– Раздевайся.
Ник тут же стал разоблачаться, пока не остался совершенно голым. Его мужское достоинство возбужденно подрагивало из стороны в сторону. Марго достала из сумки диск и попросила нас врубить его на всю катушку. Там были записаны немецкие военные марши. Громкие резкие звуки, заполонив всё помещение, били по нервам так, что напряжение нарастало и нарастало. Пауза затянулась.
– Становись раком! – скомандовала госпожа и достала из сумки кожаную плеть.
Он застонал и поспешно повернулся к ней задом. Каждый раз как плетка со свистом опускалась на его обнаженные ягодицы, раб протяжно стонал.
– Ему не больно? – поинтересовался я.
– Да ты что? – удивилась Марго. – Он же от этого испытывает кайф. Хочешь попробовать?
Я нерешительно взял рукоятку кожаного девайса и размахнулся. Первые удары почти не долетали до его кожи.
– Давай посильнее, ну же! Не бойся! – подбодрила меня Марго.
* * *
Постепенно я вошел во вкус и стал бить его, усиливая и усиливая размах, с которым красные хвосты кожи попадали на тело, оставляя багровые отметины. Раб дергался, извивался, хрипло и громко дышал, а потом я увидел, как он кончил прямо на пол и упал в изнеможении на колени. Извиваясь по полу, как уж, он пополз к ногам госпожи, оставляя за собой мокрый след спермы. Ник целовал ее руки, колени, лизал языком сапоги и благодарил за оказанные милости. Потом он целовал и мои руки.
– Хочешь его? – спросила меня Марго.
Я нерешительно оглянулся на Ярика.
– Давай, – ухмыльнулся он. – Я присоединюсь, пожалуй.
– Благодари господ за то, что они снисходят до тебя, раб, – приказала Марго. – И давай, пшел на кровать, падаль.
Раб засеменил к дивану. Мы с Яриком имели его по очереди. Марго бесстрастно наблюдала со стороны, вальяжно и неторопливо покуривая сигариллу. Ее присутствие только добавляло пикантности в ситуацию и возбуждало неимоверно. Сразу захотелось экспериментировать еще. К тому же мы не обошлись без дополнительного допинга, и мир засиял новыми красками, расцвечивая ощущения во весь спектр радуги.
* * *
Когда всё закончилось, мы тихо лежали, распластавшись на диване, а Марго, развалившись в кресле, потягивала ароматный кофе и читала нам своеобразную лекцию:
– Вы думаете, что это извращение? Но тогда многие писатели, поэты, философы в этом мире извращены, они писали о боли, а может быть, даже мечтали о ней. Вот стихи Ахматовой:
Муж хлестал меня узорчатым
Вдвое сложенным ремнем.
Для тебя в окошке створчатом
Я всю ночь сижу с огнем.
А это Зинаида Гиппиус:
Красным углем тьму черчу,
Колким жалом плоть лижу,
Туго, туго жгут кручу,
Гну, ломаю и вяжу.
Шнурочком ссучу,
Стяну и смочу.
Игрой разбужу,
Иглой пронижу.
Марина Цветаева:
Ты этого хотел. – Так. – Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня, целую.
В грудь оттолкнувшую – к груди тяну,
Чтоб, удивясь, прослушал – тишину.
Осип Мандельштам:
Твоим узким плечам под бичами краснеть,
Под бичами краснеть, на морозе гореть.
Твоим детским рукам утюги поднимать,
Утюги поднимать да верёвки вязать.
Твоим нежным ногам по стеклу босиком,
По стеклу босиком, да кровавым песком.
Александр Блок:
Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.
И буду слушать приказанья
И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
И вновь желать.
Твоих страстей повержен силой,
Под игом слаб.
Порой – слуга; порою – милый;
И вечно – раб.
Я так могу продолжать долго читать стихи… Не говоря уже о таких сочинениях, как «Венера в мехах» Захер-Мазоха, «Женщина на кресте» Анны Мар, «История О» Полин Реаж, «Образ» Жана де Берга и так далее… «Si gravis brevis, si longus levis» – то есть «Если боль мучительна, то непродолжительна, если продолжительна, то не мучительна» – так говорил Эпикур. Или вот слова Овидия: «Est quaedam flere voluptas» – «Есть некое наслаждение в слезах». Поверьте мне, люди, увлекающиеся БДСМ, не маньяки и уроды, а вполне образованные и интеллигентные, по крайней мере некоторые, и они не хотят причинить другому опасные для жизни увечья. Просто это их способ получать наслаждение. БДСМ – очень разностороннее явление. В нем масса течений, явлений и стилей. Вы можете порыться в Интернете и поискать, чем бы вам хотелось заняться, как поэкспериментировать, проявить фантазию… У каждого течения свои особенности, терминология, традиции… Не спешите, изучайте, смотрите, наслаждайтесь. Слухи и сплетни вокруг нас несправедливы и зачастую ложны, они не имеют ничего общего с действительностью. Самые основные наши принципы – это Добровольность, Безопасность, Разумность. Спросите Ника, если хотите.
– Ник, тебе нравится, то, что я с тобой делаю?
– Да, госпожа.
– Ты получаешь удовольствие?
– Да.
– Ты хочешь быть как все и больше никогда не испытывать боли?
– Нет, госпожа. Я делаю это добровольно, потому что мне это нравится.
– Я когда-нибудь делала что-то такое, о чем бы ты пожалел? Захотел уйти от меня? Я причиняла тебе увечья, серьезные травмы?
– Нет, никогда. Это просто игра, из которой при желании всегда можно выйти. Я это прекрасно осознаю.
– Хорошо. Вот видите. Мы всё же не монстры. – Марго усмехнулась и встала с кресла. – Пора мне, пожалуй. В понедельник ты вернешься ко мне, Ник. Я тебя жду.
* * *
Марго подарила нам на память несколько девайсов: пару плетей разной длины и назначения, наручники, кляп. Не могу сказать, что я сам хотел бы испытывать боль, но ощущения во время порки раба оказались весьма возбуждающими. Ярик, тоже не стремившийся оказаться «нижним» или рабом, тоже получил от произошедшего кайф, и потом мы еще пару раз воспользовались ее великодушием и от души поистязали Ника. Так что слова Марго упали на благодатную почву, как первая капля воды в перезвонном разливе весенней капели, за которой слышится вторая, третья и так далее… А потом это превращается в целую симфонию, и ты начинаешь чувствовать богатство и красоту мелодии… Но далеко мы не заходили, БДСМ не стал постоянным увлечением. Так… эксперимент, и всё. Вспоминаю прочитанную где-то вроде бы финскую пословицу «Пока кот спит, мышь танцует». Так вот мы и танцевали, как те самые мыши, но не дай бог разбудить кота, тут начнутся уже иные танцы… Хотя… хотя… как оказалось, именно кота-то мы и разбудили…
* * *
