Не совсем уверенная в том, действительно ли болен отец или
только использует отговорку, чтобы избежать откровенного разговора, Мередит
вздохнула:
— Береги себя. Увидимся за ужином в четверг. Повесив трубку,
она позволила себе всего несколько минут молча пожалеть о половинчатом решении
и лишь потом сделала то, чему выучилась много лет назад, после катастрофически
закончившегося брака: смотреть в лицо реальности и находить в ней то, ради чего
можно дальше жить и работать. Улыбаясь Сэму Грину, Мередит постаралась с
гордостью и торжеством объявить:
— Мы получили одобрение совета!
— Весь комплекс?
— Нет, только магазин.
— Думаю, это ошибка.
Он, очевидно, слышал, как она говорила то же самое отцу, но
— Мередит не стала ничего объяснять. Она старалась держать свое мнение и
замечания относительно политики отца, насколько возможно, при себе. Вместо
этого Мередит сказала:
— Как скоро вы можете подготовить контракт и отправиться к
Торпам?
— Контракт будет составлен к завтрашнему вечеру. Если
хотите, чтобы я лично заключил сделку, то должен напомнить, что смогу поехать в
Хаустон не раньше чем через неделю. Не забывайте об иске к «Уилсон тойз».
— Лучше бы этим занялись вы, — кивнула Мередит, зная, что
Сэм прекрасно умеет торговаться и вести переговоры, но расстроенная тем, что он
не может сделать этого раньше. — Думаю, что сроки вполне приемлемые. К этому
времени мы будем иметь письменное обязательство от банка Рейнолдсов, и тогда
выполнение контракта не будет зависеть от финансирования.
— Земля вот уже несколько лет как выставлена на продажу, —
улыбнулся Сэм. — Думаю, что через две недели ее еще можно будет купить. Кроме
того, чем дольше мы выждем, тем скорее Торпы согласятся на наши предложения. —
И, заметив, что Мередит по-прежнему выглядит озабоченной, прибавил:
— Попытаюсь заставить своих людей двигаться побыстрее, и как
только все документы по иску к «Уилсон» будут приведены в порядок, я немедленно
отправлюсь в Хаустон.
Только в начале седьмого Мередит подняла глаза от
контрактов, которые изучала, и увидела Филлис, уже в пальто и с вечерней
газетой в руках.
— Жаль, что они не захотели строить весь комплекс, —
вздохнула секретарь, — но что поделать!
Мередит, откинувшись на спинку кресла, устало улыбнулась:
— Спасибо.
— За жалость?
— За участие, — вздохнула Мередит, потянувшись за газетой. —
Хотя в целом, можно сказать, день был удачным.
Филлис показала на газету, заранее открытую на второй
странице:
— Надеюсь, это не заставит тебя изменить мнение. Мередит
недоуменно развернула газету и увидела Мэтью Фаррела, смотревшего на нее со
снимка, на котором он стоял рядом с какой-то старлеткой, которая, очевидно,
специально прилетела в Чикаго на его личном самолете, чтобы сопровождать
великого бизнесмена на вечеринку к другу прошлой ночью. Отрывки текста
огненными искрами впивались в мозг Мередит, пока она поспешно пробегала
восторженную заметку о новом жителе Чикаго, известном предпринимателе и самом
завидном женихе. Но когда она вновь подняла глаза на Филлис, лицо было
совершенно бесстрастным.
— Ты считаешь, что это должно было меня в какой-то степени
огорчить?
— Лучше просмотри деловую хронику, прежде чем решать, —
посоветовала Филлис.
Мередит так и подмывало сказать Филлис, что та лезет не в
свое дело, но она немедленно одернула себя. Филлис была ее первой секретаршей,
а Мередит — первым боссом Филлис, и за последние шесть лет они иногда работали
вместе не только по ночам, но и прихватывали бесчисленные выходные и очень
часто довольствовались вместо обеда холодными сэндвичами, когда работа
оказывалась особенно срочной. Они были преданы общему делу, любили и уважали
друг друга.
На первой странице делового раздела красовалось еще одно
фото Мэтта, сопровождаемое длинным описанием деятельности главы «Интеркорпа»,
причин, по которым он решил перебраться в Чикаго, великолепного завода по
производству электронного оборудования, строящегося в Саутвилле, роскошного
пентхауса, купленного и обставленного в Беркли Тауэрс. Чуть ниже было помещено
фото Мередит вместе со статьей, цитирующей ее высказывания об успешном
расширении сферы влияния «Бенкрофт» на национальном рынке розничной торговли.
— Они отвели ему роль и место кинозвезды, — заметила Филлис,
присаживаясь на край стола. — И двух недель здесь не пробыл, а газеты уже из
кожи вон лезут: каждый день по несколько репортажей.
— Газеты также полны историй о насильниках и убийцах, —
напомнила Мередит, полная отвращения к неуместно-льстивым дифирамбам, которые
пел Фаррелу автор статьи, и взбешенная на себя за то, что неизвестно по какой
причине при одном лишь взгляде на его фото у нее затряслись руки. Несомненно,
все потому, что она знает: теперь он не в тысяче миль отсюда, а рядом, в
Чикаго, совсем близко.
— Он в самом деле так красив, как выглядит на снимке?
— Красив? — повторила Мередит с деланным безразличием и,
поднявшись, подошла к встроенному шкафу, чтобы достать пальто. — Только не для
меня.
— Настоящий жлоб, верно? — осведомилась Филлис с неотразимой
улыбкой.
— Как ты догадалась?
— Прочитала заметку Салли Мэнсфилд. И когда она написала,
что ты отшила его перед всеми, сразу поняла, что он, должно быть, первоклассный
жлоб, хуже не бывает. Сколько раз я видела, как ты общалась с мужиками, которых
не выносишь, и при этом ухитрялась оставаться вежливой и даже улыбаться.
— Просто Салли не так все поняла. Я едва знаю этого
человека.
И намеренно меняя тему, Мередит добавила:
— Если твоя машина все еще в мастерской, могу подвезти.
— Нет, спасибо. Я приглашена на ужин к сестре, а она живет в
другой стороне.
— Я бы подвезла тебя к ее дому, но уже поздно и сегодня
среда…
— А твой жених всегда ужинает у тебя по средам, верно?
— Верно.
— Повезло тебе, что любишь порядок, Мередит. Настоящий
педант. Лично я давно бы с ума сошла, зная, что мужчина моей жизни всегда
делает определенные вещи по определенным дням — день за днем, неделя, за
неделей, год за годом…
Мередит разразилась смехом.
— Прекрати. Ты меня угнетаешь. Настроение портится. Кроме
того, я действительно люблю порядок, надежность и спокойствие.
— Это не для меня. Обожаю спонтанность.
