Мы свернули за кирпичные гаражи, асфальт кончился, далее шла
песчаная дорога, кое-где пересыпанная щебнем. Продвигались мы неторопливо и
зорко поглядывая по сторонам. Наше появление здесь могло вызвать ненужное
любопытство. Однако как мы ни старались, а никого из аборигенов заметить не
смогли, должно быть, в это время дня народ отправлялся на промысел.
Подходящий дом я приглядела сразу. Когда-то он был
двухэтажным. Теперь ветхий деревянный этаж разрушился, а в нижнем, кирпичном,
вряд ли кто решился бы свить гнездо, уж больно опасно. Забор гнилой,
покосившийся, держался чудом, в глубине заросшего сада виднелся деревянный
гараж, ворота закрыты и даже заперты на замок. Высоченный фундамент дома
намекал на большой подвал.
— Останови, Док, — сказала я и, рискуя свернуть
себе шею, проникла в дом.
Подвал точно был, в него вела дверь под лестницей, обитая
войлоком. От самой лестницы почти ничего не осталось, а вот дверь выглядела
крепкой. Я подергала металлические дужки для замка: вбиты насмерть. Однако
самого замка не было, как не было и ступенек в подвал: сгнили. Я чиркнула
зажигалкой и вытянула руку. Подвал не был особенно большим, почти квадратной
формы, без окошек, под ногами мусор и битое стекло, в самом углу нары и сундук,
который использовали вместо стола, правда, очень давно. Вряд ли сюда последнюю
пару лет кто-нибудь заглядывал.
— Блеск! — обрадовалась я. — Это, конечно, не
«Титаник», но тоже неплохо.
— Ты ведь не собираешься здесь оставаться? — с
сомнением глядя на меня, спросил Док.
— Нет, настолько я еще не спятила.
Мы покинули подвал и торопливо вернулись к машине. Вокруг
по-прежнему ни души. В зарослях терновника распевала какая-то птаха, а по
тропинке прогуливался кот, облезлый и грязный.
Только когда мы выехали на улицу Кирова, благоустроенную и
нарядную, Док вздохнул с облегчением.
— Сворачивай, — сказала я. — В городе нам
сейчас делать нечего.
Преодолев сто пятьдесят километров, мы с удобствами
устроились на турбазе «Клязьма». Сначала я выбрала соседний областной центр, но
по дороге заприметила указатель на эту самую турбазу. Место выглядело
невероятно красивым, и мы решили остановиться здесь. Отдыхающих было не так
много, это порадовало: шумные сборища на природе излишни.
На следующий день мы отправились в соседний городок, откуда
я позвонила Скобелеву. Он доложил об успешно проведенной операции, но вроде бы
нервничал.
— Что-нибудь случилось? — спросила я.
Он, подумав, ответил:
— Нет. — Но не убедил меня.
Поведение Скобелева вызвало легкое беспокойство, я молчала,
погруженная в свои мысли, а Док волновался, поглядывал на меня с сомнением и
все-таки был рад, что мы снова вместе.
Три дня прошли в томительном ожидании, даже природа не
особенно радовала. Казалось, пока я нахожусь так далеко от места действия, там
все пойдет вкривь и вкось. Ко всему прочему я вновь морила себя голодом, к
столовой близко не подходила, и в день позволяла себе не больше стакана воды. В
результате этого издевательства над самой собой я приобрела вялость движений,
затравленный взгляд и потрескавшиеся губы.
— Чего ты добиваешься? — злился Док.
— Я вхожу в образ, — усмехнулась я. — Видишь
ли, Док, все должно быть натурально. Скажу тебе по секрету, романтизм — жутко
неприятная штука.
Наконец мы вернулись в родной город. Я сразу же позвонила
Скобелеву, но дома его не застала. Звонила еще дважды с тем же успехом. Посылать
к нему Дока неразумно, значит, следует набраться терпения: когда-нибудь он в
своей квартире появится.
— Куда теперь? — нерешительно спросил Док,
поджидая меня в «Жигулях».
— На свалку, — ответила я. — Появляться там
на машине опасно, придется бросить ее на стоянке, лучше где-нибудь в районе
улицы Кирова — оттуда легче добираться. Еще нам понадобится телефон.
— Ты мне объяснишь, что задумала? — он вроде бы
даже повысил голос.
Я посмотрела на него и кивнула:
— Обязательно. Только чуть позже.
Машину мы пристроили, телефон присмотрели и по песчаной
тропинке направились в сторону Канавки. Здоровенный навесной замок я купила в
«Хозтоварах» чуть раньше и теперь вертела его в руках.
Шли мы молча и прислушивались, в середине дня поселок
выглядел необитаемым. В одном месте преодолели забор, точнее, то, что от него
осталось, и вскоре увидели дом, облюбованный мною в прошлый визит.
— Запоминай место, Док, тебе придется объяснять, где
это находится.
— Кому объяснять? — растерялся он.
— Климу, конечно. Для кого я, по-твоему, стараюсь?
— Я ничего не понимаю, — начал злиться он.
— А чего тут не понять? — Я толкнула дверь в
подвал и решительно вошла. Дверь закрывать не стала, потому что иначе здесь
своих рук не увидишь. — Организуем романтическую встречу с Климом. Он
должен найти меня здесь и доставить к Папе.
— А почему он должен найти тебя здесь? —
разозлился Док.
— Потому что ты ему позвонишь.
— А он возьмет и позвонит Папе?
— Если ты скажешь про меня — скорее всего позвонит, а
вот если ты сообщишь, что здесь прячется Монах…
— Варвара, ты…
— Спятила? — засмеялась я. — Говори, не
стесняйся.
— Извини. С какой стати Монаху прятаться в этих
развалинах?
— А по-моему, место идеальное. Никому в голову не
придет искать его здесь. В любом случае, мы скоро узнаем: клюнет Клим или
усомнится, так что дискутировать не стоит.
— И что ты ему расскажешь? Как объяснишь?
— Никак, — хохотнула я. — Ты забыл, я же
чокнутая. Стресс и все такое… Я буду молчать. А потом вспомню, что сюда меня
привез Монах. Выманил из Папиного дома, и причина у него подходящая: я
свидетель совершенного им убийства. В живых он меня пока оставил, потому что
надеялся, шантажируя Папу, с ним договориться. Ну, что скажешь?
— Не знаю, Варя… Не понимаю, зачем все это? Ты можешь
посадить их в тюрьму, и Монаха и Клима. Что-нибудь на них обязательно найдется.
У меня создается впечатление, что тебе все это доставляет удовольствие.
— Нет, — соврала я. — Честно нет. Сам
подумай, какое удовольствие сидеть в подвале? Ладно, Док. Не будем тратить время.
Мне еще надо настроиться и соответственно выглядеть.
