— Несколько недель назад я порвал связку на правой ноге.
— Прошу прощения, — извинилась Мередит за то, что так
неосторожно пригласила его на танец. — Очень больно?
Удивительная белозубая улыбка вновь сверкнула на темном
лице:
— Только когда танцую.
Мередит весело рассмеялась и почувствовала, как собственные
тревоги начинают таять. Они оставались на террасе достаточно долго, чтобы
потанцевать еще, и на этот раз говорили лишь на такие общие темы, как плохая
музыка и хорошая погода. Когда они вернулись в салон, Джимми принес виски. И
Мередит внезапно пришла в голову коварная идея, вызванная неприязнью к
Джонатану и сочувствием к Мэтту.
— Пожалуйста, запишите напитки на счет Джонатана Соммерса,
Джимми, — попросила она и, краем глаза глянув на Мэтта, заметила его удивленное
лицо.
— Разве вы не член клуба?
— Член, — покаянно улыбнулась Мередит. — Это просто мелкая
месть с моей стороны.
— За что?
— За…
Слишком поздно поняв, что все сказанное ею, может смутить
его либо будет истолковано как жалость, девушка пожала плечами:
— Мне не очень нравится Джонатан Соммерс. Мэтт как-то
странно посмотрел на нее, поднял стакан и сделал большой глоток:
— Вы, должно быть, голодны. Позволяю вам уйти и
присоединиться к друзьям.
Это было жестом вежливости: очевидно, Мэтт давал ей
возможность вовремя уйти, но Мередит не имела никакого желания видеть сейчас
Джона и его друзей, а кроме того, судя по виду остальных гостей, было ясно, что
если она сейчас покинет его, ни один человек в этой комнате не сделает даже
попытки заговорить с Фаррелом. Говоря по правде, присутствующие в салоне
старались вообще не подходить к ним.
— Собственно говоря, — заверила она, — еда здесь не так уж
хороша.
Мэтт обвел глазами собравшихся и решительно поставил стакан,
словно показывая, что собирается уйти:
— Да и люди тоже.
— Они держатся в стороне вовсе не из злобы или высокомерия,
поверьте, — настаивала девушка.
Безразлично пожав плечами, Мэтт, однако, недоверчиво
спросил:
— Почему же, по-вашему, они делают это? Мередит заметила
среди гостей несколько пар средних лет, приятелей отца, милых, порядочных
людей.
— Ну прежде всего, они смущены поведением Джонатана. И
поскольку знают, кто вы и чем занимаетесь, заранее решили, что у вас с ними нет
ничего общего.
Он, очевидно, подумал, что Мередит покровительствует ему из
жалости, потому что, вежливо улыбнувшись, сказал:
— Мне пора уходить.
И неожиданно мысль о том, чтобы позволить ему уйти и ничего
не сохранить в памяти об этом вечере, кроме унижения и пережитого позора,
показалась Мередит невыносимо несправедливой и совершенно немыслимой.
— Вы не можете так просто уйти, — с решительной улыбкой
ответила она. — Пойдемте со мной и захватите с собой ваше виски.
Глаза Мэтта сузились:
— Зачем?
— Потому что, — лукаво объявила Мередит, — стакан в руках
очень полезен для того, что мы собираемся сейчас сделать.
— Что именно? — настаивал Мэтт.
— Общаться с гостями, — пояснила Мередит. — Мы собираемся
общаться с гостями!
— Ни за что!
Мэтт схватил ее за руку, чтобы удержать, но было слишком
поздно. Мередит твердо вознамерилась намозолить всем и каждому глаза своим
партнером, заставить общество принять его и, если возможно, даже полюбить.
— Пожалуйста, ради меня, — тихо попросила она, умоляюще
глядя на Мэтта.
Невольная улыбка раздвинула его губы.
— Никогда не видел таких изумительных глаз…
— По правде говоря, я ужасно близорука, — поддразнила она,
неотразимо улыбнувшись в ответ. — И время от времени натыкаюсь на стены. Почему
бы вам не взять меня под руку и не проводить в холл, чтобы у не споткнулась?
Мэтт не смог устоять перед этим незлобивым юмором.
— Вы очень упрямы, — покачал он головой, но, хмыкнув, нехотя
предложил ей руку, готовый выполнить прихоть нежданной защитницы.
Они прошли всего несколько шагов и оказались лицом к лицу с
пожилой парой.
— Здравствуйте, мистер и миссис Фостер, — весело
приветствовала их Мередит, видя, что они готовы пройти мимо, не заметив ее.
Они сразу же остановились.
— О, как поживаешь, Мередит? — осведомилась миссис Фостер.
Она и муж вопросительно-вежливо улыбнулись Фаррелу.
— Познакомьтесь с другом моего отца, — представила его
Мередит, проглотив смех при виде ошеломленного лица Мэтта, — Мэтт Фаррел. Мэтт
приехал из Индианы. Он в сталелитейном бизнесе.
— Рад познакомиться, — с искренним радушием ответил мистер
Фостер, пожимая руку Мэтта. — Правда, Мередит и ее отец не играют в гольф, но
здесь, в «Гленмуре», есть два прекрасных поля. Если собираетесь пробыть
достаточно долго, может, сыграем несколько раундов?
— Не уверен, что останусь хотя бы на столько времени, чтобы
допить этот стакан, — вздохнул Мэтт, очевидно, ожидая немедленного позорного
изгнания, как только отец Мередит обнаружит, что у него появился новый «друг»,
да еще столь сомнительного происхождения.
Мистер Фостер, не давая себе труда разобраться, в чем дело,
только кивнул:
— Бизнес всегда мешает развлечениям. Но по крайней мере вы
увидите сегодня фейерверк — лучшего во всем городе не бывает.
— Да, сегодняшнее зрелище будет незабываемым, — заверил
Мэтт, предостерегающе глядя на стоявшую с невинным лицом Мередит.
Мистер Фостер вернулся к своей любимой теме — гольфу, пока
Мередит безуспешно старалась не улыбаться.
— Собираетесь участвовать в гандикапе? — продолжал
допытываться он.
— Думаю, с Мэтта хватает и меня, — неожиданно вмешалась она,
искоса бросая на Мэтта лукавый, смеющийся взгляд.
— Что? — недоуменно мигнул мистер Фостер. Но Мэтт не захотел
ответить, а Мередит не смогла, потому что его взгляд был устремлен на
улыбающиеся губы, а когда серые глаза встретились с аквамариновыми, в их
глубинах появилось нечто новое, непонятное.
— Пойдем, дорогой, — позвала миссис Фостер, видя рассеянное,
смущенное выражение на лицах Мэтта и Мередит. — Молодые люди вовсе не желают
проводить вечер, обсуждая гольф.
