Он поймал себя на том, что не может остановиться. Песня распирала его, как насильно удержанный в груди воздух. Зарево приближалось, и вместе с ним явственно повеяло запахами железа и дыма. Это дом так пахнет? Небо светлело, вода перед носом лодки собралась в складки.
Территория обозначила себя ржавыми фермами, встающими из воды; на перекладинах повисли зеленые пучки водорослей. Дорожки дальних огней бежали по воде, сходя на нет у его лодки. Он поднял голову и увидел, что звезды, потерявшись в этом зареве, сделались маленькими и жалкими.
Сторожевая вышка росла из воды, обзорная площадка на бетонном столбе; чуть ниже — гладкая жестяная опояска (говорили, что по ней проходит ток, который отключается лишь во время смены часовых). Площадка ощетинилась стволами пулеметов, а были еще (Фома слышал об этом) снайперы, ради тренировки убивающие рыб, прячущих в глубине свои темные спины.
А это значило, что он в безопасности!
Фома выпрямился в лодке, расставив ноги, чтобы сохранить равновесие, поднес руки рупором ко рту и крикнул:
— Эй!
Эхо отпрыгнуло от поверхности воды и вернулось ему в руки. Следом за эхом в руки ударил сноп брызг. Выстрел был словно треск сухой ветки, Фома даже не сразу понял, что это выстрел.
— Стой, где стоишь! — крикнули сверху.
— Я свой! — Голос его сорвался. — Свой! Меня похитили кэлпи! Вчера! Нет, позавчера…
— Придумай что-нибудь поумнее.
Перед носом лодки поднялось сразу несколько крохотных фонтанчиков.
— Назад! — сказали сверху напряженным злым голосом.
— Меня зовут Фома! Фома Белаква! Вы должны знать! Мой папа — инженер на станции очистки воды. Его зовут Георгий.
— Сколько тебе лет, парень?
— Девять!
— Выдумай что-нибудь поумнее, дурень! — крикнули сверху, и еще один фонтанчик взвился у ног Фомы. На сей раз пуля ударила в днище и сквозь крохотную дырочку плеснула вода. — Ты выглядишь на все двадцать.
Фома растопырил пальцы и поднес к глазам свои большие руки.
— Решил отвлечь нас, так?
Вторая дырочка появилась в днище рядом с первой, осколок дерева оцарапал Фоме щеку. Видно было, как вода плещется по дну лодки.
— Не надо! — крикнул Фома. — Пожалуйста!
Третья пуля легла меж двумя первыми — в днище образовалась здоровенная промоина.
— Я безоружен, — сказал Фома.
— Ты-то? Да ладно!
Молчание повисло между сторожевой вышкой и лодкой. И вдруг Фома понял, что это молчание вот-вот прервется звуком выстрела и шлепком пули, мягко входящей в плоть.
— Не надо, — повторил он, — пожалуйста, не надо! Я всего лишь маленький мальчик! Я говорю правду! Я…
— Молись, урод! Ты, выро… — Часовой охнул и смолк.
И тут Фома увидел, что вокруг совсем светло, и увидел, что в узкой смотровой щели торчит, покачиваясь, стрела с зеленым оперением. Вторая лодка вынырнула из дальних зарослей и тут же ушла обратно, в спасительный частокол тростника. Фома прыгнул в воду и сделал несколько отчаянных гребков.
Водяной конь, подумал он в ужасе, водяной конь!
Он нырнул как можно глубже с открытыми глазами, изо рта рванулись к поверхности серебряные пузырьки. Далеко вверху что-то сказало: «Так-так-так». Пули прошли рядом с ним — кусочки металла в стеклянистой оболочке из пузырьков, словно коконы пауков-серебрянок.
Дно второй лодки висело над головой, он отчаянным усилием выставил из воды руку, и кто-то схватил эту руку за запястье длинными цепкими пальцами. Переваливаясь животом, кашляя, Фома упал в лодку. Тот, кто тащил его, покачнулся, откинулся назад; в ухе — серебряная рыбка с рубиновым глазом, во лбу — черная дыра… Еще двое кэлпи одновременно ударили шестами, лодка скользнула по воде, как пущенная из лука зеленая стрела.
Фома сидел на дне лодки, обхватив колени руками, и трясся. Он никак не мог заплакать. Где-то далеко, надрываясь, выла сирена.
Кэлпи отложил шест и обернулся к нему.
— Ты нам должен, — сказал он и ударил Фому по лицу.
Голова Фомы мотнулась, из носа потекли две струйки крови, но он промолчал, только вытер рукой верхнюю губу.
— Из-за тебя слишком много смертей, — сказал кэлпи сквозь зубы и опять занес руку для удара.
Второй кэлпи положил ему ладонь на плечо.
— Это наш бард. Это все-таки наш бард!
И тут Фома заплакал — отчаянно, взахлеб, вытирая локтем злые слезы.
— Что вы со мной сделали? Зачем?! Я вас ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Кэлпи, тот, что сдержал удар напарника, заглянул Фоме в лицо:
— О наш бард, о наш любимый. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
Что-то в груди у Фомы лопнуло, словно горячий пузырь, дышать стало легче, и он, уже не стесняясь своих слез, отчаянно припал к плечу своего врага.
* * *
— Встань, Белаква. Повтори, что я сказал.
Хромоножка в раздражении прошелся взад-вперед. Говорили, вместо одной ноги у него протез. Говорили, когда-то, давным-давно, он нарвался на минную растяжку.
Фома в растерянности хлопал глазами. Мыслями он был далеко — Хромоножка застиг его врасплох. Справедливости ради надо отметить, что это ему удавалось довольно часто.
— Белаква очень занят, — ядовито сказал Хромоножка, — Белаква считает мух. Он у нас большой ученый, верно, Белаква?
Ученики охотно рассмеялись. Они всегда смеялись таким шуткам Хромоножки, потому что это было безопасно и весело.
— Так о чем я только что говорил, Белаква?
Фома изо всех сил скосил глаза, заглядывая в тетрадку соседа.
— Что никаких Территорий раньше не было. И Метрополии тоже. Вернее, вся земля была как одна сплошная Метрополия. Потом уровень воды повысился, а изотерма подвинулась…
— Изотерма подвинулась, — ядовито передразнил Хромоножка, — понятно. Почему же, как ты выражаешься, изотерма подвинулась, Белаква?
— Льды потаяли, — сказал Фома.
— Садись, Белаква, — разочарованно велел Хромоножка. — Так вот… В результате того, что уровень моря заметно повысился, значительная часть континента оказалась под водой, образовав Дельту — залитую водой низменность с многочисленными рукавами-протоками и своеобразной флорой и фауной. Численность человечества сократилась на несколько порядков, сейчас она составляет около десяти миллионов, из которых две трети проживают на остатках суши, когда-то бывших высокогорьем. Остальные… Сколько, Белаква?
Да что он ко мне прицепился, в самом деле, подумал Фома.
— Три миллиона, — сказал он, произведя в уме нехитрые подсчеты.
— Проживают на так называемых Территориях, искусственных насыпных укрепленных сооружениях, чье назначение… Как называются ресурсы, ограничивающие численность, Белаква? Встань, когда с тобой разговаривают!
