— Как твои дела? — спросил он.
— Сейчас, когда ты здесь, уже лучше.
— Но ты все равно нервничаешь. — Он прижался губами к моему лбу. — Впрочем, я тоже. Понятия не имею, как мы сможем снова лечь вместе спать.
Чуть отстранившись, я взглянула на него. Меня и саму это пугало, а мой недавний разговор с Кэри только ухудшил дело.
«… бомба замедленного действия…»
— Что-нибудь придумаем, — заявила я.
— Натан когда-нибудь пытался с тобой связаться?
— Нет. — При этом я не могла избавиться от глубоко укоренившегося страха, что рано или поздно, случайно или нет, могу с ним встретиться. Он ведь жил где-то в одном мире со мной, дышал одним воздухом… — А что?
— Да вот, сегодня это не давало мне покоя. Отодвинувшись, я присмотрелась к его лицу, и у меня в горле застрял ком, таким измученным он выглядел.
— Почему?
— Да уж больно много между нами с тобой всего. Нелегкий багаж.
— Думаешь, слишком много?
— Так думать я не могу, — произнес Гидеон.
Мне просто в голову не приходило, что тут можно сказать или сделать. Какие заверения могла я ему дать, если сама не была уверена в том, что моя любовь и его желание достаточны для того, чтобы заставить наши отношения работать.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросил он.
— Все мысли у меня о еде. Я проголодалась. Может, сходишь спросишь Кэри, не присоединится ли он к нам? А потом за стол, а то уже слюнки текут.
* * *
Поскольку Гидеон нашел Кэри спящим, мы уселись вдвоем за обеденный стол, на котором горели свечи. Получился почти торжественный ужин, что, правда, плохо вязалось с пижамными штанами и поношенными футболками, в которые мы оба переоделись, приняв душ. Меня не покидала тревога за Кэри, однако тихий, спокойный вечер вдвоем с Гидеоном был как раз тем, что нам обоим требовалось.
— Вчера я пригласил на ланч в своем кабинете Магдалену, — сообщил он, после того как мы насладились первыми кусочками.
— Ничего себе! — Пока я подбирала кольцо, Магдалена приятно проводила время наедине с моим мужчиной?
— Не бери в голову, — предостерег он. — Она ела в кабинете, уставленном твоими цветами, видела на моем письменном столе фото, где ты посылаешь воздушные поцелуи. Ты присутствовала там в не меньшей степени, чем она.
— Извини. Непроизвольная реакция.
Он поднес мою руку к губам и быстро, жарко поцеловал тыльную сторону ладони.
— Мне легче становится, когда вижу, что ты по-прежнему меня ревнуешь.
Я вздохнула. Сегодня весь день у меня в голове был полный сумбур. Я никак не могла определиться с эмоциональной оценкой тех или иных событий.
— А ты сказал ей что-нибудь насчет Кристофера?
— Из-за этого я и пригласил ее на ланч. Показал ей видео.
— Что? — нахмурилась я, вспомнив, что мой телефон разрядился как раз в машине. — Как ты это сделал?
— Забрал твой телефон к себе и скачал видео. А вчера вечером вернул тебе заряженным. Ты не заметила?
— Нет.
При всей его склонности к доминированию, такие моменты задевали меня за живое и требовали обсуждения.
— Тебе не следовало взламывать мой телефон.
— А кто взламывал? Ты даже пароль не установила.
— Не важно! Это вторжение в мою долбаную личную жизнь! Господи… — «Ну почему, черт возьми, никто в моей жизни не признает за мной права на личное пространство?» — Тебе бы понравилось, если бы я стала просматривать твои материалы?
— А мне от тебя скрывать нечего. — Он вытащил смартфон из кармана штанов и протянул мне. — И тебе бы не стоило.
Сейчас, когда все было так зыбко и неустойчиво, ссориться мне совсем не хотелось, но дело зашло слишком далеко, чтобы спустить все на тормозах.
— Есть у меня что от тебя скрывать или нет — не имеет значения. Не в этом дело. Я имею право на свое личное пространство, и прежде чем знакомиться с моей информацией или чем-то имеющим ко мне отношение, ты должен попросить разрешения у меня. Тебе следует прекратить брать все, что захочется, без моего ведома.
— А что тут такого личного, тем более твоего? — нахмурился он. — Ты сама показала мне это видео.
— Гидеон, не будь как моя мама! — сорвалась я на крик. — Не доводи меня до предела, могу не выдержать.
Он отпрянул, явно удивленный тем, как я все это восприняла.
— Ладно. Прошу прощения.
Я отпила вина, стараясь умерить гнев и раздражение.
— Ты за что извиняешься? О чем сожалеешь — о том, что вывел меня из себя? Или о том, что это сделал?
Выдержав паузу в несколько сердцебиений, Гидеон ответил:
— Прошу прощения за то, что вывел тебя из себя.
Нет, ну надо же, он и вправду не врубился, в чем тут дело.
— Неужели ты не видишь, насколько это неправильно?
— Ева, — Гидеон со вздохом запустил руку в волосы, — я четверть каждого дня провожу внутри тебя. Когда ты устанавливаешь границы снаружи, я ничего не могу поделать с ощущением того, что они довольно произвольны.
— А это тоже не имеет значения. Они очень важны для меня. И если ты хочешь узнать что-то относящееся ко мне, то должен спросить меня.
— Хорошо.
— Больше так не поступай, Гидеон. Я не шучу.
— Хорошо. Я все понял, — ответил он с каменным лицом.
Теперь, поскольку ссориться мне на самом деле не хотелось, я вернулась к началу.
— Ну и как она на это отреагировала?
Он заметно расслабился:
— Ну, ей, разумеется, было нелегко. Особенно из-за того, что я это видел.
— Она сама видела нас в библиотеке.
— Это мы с ней не обсуждали, да и потом, о чем тут, собственно, говорить? Не извиняться же мне за то, что занимался любовью со своей девушкой. — Он откинулся назад на стуле и хрипло вздохнул. — Что уязвило ее по-настоящему, так это физиономия Кристофера на видео, его лицо, на котором было написано, как он на самом деле к ней относится. Тяжело узнать, что тебя просто-напросто используют. Особенно если это человек, который делал вид, будто о тебе заботится.
Чтобы скрыть свою реакцию, я снова наполнила вином наши бокалы. Гидеон говорил так, словно основывался на личном опыте. Что же такое на самом деле таилось в его прошлом?
— Ну а как ты сам с этим разбираешься? — пригубив вина, спросила я.
— А что я могу сделать? Годами я пытался найти подход к Кристоферу. И с одного боку заходил, и с другого. И деньгами осыпал, и угрозами. Но он даже не попытался измениться. Я уже давно усвоил, что способен лишь минимизировать последствия. Ну и, ясное дело, с самого начала старался держать тебя от него настолько далеко, насколько это возможно.
