бросилась в угол. Никого.
— Мы занимаемся этой проблемой, но пока ничего не нашли. Мой защитный купол, установленный над городом, не ловил мощной магической активности!
— Меняй к чертям политику и приближенных! — рявкнула я, в бессильной злобе взорвав часть кровати, где еще мгновение назад имел наглость сидеть Талейн. — Мать Лавиния, хоть и не твоя ищейка, но принесла мне один адрес. Маг прибыл в Райлен как самый обычный человек, приберегая свою активность для нападения. Остальных я нашла на подступах к городу. И справилась с ними ценой хитрости и невероятного везения, едва не отдав концы. А твои министры ничего не нашли, потому что никто и никогда не стучит на самого себя!
— Лавиния принесла тебе адрес? — пропустил мои доводы мимо ушей Талейн, вновь успешно уходя от расправы. — Вот тебе еще одно доказательство того, что она стоит во главе заговора! И что это она пригласила магов!
— Да неужели? — Я выбила стекло и остановилась, чтобы перевести дух. — Давай серьезно. Если она зачинщица и лично пригласила магов, то почему не подговорила одного из них на эту авантюру вместо меня?
— Проще простого! В отличие от тебя магам известна истинная сущность кристалла, поэтому никто из них ни за что и никогда не согласится активировать заключенную в нем силу, поскольку цена за это — не только собственная жизнь, но и душа.
— Глупости! — фыркнула я. — Кристалл разбили, потому что в Ордене появился кто-то, мечтающий о власти над миром.
— Это Лавиния тебе сказала? Неудивительно, но это ложь. На самом деле во время лишения силы очередного слетевшего с катушек мага в кристалл заточили сущность демона Агратти, которого этот самый маг имел вопиющую глупость призвать. Проведя над ним обряд подчинения, тупица-маг хотел с помощью демона заполучить власть в городе. После этого случая маги Ордена приняли решение разбить кристалл, дабы никогда не выпустить демона на свободу. К сожалению, это сделала ты. Пусть по незнанию, пусть во имя благих побуждений, но именно ты совершила непоправимую ошибку.
— Хватит дешевых страшилок! — Я брезгливо поморщилась. — И что же такого страшного со мной случилось?
— Посмотри в зеркало! — после минутного молчания попросил бывший муж. Точнее, учитывая несостоявшийся развод, просто муж.
Я послушно отбросила щелчком пальцев удивительным образом уцелевшую в устроенном бедламе ширму, за которой находился обозначенный предмет… и замерла.
В блестящей зеркальной поверхности я отображалась во весь рост. Точнее, не совсем я. Налитые кровью и полыхавшие немыслимой яростью глаза никак не могли принадлежать мне. Равно как и удлинившиеся пальцы рук, на концах которых красовались внушительные когти. Полумонстр-получеловек.
«Красота — страшная сила!» — мрачно хохотнуло в моей голове.
— Что это? — вмиг севшим до шепота голосом спросила я. Даже не страх, а леденящий ужас, холодный и тяжелый, безжалостно вонзился в сердце убийственной иглой. Зашумело в ушах, тоскливо заныло внутри. Захотелось свернуться в клубок и спрятать голову в коленях.
«Пусть это будет ошибкой! Скажи, что это не я!» — настойчиво молилась про себя часть моей души, которая еще осталась неподвластной монстру.
— Это демоническая сущность, которую ты добровольно впустила в тело! — Невыносимое страдание в глазах Талейна лишний раз подтверждало правоту его слов и лишало меня даже малейшей надежды.
— Мать Лавиния предупреждала меня, что сила кристалла опасна! Но я же прошла специальный обряд, чтобы нейтрализовать ее! — в отчаянии воскликнула я, стремясь из последних сил оградиться от видения в зеркале. — Неужели ничего не получилось?!
— Получилось, Лайса. — Талейн понуро опустил голову. — К несчастью, у Лавинии получилось все, что она задумала. Обряд, который ты прошла, не что иное, как полное подчинение демона, живущего в тебе. Тот самый обряд, которым некогда воспользовался маг, призвавший Агратти в наш мир. С того момента, как ты вышла из пентаграммы, ты — лишь послушная игрушка в руках хозяина. Точнее, хозяйки. И поверь, ты выполнишь все, что она прикажет. Мы можем долгое время играть с тобой, но в какой-то момент ты все равно окажешься быстрей и выполнишь волю Лавинии — убьешь меня. А дальше будешь убивать всех, кого она прикажет. Я, как мог, старался уберечь тебя от беды. Но она пришла с неожиданной стороны. Прости меня! Но теперь я должен убить тебя. Иначе со временем ты доберешься до нашего сына!
В подтверждение его слов, в руке материализовался узкий обоюдоострый кинжал, чье лезвие отливало холодным светом серебра.
— Это невозможно! — Я спрятала лицо в ладони, не замечая, как острые когти царапают кожу, с горечью сознавая, что не смогу избежать страшной правды. — Я же ничего не знала о демонической сущности!
— В этом и заключался план Лавинии, — чуть слышно подтвердил Талейн.
Я промолчала, вдруг вспомнив, как обрадовалась, когда открыла принесенную матерью настоятельницей корзинку и обнаружила свой рабочий костюм и связку амулетов. Действительно, откуда она знала, что мне понадобятся именно эти вещи? Почему из всех амулетов взяла именно стирающие память? Почему не прихватила, к примеру, уберегающий от сглаза, для заговора домашней скотины от хвори или амулет на удачную дорогу? Ведь связок много, и несведущему человеку в них легко запутаться. Ответ прост: потому что она отлично разбирается в амулетах. Почему не взяла, к примеру, ни один из кинжалов? Побоялась давать мне в руки оружие? Вполне возможно. В то время как я, убитая горем, не помнила саму себя от боли и тоски, она все спланировала заранее и постепенно шаг за шагом подталкивала меня к своей намеченной цели.
— Я убью ее! — отняв ладони от лица, решительно заявила я. — Вырву ее подлое сердце из груди! Заставлю захлебнуться собственной кровью! Сотру с лица земли даже воспоминание о ней!
— Не сможешь! — качнул головой Талейн. — Чем ближе будешь к ней находиться, тем слабее будет твоя воля. Когда же окажешься рядом, с восторгом примешь любую ее прихоть. Будешь целовать ноги или же собственными руками разорвешь себе горло, если ей это понадобится.
Я вновь посмотрела на себя в зеркало. Следовало признаться хотя бы самой себе: мне было страшно. Страх струился по венам, леденил душу, сдавливал грудь, останавливая сердце. Страх пропитал меня всю, стал моей кожей, моими внутренностями, моим восприятием. Казалось, даже воздух вокруг меня пропитан страхом. Неужели это я?! Неужели я все это время медленно, но верно шла к своей погибели? Неужели все так и закончится?
Но поздно прятаться. Можно сколь угодно долго искать изъяны в словах Талейна, чтобы позорно избегать истины. Но вся правда, что называется, налицо. Я стала тем, чего всегда отчаянно боялась. Я стала орудием убийства. Убийцей, исполняющей чужую волю. Талейн прав, еще немного — и ярость, которую я пока на каком-то подсознательном уровне старательно удерживаю, вырвется из-под контроля. И невозможно даже представить, каких ужасных вещей я могу натворить. Но главное, я совершу самое страшное уже совсем скоро — убью отца своего ребенка. Своего мужа. Свою любовь. И дальше… можно не жить. Потому что незачем.
