— Улыбнись! — снова приказал Мэтт, необычайно довольный тем,
что она действительно хотела увидеть его.
Помимо всего прочего, тогда он предположил, что при беспощадном
свете дня она воспримет все в другом виде и поймет, что отсутствие денег и
соответствующего положения станет непреодолимым препятствием ко всяким
дальнейшим отношениям. Но оказалось, к счастью, она так не думала.
Мередит длин но, прерывисто вздохнула, и только когда
попыталась заговорить, Мэтт сообразил, что она безуспешно старается подчиниться
его требованию улыбнуться. Дрожащими губами она мрачно пролепетала:
— Собираешься меня пилить?
— По-моему, это скорее твоя обязанность.
— Неужели?
— Угу. Жены вечно пилят мужей.
— А что делают мужья?
Он с деланным превосходством оглядел ее:
— Мужья командуют!
По контрасту со следующими словами улыбка и голос были
поистине ангельскими:
— Хочешь побиться об заклад?
Мэтт отвел глаза от зовущих губ, взглянул в сверкающие,
словно драгоценные камни, глаза и ответил с обезоруживающей откровенностью:
— Не хочу.
И тут случилось то, что он менее всего ожидал. Вместо того
чтобы развеселиться, она неожиданно заплакала, и не успел Мэтт выругать себя за
то, что обидел ее, Мередит обхватила его шею и притянула к себе. Зарывшись
лицом в его грудь, она заплакала еще громче, так что затряслись худенькие
плечи. Мэтт молча растянулся рядом, и когда через несколько мгновений Мередит
заговорила, слова было почти невозможно разобрать за потоком слез и громкими
всхлипами:
— А жена фермера должна консервировать и мариновать овощи?
Мэтт едва успел подавить неуместный смех и, гладя ее
роскошные волосы, выдавил:
— Нет.
— Хорошо, потому что я ничего не умею.
— Но я не фермер, — напомнил он. — Ты ведь знаешь.
И настоящая причина ее страданий вырвалась вместе с новым
потоком слез:
— — Я должна со следующего месяца начать учебу в колледже,
— с глубокой искренней скорбью проговорила она. — Мне необходимо поступить в
колледж. Я собираюсь когда-нибудь стать президентом, Мэтт.
Пораженный Мэтт опустил голову, пытаясь разглядеть ее лицо.
— Весьма благородная цель, — объявил он торжественно. —
Президент Соединенных Штатов…
Он говорил так серьезно, что, непредсказуемая молодая
женщина в его объятиях невольно сквозь слезы взвизгнула от смеха.
— Не Соединенных Штатов, а универмага, — поправила она, и
теперь ее великолепные глаза искрились смехом. Куда подевались боль и отчаяние?
— Благодарение Богу и за малые милости, — пошутил Мэтт, вне
себя от облегчения, что она наконец улыбнулась. — Через несколько лет я стану
богатым человеком, но даже к тому времени вряд ли смогу купить тебе пост
президента страны.
— Спасибо. — шепнула она.
— За что?
— За то, что заставил меня смеяться. Я не плакала так сильно
с тех пор, как была совсем ребенком. А теперь, кажется, остановиться не могу.
— Надеюсь, ты не смеялась над тем, что я когда-нибудь
разбогатею.
Несмотря на небрежный тон, Мередит почувствовала, что он не
шутит, и мгновенно стала серьезной. В этом лице с квадратным подбородком
светились решимость, ум и тяжело доставшийся жизненный опыт. Судьба не подарила
ему тех преимуществ, которые имели мужчины ее класса, но Мередит инстинктивно
чувствовала в Мэтте Фарреле редкое сочетание силы с несгибаемой волей и
стремлением к успеху. И, несмотря на некоторый его цинизм и привычку
повелевать, она чувствовала, что глубоко в душе Мэтта таится нежность. Сегодняшнее
поведение было тому доказательством. Она сама была виновата в том, что
произошло полтора месяца назад, и беременность и поспешное замужество,
несомненно, так же гибельны для его жизни, как и для нее. Однако Мэтт ни разу
не упрекнул Мередит за беспечность и глупость, не послал к черту, когда она
попросила его жениться на ней… а ведь она ожидала взрыва негодования.
Мэтт понимал, какими невероятными казались его претензии,
особенно сейчас, и видел, что Мередит исподтишка изучает его и взвешивает его
шансы на успех. В ночь их первой встречи он выглядел как один из тех, среди
которых она жила. Теперь же она поняла, из каких низов вышел ее жених, видела,
как он, весь в грязи, копается в моторе. Мэтт вспомнил ее потрясенное
брезгливое выражение лица. И теперь, глядя в это прекрасное лицо, почти ожидал,
что она рассмеется… Нет, Мередит слишком хорошо воспитана для этого, скорее
всего скажет что-то снисходительное, и он, Мэтт, сразу все поймет, эти нелгущие
глаза выдадут ее.
И наконец Мередит заговорила — спокойно, задумчиво улыбаясь:
— Собираешься перевернуть мир?
— Вверх дном, — кивнул он.
К совершенному изумлению Мэтта, Мередит Бенкрофт подняла
руку, застенчиво притронулась к его напряженной челюсти, погладила пальцем
щеку, и улыбка отразилась в ее глазах, заставив их засветиться. Мягко, но
абсолютно убежденно она прошептала:
— Уверена, что так и будет, Мэтт.
Мэтт хотел что-то сказать, но слова не шли с языка.
Прикосновение ее пальцев, близость тела, выражение глаз подействовали на него
словно наркотик. Совсем недавно его безумно влекла эта девушка, и теперь
притяжение мгновенно вернулось с прежней силой, заставившей его наклониться и
завладеть ее губами в безжалостном мучительном поцелуе. Он поглощал ее
сладость, потрясенный собственным исступлением, когда пришлось почти силой
раскрыть губами ее губы, потому что инстинктивно чувствовал: едва ли она
ощущает то, что ему приходится испытывать сейчас. И когда ее губы раскрылись,
он был ошеломлен нахлынувшим на него потоком чувств. Куда девались здравый смысл
и холодный рассудок! Мэтт наклонился над ней, оцепенев от желания, и почти
застонал, когда Мередит, отстранившись, уперлась ладонями в его грудь.
— Твои родные, — с отчаянием охнула она. — Они внизу…
Мэтт нехотя отнял руку от ее обнаженной груди. Его родные…
Как он мог забыть о них! Очевидно, отец пришел к верному выводу относительно
причин столь внезапного брака и к совершенно не правильному заключению насчет
самой Мередит. Нужно спуститься и все прояснить: не стоит укреплять отца в том
мнении, что Мередит — просто богатая потаскуха, которая сейчас не стесняется
валяться с ним в этой спальне.
Мэтт был потрясен отсутствием всякого контроля над собой
там, когда рядом была Мередит. Медленные, нежные ласки… нет, он совсем не этого
хотел… быстрое полное обладание — вот его цель, а такого никогда не случалось с
ним раньше.
