— Этот урод рядом с тобой или случилось что похуже?
— Рядом.
— Они догадались?
— Не совсем.
— Хотят поговорить со мной?
— Один человек.
— О, черт. Монах все понял?
— Все понять он просто не может, — утешила
я. — А тебе лучше срочно уехать.
В продолжение этого разговора Резо смотрел на меня не моргая
и вроде бы шевелил губами: должно быть, запоминая каждое слово. Наверняка у
него хорошая память: это ведь помогает в работе.
— Что смотришь? — спросила я, он улыбнулся с
хитрецой.
— Тебе Монах звонил?
Я кивнула.
— Папе скажешь?
— Конечно, — удивился он.
— А если Папа не спросит, все равно расскажешь?
Резо обиделся.
— Папа приказал: любой звонок, твой или тебе. Все яснее
ясного. Вот если бы он не говорил так, а просто ежедневно интересовался: звонил
ли кто? — тогда другое дело: он, к примеру, не спросил, а самому лезть не
стоит. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю. Разговор слышал?
— С Монахом? Конечно.
— И передашь слово в слово?
— Папа наверняка заинтересуется.
— Слушай, — решила я зайти с другой
стороны, — папа что говорил, когда тебя ко мне приставил?
— Ну… чтобы я за тобой присматривал, чтоб чего не
случилось. Сказал, головой за тебя отвечаю.
— Ясно. А как насчет моего здоровья?
— А что с ним? — удивился Резо.
— Пока ничего. Я спрашиваю, за мое здоровье ты
отвечаешь? Например, я сломаю руку, это хорошо?
— Чего хорошего руки ломать?
— Вот и я об этом. Как думаешь, Папа обрадуется?
— Нет, это глупо, по-моему.
— А тебе попадет?
— Еще бы.
— Выходит, ты должен заботиться о том, чтобы не
причинить мне никакого вреда?
— Это перво-наперво, — согласился он.
— Отлично. — Я перевела дыхание. — Этот
звонок меня очень расстроил. Я хочу его поскорее забыть. Если меня будут
расспрашивать, мне станет плохо. Начнется припадок. Возможно, я умру.
— С чего это тебе умирать? — заволновался Резо.
— Как будто ты не знаешь, что я чокнутая и меня нельзя
волновать.
— Никакая ты не чокнутая, — начал ворчать
он. — А то я чокнутых не видел. У меня дядька был чокнутый, вот уж
действительно… а с тобой никаких хлопот. Так что не забивай себе голову, ты
нормальная.
— Спасибо, — обрадовалась я. — Давай все-таки
вернемся к звонку Монаха. Я тебе честно обещаю, если мы его сейчас же не
забудем, у меня начнется жуткий припадок и я окажусь в психушке, навсегда. Папа
обрадуется?
— Нет. — А кто будет виноват?
— Кто?
— Ты, конечно. Ты не уберег мое здоровье.
Он моргнул, почесался и долго не отвечал.
— Ты как-то все выворачиваешь, и я за тобой не
поспеваю.
— Ты хороший охранник и должен поступать правильно.
Давай думай быстрее. Что тебе поручили: охранять меня или упечь в психушку?
— Охранять, — проворчал он.
— Вот и отлично.
Резо ушел, но через полчаса вернулся.
— Я не уверен, — заявил он с порога.
— О Господи… Чего еще?
— Папа сказал: любой звонок…
— А еще сказал: беречь как зеницу ока. Сказал?
— Ну…
— Вот и береги.
— Варвара, — замялся он в дверях, — давай ты
ему сама скажешь.
— И что?
— Ничего. Ты скажешь, а я буду молчать. Выходит, мы и
здоровье сбережем, и приказ выполним. Идет?
— Идет, — вздохнула я.
«От Монаха надо избавиться, — вышагивая по комнате,
думала я. — Причем как можно быстрее. Пока Резо не донес о звонке, а Папа
не решил побеседовать с Сашкой».
Жаль, конечно, я готовила ему интересную роль. Орлов мог бы
задержать его ненадолго, но мне от этого ни жарко ни холодно, Монаху пора
исчезнуть навеки… Например, взлететь на воздух вместе со своей машиной. У него
полно врагов, вряд ли кто особенно удивится. Разумеется, Орлов бомбу
подкладывать не станет, значит… Скобелев. Бывший спецназовец и алкоголик.
Надеюсь, он все еще помнит, что является членом глубоко законспирированной
организации. Я рассчитывала, что смогу использовать его только в крайнем
случае, но жизнь распорядилась по-своему. Впрочем, может, этот случай и есть
крайний. Затевать с ним переговоры по телефону, когда вдумчивый Резо проявляет
бдительность, крайне неразумно. Поэтому, немного побродив по дому, я предложила
своему стражу:
— Давай покатаемся по городу.
Он с готовностью кивнул, и через пять минут мы уже выехали
из гаража на его джипе. В воротах столкнулись с Папой, то есть не с ним
столкнулись, а с машиной, и не столкнулись вовсе, а мирно разъехались. Папа
приоткрыл окно, а Резо дверь и крикнул:
— Варя хочет покататься.
Папа дал добро, и мы отчалили.
Кататься с Резо в машине то еще занятие. Хоть он мне
неоднократно намекал,
Что обращать на него внимание необязательно, в реальности
это получалось плохо. Вот и сейчас он сразу же завелся и стал нудеть о
специфике своей работы. Я на него поглядывала и вздыхала. Он кого угодно сведет
в могилу, и не своими здоровенными ручищами, а языком.
— Я все уловила, — не выдержала я. — А теперь
очень прошу: заткнись.
Он обиделся и замолчал.
— Сворачивай налево, — сказала я минут через
пять. — Видишь кафе, давай зайдем.
Здесь мы бывали не раз, поэтому Резо не удивился. Пристроил
машину и, поленившись ее запереть, зашагал рядом.
— Не боишься, что угонят? — съязвила я, а он
посмотрел с удивлением:
— Дураков нет.
Устроившись возле окна, я ела мороженое, а он пил пиво из
банки.
