— Экономика Хаустона до последнего времени находилась в
застое, и хотя дела последнее время пошли в гору, думаю, вряд ли это будет
продолжаться долго. Кроме того, братья Торп никак не могут сговориться между
собой, так что сделка, вероятно, доставит нам больше неприятностей, чем пользы…
— Не понимаю, пытаетесь ли вы меня убедить, что это плохая
идея или хорошая? — спросил Мэтт, улыбаясь, чтобы смягчить резкость. — Вы
делаете выбор, основываясь на собственных суждениях, а уж я загоняю добычу. Это
моя работа, и если вы попытаетесь выполнять еще и ее, тогда мне нечего будет
делать. Останется только уйти на покой.
В комнате раздались смешки. Питер, привстав, вручил Мэтту
папку с надписью: «КОМПАНИИ, РЕКОМЕНДОВАННЫЕ К ПРИОБРЕТЕНИЮ, — КОММЕРЧЕСКАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ».
Внутри лежали документы с данными по трем упомянутым
компаниям и еще относящиеся к дюжине других, менее привлекательных. Немного
успокоившись, молодой человек уселся и выжидающе уставился на хозяина. Мэтт
открыл досье и увидел, что отчеты были чрезвычайно длинными, а анализы —
сложными. Не желая без необходимости задерживать остальных, он объявил:
— Питер, как обычно, проделал огромную работу, джентльмены,
и скорее всего потребуется довольно много времени, чтобы все изучить. Думаю,
сегодня мы уже обсудили все что следовало. Дайте мисс Стерн знать, когда вы
готовы перейти к более детальному разговору. А вы, Питер, если не возражаете,
задержитесь. Идемте в мой кабинет, там и побеседуем.
Он только что уселся за письменный стол, когда зажужжало
переговорное устройство, и мисс Стерн передала, что звонят из Брюсселя. Зажав
трубку между плечом и подбородком, Мэтт начал просматривать финансовый отчет по
компании в Атланте, которую рекомендовал купить Питер.
— Мэтт, — раздался радостный голос Иозефа Хендрикса,
перекрывающий шум и потрескивание на линии, — у нас плохая связь, друг мой,
зато новости у меня превосходные и не могут ждать. Мои люди полностью согласны
с идеей ограниченного товарищества, которое я предложил вам в прошлом месяце.
Кроме того, они не возражают против ваших условий.
— Прекрасно, Иозеф, — ответил Мэтт, но его энтузиазм немного
расхолодило сознание того, что уже гораздо позднее, чем он считал, и кроме
того, перепад во времени подействовал весьма отупляюще. За окнами было совсем
темно, и только огни соседних небоскребов, мерцая, переливались, словно веселые
звездочки. Далеко снизу, с Мичиган-авеню доносились гудки машин запоздавших
жителей пригородов, спешивших добраться домой. Мэтт нажал выключатель
настольной лампы и, поглядев на Питера, который, поднявшись, включил верхний
свет, попросил:
— Оказывается, уже позднее, чем я думал, Питер, а мне еще
нужно сделать несколько звонков. Возьму папку домой и весь уик-энд буду
изучать. Обсудим в понедельник, в десять утра.
Глава 17
Освеженный после душа и сауны, Мэтт завязал полотенце вокруг
пояса и потянулся к наручным часам, лежавшим на карнизе черного мрамора,
тянувшемся по всей окружности ванной. Затрещал телефонный звонок, и Мэтт поднял
трубку.
— Ты совсем голый? — раздался томный голос Элиши Эйвери,
прежде чем Мэтт успел хотя бы открыть рот.
— Какой номер вы набираете? — пролепетал он с деланным
смущением.
— Твой, дорогуша. Так ты голый или нет?
— Наполовину, — признался Мэтт, — и к тому же опаздываю.
— Я так рада, что ты уже в Чикаго. Когда прилетел?
— Вчера.
— Наконец-то ты в моих тисках! — Элиша рассмеялась, весело,
звонко, заразительно. — Не можешь представить, какие только фантазии мне не
грезились при мысли о сегодняшней ночи, когда мы наконец вернемся с благотворительного
бала в опере! Мне так не хватало тебя, Мэтт, — добавила она без обиняков и, как
всегда, прямо и откровенно.
— Мы собираемся увидеться через час, — пообещал , Мэтт, —
если, конечно, немедленно повесишь трубку.
— Честно говоря, это папочка заставил меня позвонить.
Боялся, что ты забудешь насчет бала. Он почти так же рвется увидеть тебя, как и
я… правда, по совершенно другим причинам, конечно.
— Конечно, — пошутил Мэтт.
— Должна предупредить тебя, что он собирается организовать
тебе членство в «Гленмур». Бал — это идеальное место, чтобы представить тебя
некоторым членам и получить их голоса, так что па попытается познакомить тебя
со всеми и каждым, если, ты, конечно, согласишься. Правда, не пойму, с чего он
так суетится! Ты настоящий верняк, пройдешь единогласно! Да, кстати, пресса
тоже будет там в полном составе, так что приготовься к осаде. Ужасно
унизительно, мистер Фаррел, — пошутила она, — знать, что твоему партнеру на
сегодняшний вечер будет уделяться куда больше внимания, чем тебе…
Упоминание о клубе «Гленмур», где он впервые встретил
Мередит в тот давний день Четвертого июля, заставило Мэтта усмехнуться с
мрачной иронией и сцепить зубы. Теперь он почти не слышал Элишу. Кроме того,
Мэтт уже был членом двух клубов, не менее престижных, чем «Гленмур», и не имел
желания вступать в третий, а если бы захотел это сделать здесь, в Чикаго, черта
с два выбрал бы «Гленмур»!
— Передай отцу, что я очень благодарен, но прошу его не
беспокоиться.
Но прежде чем Мэтт успел сказать еще что-то, Стентон Эйвери
поднял трубку параллельного телефона.
— Мэтт, — сердечно приветствовал он, — надеюсь, ты не забыл
о сегодняшнем благотворительном бале в опере?
— Конечно, нет, Стентон.
— Прекрасно, прекрасно. Как насчет того, чтобы заехать за
тобой к девяти, отправиться в яхт-клуб, а оттуда в отель? Таким образом, нам не
придется высиживать всю «Травиату», прежде чем начнется настоящее веселье. Или
ты слитком любишь «Травиату»?
— — От опер у меня аллергия, — пошутил Мэтт, и Стентон
согласно хмыкнул. За последние несколько лет Мэтт посетил дюжину оперных
спектаклей и симфонических концертов, поскольку вращался в социальных кругах,
где спонсорство и посещение подобных развлечений было необходимо и крайне
выгодно с деловой точки зрения. Теперь, когда он почти против воли успел
познакомиться со всеми знаменитыми симфониями и операми, первоначальное его
мнение не изменилось: Мэтт находил большинство из них слишком утомительными и
чрезмерно длинными.
— Хорошо, в девять, — добавил он. Несмотря на нелюбовь к
оперной музыке и назойливое внимание прессы, Мэтт все же с некоторым
нетерпением ожидал вечера. Бреясь, он вспоминал о первой встрече со Стентоном
Эйвери. Они познакомились в Лос-Анджелесе четыре года назад, и с тех пор, когда
бы Мэтт ни был в Чикаго, а Стентон — в Калифорнии, они старались провести
вместе хотя бы несколько часов. В отличие от большинства чикагцев из высших
слоев общества Стентон был жестким, упрямым, но честным и прямым бизнесменом, и
Мэтт очень его любил. По правде говоря, если бы пришлось выбирать себе тестя,
Мэтт выбрал бы Стентона. Элиша была похожа на отца — элегантная, неглупая и
образованная, но чертовски настойчивая, когда речь шла о том, чтобы получить
желаемое. Они оба хотели, чтобы Мэтт сопровождал их на сегодняшний бал, и не
слушали никаких отказов. В конце концов Мэтт не только согласился посетить
оперу, но и пожертвовать пять тысяч долларов.
