— Взгляните.
Питер показал на колонку цифр.
— Если не считать последних шести месяцев, акции «Бенкрофт»
имели стабильную стоимость — десять долларов за акцию. В неделю продавали в
среднем сто тысяч акций. Но вот уже полгода стоимость постепенно росла, пока не
дошла до двенадцати долларов, а объем продаж значительно увеличился.
Он нажал другую клавишу, и экран потемнел. Молодой человек,
хмурясь, обернулся к Фаррелу:
— Это всего лишь предположение, но думаю… какой-то сильный
противник пытается приобрести контроль над компанией.
Мэтт встал, положив резкий конец дискуссии:
— Либо это, либо акционеры считают акции «Бенкрофт» выгодным
долгосрочным вложением. Так что мы все-таки постараемся приобрести хаустонский
участок.
У Питера, понявшего, что его больше не задерживают, не
осталось иного выбора, кроме как взять подписанные контракты и выполнять
приказанное.
— Мистер Фаррел, — нерешительно пробормотал он, — я никак не
могу понять, почему вы посылаете меня в Хаустон вести эти переговоры. Это не
входит в мои обязанности…
— Такую сделку не очень трудно заключить, — ободряюще
улыбнулся Мэтт. — И кроме того, это расширит ваш кругозор и поможет набраться
опыта. Насколько я припоминаю, вы отчасти именно поэтому хотели работать в
«Интеркорпе».
— Да, сэр, — кивнул Питер, едва не раздуваясь от гордости
при мысли о том, что наконец-то хозяин доверил ему важное дело.
Но эта гордость тут же потерпела сокрушительный удар, когда
Фаррел добавил, глядя в спину идущему к двери Питеру:
— Постарайтесь ничего не испортить, Питер.
— Ни за что, — пролепетал молодой человек, потрясенный
невысказанным предостережением, звучавшим в голосе босса.
Том Эндерсон, спокойно простоявший все это время у окна,
едва дождался ухода Питера.
— Мэтт, — усмехнулся он, усаживаясь в кресло, — ты насмерть
перепугал малыша.
— У этого малыша, — сухо напомнил Мэтт, — коэффициент
умственного развития — сто шестьдесят пять, и он уже принес «Интеркорпу»
несколько миллионов долларов. Превосходное вложение капитала, не находишь?
— Как и этот участок в Хаустоне?
— Думаю, да.
— Прекрасно, — кивнул Том, садясь и вытягивая ноги. —
Поскольку не хотелось бы думать, что ты выбрасываешь на ветер целое состояние
лишь затем, чтобы отплатить дамочке из общества, оскорбившей тебя на глазах у
репортера.
— С чего это вдруг тебе взбрело в голову? — спросил Мэтт, но
в глазах промелькнули искорки язвительного удовлетворения.
— Сам не знаю. Просто случайно прочел в воскресной газете,
что какая-то птичка по имени Бенкрофт отшила тебя в опере. Ну а сегодня ты пытаешься
перехватить у нее сделку на покупку участка. Лучше объясни, во сколько земля
обойдется «Интеркорпу»?
— Вероятно, миллионов двадцать.
— И сколько же мисс Бенкрофт выложит, чтобы ее вернуть?
— Гораздо больше, поверь мне.
— Мэтт, — протянул он с обманчивой небрежностью, — помнишь
ту ночь восемь лет назад, когда суд окончательно развел меня и Мэрилин?
Мэтт удивился вопросу, но тут же кивнул. Действительно, в
памяти отпечаталась та роковая ночь. Через несколько месяцев после того, как
Том начал работать на Мэтта, его жена заявила, что любит другого и желает
развода. Слишком гордый, чтобы умолять, и слишком раздавленный ужасом
случившегося, чтобы бороться, Том собрал вещи и ушел из дома. Но до самого
заседания суда он верил, что жена передумает. В тот день Том не вышел на работу
и не позвонил, и только в шесть часов вечера Мэтт понял, в чем дело. Том
позвонил из полицейского участка, куда его забрали днем за хулиганство в пьяном
виде.
— Подробностей описать не могу, — признался Мэтт, — разве только,
что мы напились до чертиков.
— Я уже был пьян, — сухо поправил Том, — а ты внес за меня
залог, и уж тогда мы оба надрались.
Не сводя глаз с Мэтта, он продолжал:
— Смутно припоминаю, что ты выражал мне соболезнование по
случаю несчастной женитьбы тем, что всячески оскорблял некую даму по имени
Мередит, бросившую тебя или что-то в этом роде. Только ты называл ее не дамой,
а избалованной сучкой. Как раз перед тем как отключиться, мы дружно
согласились, что все женщины, имена которых начинаются с «М», никуда не
годятся.
— Вижу, что твоя память гораздо лучше моей, — уклончиво
буркнул Мэтт, но Том заметил, как челюсти друга едва уловимо сжались при
упоминании имени Мередит, и немедленно пришел к верному заключению.
— Значит, — продолжал он с улыбкой, — теперь, когда мы
установили, что Мередит, упомянутая той ночью, на самом деле Мередит Бенкрофт,
может, расскажешь честно о том, что случилось между вами давным-давно и почему
ненависть до сих пор не угасла?
— Нет, — покачал головой Мэтт, — не стоит. — Встав, он
подошел к журнальному столику, где были разложены проекты завода в Саутвилле. —
Давай лучше обсудим, как идет строительство.
Глава 21
На углу у магазина «Бенкрофт» скопились машины. Покупатели,
закутанные в пальто, торопились перейти улицу, не обращая внимания на красный
свет и низко нагибая головы в напрасной попытке спастись от жгучего ветра,
дувшего с озера Мичиган и безнаказанно гулявшего по улицам центральной части
города. Клаксоны надрывались, и водители проклинали пешеходов, мешавших
движению. Сидя в черном «БМВ», Мередит в окошко наблюдала, как посетители
задерживались у витрин универмага и устремлялись внутрь. Внезапное резкое
похолодание заставило предусмотрительных людей уже сейчас отправиться за
рождественскими покупками, чтобы избежать предпраздничной толчеи.
Через двадцать минут Мередит предстоит делать отчет перед
советом директоров о состоянии дел в Хаустоне, и хотя они предварительно, пусть
и неохотно одобрили проект, она не могла продолжать без их официального
согласия.
Выйдя из лифта, она заметила, что вокруг стола секретарши
столпились четверо женщин. Мередит обошла кругом и заглянула через плечо одной
из них, ожидая увидеть очередной номер «Плейбоя», подобный тому, над которым
они вздыхали в прошлом месяце.
— Что там? Еще один разворот с портретом идеального мужчины?
— Вовсе нет, — возразила Филлис, пока остальные поспешно
разбегались, и, проводив Мередит в кабинет, весело закатила глаза. — Пэм
заказала очередную распечатку своего гороскопа на следующий месяц. Этот обещает
истинную любовь, вместе со славой и деньгами.
