— Ну вот, опять вопросы, — обиделась я, в этот
момент музыка кончилась, и мы пошли к столу, я сделала пару шагов и едва не
споткнулась, в нескольких метрах увидев Ирку, бывшую подругу и коллегу по
школе. Этого только не хватало: сейчас кинется с вопросами, и мне придется
несладко. К счастью, Ирка была сильно навеселе, выглядела какой-то измученной,
постаревшей, а меня узнать не пожелала, скользнула взглядом по моему лицу,
задержалась на платье и перевела тоскующий взор на Сашку. Выглядел он звездой
американского кино, а Ирка отдыхала в компании двух подружек и недомерка
кавказской национальности.
Я с облегчением вздохнула, но беспокойство вскоре вернулось.
Пожалуй, таскаясь по злачным местам, следует быть осторожной, не ровен час
нарвешься на знакомых. До сих пор мне просто везло, но судьба — дама капризная.
Еще с час я смогла высидеть в ресторане. Как на иголках,
косилась на Ирку, а Монаха слушала вполуха. Он активно интересовался моим
прошлым: откуда я, где жила, где училась? Если он всерьез займется моей особой,
вранье мне только во вред, и я по возможности отвечала правду: родилась в этом
городе, потом уехала в Москву, там вышла замуж, а сюда вернулась ненадолго,
повидаться с родственниками и друзьями. Неизвестно почему, но Сашка упорно не
желал верить ни одному моему слову, это было даже обидно.
Я разозлилась и сказала совершенно неожиданно:
— Мне пора.
Монах немного растерялся, до этой минуты он был твердо уверен,
что вечер мы закончим в его постели, и вдруг такая незадача. Продолжая болтать
о моей красоте, он повел меня к машине, должно быть, до конца надежды не теряя.
Ехать с ним было небезопасно, но другого выхода я не видела.
— В чем дело, а? — резко спросил он через
некоторое время. Я упорно смотрела в окно, хмурилась и молчала.
— Все нормально, — зло бросила я.
— Не говори ерунды. Ты улыбалась, шутила и вдруг
свернулась, точно еж, выставив все иголки.
Я подумала и ответила, с заметным трудом подбирая слова:
— Я понимаю: у тебя погиб друг, ты переживаешь и, надо
полагать, именно поэтому ведешь себя, точно следователь. Бесконечные вопросы:
кто я и что я? Вынуждена тебя разочаровать: мне об убийстве ничего не известно.
О том, что Сережа погиб, я узнала от тебя. Мы не были близки, и своими тайнами
он со мной не делился. Так что умерь свой пыл. И еще: не могу сказать, что это
был самый приятный вечер в моей жизни. А жаль.
Сашка, резко затормозив, прижал машину к тротуару и
повернулся ко мне:
— Варя… честное слово, я даже не думал…
Актер Монах неплохой, сцена сыграна убедительно и даже
талантливо, не знай я его мыслей, с ходу бы поверила и кинулась на шею. А
взгляд, а вздох, а эта робкая улыбка! Кому же придет в голову, что он самый что
ни на есть мерзавец. Вчера застрелил лучшего дружка, а сегодня сильно озабочен
тем, что эта неприятная история выйдет наружу.
Он протянул руку, коснулся моего плеча, а потом легонько
притянул меня к груди.
— Извини, — потупив глазки, пролепетала я. —
Мне показалось… Я просто… мне стало обидно, что вовсе не я тебя интересую. И
это неожиданное приглашение…
— Это я виноват, — обрадовался Сашка.
«На кой черт подался в бандиты, в роли романтических героев
ему б цены не было».
— Мы с Серегой дружили с детства, и я немного не в
себе… но я вовсе не хотел тебя обидеть… — В этом месте он запечатлел на моих
губах поцелуй, а я потянулась навстречу любимому. Лирическая сцена длилась
минут десять. Сашка решил продолжить ее в своей квартире, порадовавшись в
очередной раз, что бабы — дуры и я при умелом подходе через полчаса все ему
выложу. Обидно то, что он прав. Выложила бы, как миленькая, еще бы и счастлива
была. Это придало мне прямо-таки нечеловеческие силы, я отстранилась, достала
из сумки зеркало, посмотрела на свои прекрасные черты и задумчиво произнесла:
— Ужасная трагедия. Ты знаешь, за что его?
— Нет. Времена такие, что и про себя не скажешь, за что
могут убить. — Тут Сашка вспомнил, что он вроде бы бизнесмен, и добавил
слегка невпопад:
— Бизнес — штука опасная.
— Я ждала твоего звонка, — тихо сказала я, убрав
зеркало в сумку. — После той встречи в баре. А позвонил Сережа. И я
решила… Конечно, все это ужасно глупо… — Я покачала головой и стала смотреть в
окно. — Сегодня, когда ты пригласил меня поужинать, я подумала… Господи,
почему все в жизни складывается не так, как хочется! — патетически
закончила я, с надеждой глядя в глаза Сашке Монаху.
«Белая горячка, — мысленно констатировал он не без
удовольствия. — Ладно, дорогая, я люблю тебя и все такое».
Он обнял меня с большой нежностью и вновь принялся целовать,
попутно сочиняя вслух:
— Я искал тебя. Это оказалось нелегким делом: никто
ничего о тебе не знал. И вдруг является Серега и говорит: «Я с ней вчера
ужинал», да еще с такой улыбочкой, я чуть не свихнулся.
«Должно быть, по этой причине и пришил дружка», —
съязвила я тоже, само собой, молча.
— Он дал понять, что вы с ним… Ты понимаешь? Я все-таки
решил позвонить. Может, не нашел нужных слов, ты говорила так насмешливо,
равнодушно…
— А потом долго плакала, — прошептала я и сделала
попытку зареветь, пара слезинок скатилась по щеке, почему-то только из одного
глаза. Это нормально или со мной опять творится что-то не то? Сашка целовал мою
мокрую щеку, и мы дружно делали вид, что пребываем в блаженстве.
«Господи, какая тоска», — думал Сашка.
«Подожди, родной, я тебя развеселю», — думала я.
Сидеть, перегнувшись набок, неудобно, и я попыталась
сократить затянувшуюся сцену. Робко отстранилась и сказала, глядя в лицо Сашке
и по возможности светясь изнутри:
— Я, наверное, ужасно выгляжу.
— Ты выглядишь потрясающе! — Это дурацкое слово он
изловчился произнести с большим чувством, сказывался опыт и знание женской
психологии. Но и я не лыком шита.
— Ты просто меня успокаиваешь. Зареванная женщина не
может выглядеть потрясающе (две пролитые слезы давали мне право быть и
зареванной, и несчастной).
— Для меня ты всегда прекрасна.
«Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее».
— Я так рада, что мы поговорили…
«Ага, только вот о чем?» — дружно озадачились мы.
— Я просто места себе не находила.
