Выполнив положенные по этикету обязанности, девочки тут же переключили
внимание на мальчиков, сидевших между ними. Третьей была младшая сестра
Паркера, Розмари, безразлично кивнувшая в направлении Мередит и тут же
прошептавшая что-то «кавалеру», который, смеясь, искоса глянул на вновь
прибывшую гостью.
Молча подавив неприятную убежденность в том, что Розмари
говорила о ней, Мередит с деланной веселостью огляделась, притворяясь, что
заинтересовалась яркими рождественскими украшениями. Стул справа, как она позже
обнаружила, остался пустым, поскольку приглашенный молодой человек внезапно
заболел гриппом, и Мередит в который раз оказалась в неловком положении,
оставшись без пары.
Ужин медленно продолжался, блюдо за блюдом, и Мередит каждый
раз механически выбирала нужные нож и вилку из тех одиннадцати, что были разложены
около тарелки. Подобные торжественные обеды и ужины были вполне привычны для
нее, как и для остальных учеников мисс Эппингем, поэтому у нее даже не было ни
малейших причин отвлечься и забыть о чувстве неловкости, терзавшем ее, пока
остальные были поглощены обсуждением последних фильмов.
— Ты видела его, Мередит? — спросил Стивен Мормон, следуя
строгим правилам мисс Эппингем, гласившим, что за столом необходимо вовлекать в
беседу всех и каждого.
— Нет. Боюсь, что… нет.
К счастью, от остальных пояснений ее избавили звуки музыки.
Оркестр начал играть, и смежная перегородка поползла вверх — знак того, что
ужинающие должны с достоинством закончить разговоры и торжественно направиться
в бальный зал.
Паркер пообещал приехать на танцы, и поскольку его сестра
ужинала здесь, Мередит была уверена, что он сдержит слово. Кроме того, его
студенческое братство веселилось на вечеринке в одном из соседних залов, так
что он наверняка был в отеле. Девочка встала, пригладила волосы, втянула живот
и шагнула за остальными.
Следующие два часа мисс Эппингем выполняла свой долг,
«вращаясь» среди гостей и делая все, чтобы у каждого был партнер для танцев и
бесед, и девочка несколько раз замечала, как директриса отправляла к ней явно
сопротивляющихся мальчиков со строгим наказом пригласить Мередит на танец.
К одиннадцати часам большинство приглашенных разбились на
небольшие компании, и почти никому уже не хотелось танцевать, возможно, потому,
что оркестр играл только старомодные танцы. На площадке осталось всего четыре
пары, и среди них Мередит и ее кавалер Стюарт Уитмор, оживленно объясняющий,
как собирается достичь заветной цели — поступить на работу в юридическую фирму
отца. Как и сама Мередит, он был неглуп, не отличался легкомыслием и нравился
ей больше остальных мальчиков, особенно потому, что Стюарт хотел танцевать с
ней. Однако слушала она его вполуха, не отрывая взгляда от двери, поэтому
успела заметить, как на пороге появился Паркер в сопровождении трех приятелей
по колледжу. Горло девочки перехватило, сердце судорожно забилось при виде
элегантного неотразимо-красивого молодого человека в черном смокинге, с
густыми, светлыми, выгоревшими на солнце волосами и загорелым лицом. Рядом с
ним любой юнец в зале, даже его приятели, выглядели незначительными и
непримечательными.
Заметив, что Мередит неожиданно застыла, Стюарт прервал
бесконечное перечисление требований к поступающим на юридический факультет и
проследил за направлением ее взгляда.
— О… брат Розмари явился! — пробормотал он.
— Вижу, — кивнула Мередит, не сознавая, как мечтательно
звучит ее голос.
Зато Стюарт, отлично все расслышавший, поморщился:
— И что такого есть в этом Паркере Рейнолдсе, почему все
девчонки тут же теряют голову и начинают задыхаться от счастья? Неужели лишь
потому, что он старше, выше и куда лучше умеет заговаривать зубы, ты
предпочтешь его мне?
— Не стоит так себя принижать, — с рассеянным чистосердечием
посоветовала Мередит, наблюдая, как Паркер пересекает зал, чтобы пригласить
сестру на обязательный танец, — Ты очень умный и очень хороший.
— И ты тоже.
— И кроме того, обязательно будешь блестящим адвокатом, как
отец.
— Ты не хотела бы куда-нибудь пойти в следующую субботу?
— Что?! — охнула Мередит, неприлично вытаращив глаза. — То
есть, — поспешно попыталась она исправить положение, — с твоей стороны было так
мило пригласить меня, но отец позволит мне встречаться с мальчиками только с
шестнадцати лет.
— Спасибо за то, что нашла способ не обидеть меня.
— Но я сказала правду! — горячо возразила Мередит и тут же
забыла обо всем, потому что один из приятелей Розмари Рейнолдс «отбил» ее у брата,
и тот уже направился было к дверям зала.
— Прости, Стюарт, — с отчаянием пробормотала девочка, — но
мне нужно кое-что отдать Паркеру!
Не замечая, что привлекает внимание окружающих, явно
забавляющихся странной сценой, Мередит почти побежала за Паркером и настигла
его в тот момент, когда он уже был готов покинуть зал вместе с друзьями.
Молодые люди с любопытством смотрели на нее, словно на непонятное насекомое,
неожиданно залетевшее в окно, но улыбка Паркера была теплой и неподдельно
дружелюбной:
— Привет, Мередит. Хорошо проводишь время? Мередит кивнула,
надеясь, что он вспомнит свое обещание потанцевать с ней, и тут же с упавшим
сердцем поняла: Паркер просто вежливо дожидается, пока она заговорит, а у нее
не находится слов. Жаркий румянец смущения разлился по щекам, как только
девушка с ужасом поняла, что глазеет на него в благоговейном молчании.
— Мне… мне нужно отдать тебе это, — пробормотала она наконец
дрожащим, перепуганным голосом, лихорадочно шаря в сумочке. — То есть это отец
велел передать…
Она вытащила конверт с билетами в оперу и поздравительной
открыткой, но зацепила уголком за ожерелье, и жемчуг белоснежным ручейком
пролился на пол. Мередит поспешно нагнулась, но Паркер успел чуть раньше, и они
с размаха столкнулись лбами.
— Прости, — выпалила она, услыхав, как охнул Паркер.
Мередит судорожно выпрямилась, но в этот момент по полу покатился
тюбик губной помады, и Джонатан Соммерс, один из друзей Паркера, наклонился,
чтобы подобрать его.
— Почему бы тебе просто не перевернуть сумочку, чтобы мы
смогли сразу все поднять? — пошутил он, обдавая ее парами спиртного.
Мередит, сгорая со стыда, слушала смешки собравшихся вокруг
гостей мисс Эппингем и, осознав, что кажется еще более неповоротливой и
неуклюжей, чем всегда, протянула конверт Паркеру, сунула помаду и жемчуг в
сумочку и отвернулась, смаргивая непрошеные слезы. Пора уходить, и как можно
скорее. Но Паркер неожиданно вспомнил о данном ей обещании.
— Как насчет танца, который я у тебя просил? — добродушно
усмехнулся он.
